Елена Лазарева. Мир Левона Лазарева

Елена Лазарева

МИР ЛЕВОНА ЛАЗАРЕВА

Среди всей суеты, безвкусицы и конъюнктуры, которая в последнее десятилетие захлестнула наше искусство, фигура скульптора Левона Лазарева стоит особняком. Не только почтенный возраст, но и – главное – трепетное отношение к искусству и своему городу, которое художник несет через всю жизнь, не позволяют ему размениваться на мелочи. В творчестве Лазарева интересуют серьезные темы и взрывные ситуации, когда трагическая судьба героя или жизненные обстоятельства требуют от человека максимального напряжения внутренних сил в борьбе с внешними событиями, как это, к примеру, отражено в памятнике «Пожарным, погибшим в годы блокады» (он установлен на Большом проспекте Васильевского острова).

Интересно, что чем глубже вы всматриваетесь в этот памятник, чем дольше смотрите на него с разных сторон при меняющемся естественном освещении, тем отображенная ситуация все больше «забирает» вас. И вот вы уже участник события, трагизм ситуации невольно передается вам и вы уже сами мысленно обращаетесь к Всевышнему или просите судьбу помочь этим измученным голодом и холодом молодым ребятам-пожарникам в их нечеловеческой борьбе с бушующим пламенем. Скульптор с редкой точностью изобразил и движения пожарных, и «изгибы» пожарных рукавов. Само чередование темных пятен фигур, просветов между ними и напряженно изогнутых линий пожарных шлангов создает ощущение стихии пожара, а может быть, и «вечного огня» – вечной нашей памяти и благодарности тем, кто выжил, выстоял, победил.

Городская страница творчества Левона Лазарева, конечно же, не исчерпывается только этим памятником: в центре Санкт-Петербурга стоят памятные бюсты архитектора Джако-мо Кваренги (в курдонере здания бывшего Ассигнационного банка на Садовой улице – ныне Финансово-Экономическая Академия), бюст Гетэ в сени церкви святых апостолов Петра и Павла, что на Невском. На Смоленском армянском кладбище стоит памятник «Всем армянам, погибшим в Спитаке, Ленинакане, Сумгаите и Баку» – скорбная песнь потомков о жертвах, выпавших на долю армянского народа уже в наше время.

Здание Большого зала Петербургской Филармонии украшает мемориальная доска Евгению Мравинскому, на Большой Пушкарской – Дмитрию Шостаковичу. А есть еще его мемориальные доски Луи Пастеру, Федору Шаляпину, Сергею Дягилеву, Иосифу Бродскому, Отто фон Бисмарку. И каждая из них неповторима, всякий раз памятная доска, созданная Лазаревым, – это ода своему герою.

И, наконец, 5 мая этого года, в преддверии 300-летия Петербурга, состоялось торжественное открытие памятника академику Андрею Дмитриевичу Сахарову на площади, носящей имя этого великого человека. На мой взгляд, это гениальное произведение, созданное, что называется, от первого лица, – ничего подобного у нас до сих пор не создавалось. И, как полагается в таких ситуациях, зрительская аудитория разделилась на два лагеря – ярых приверженцев и столь же ярых «отрицателей». Но даже факт подобного разделения уже говорит сам за себя: только чрезвычайно талантливое, неординарное произведение искусства способно вызвать столь бурную полемику и эмоции в обществе. Сахаров в исполнении Лазарева – внешне непримечательная фигура, разве что высокий да сутулый немного. Но посмотрите, какая сила духа наполняет это хрупкое тело! С какой силой сомкнуты сзади его руки! Какая непреклонность во взгляде, исполненном собственного достоинства! Мужество и смирение, романтизм и глубинное понимание того, что происходит и с ним, и с ними, со всеми нами... И этот камень под ним – как символ той самой твердости, которой он обладал, и которой так часто не хватало остальным.

И вот он стоит – бронзовый, красивый, мечтательный под голубым небом Петербурга и несгибаемый, когда льет дождь. Стоит как свеча, как символ чести, порядочности и достоинства, как символ нравственного начала в жизни и в человеке, как укор и пример, как напоминание о том, каким должен быть истинный ученый и гражданин. А мимо все идут и идут люди – студенты, ученые, читатели библиотеки Академии наук, просто прохожие. Одни подходят и долго стоят у памятника, другие проходя улыбаются, как давнему знакомому, третьи поглядывают исподлобья – то ли чтобы кто-либо не заметил их любопытства, то ли чтобы не тревожила собственная совесть.

Но произведения Лазарева с недавнего времени украшают не только наш город. Зимой в Париже, где отмечалось 75-летие скульптора, в театре «Шатле» открылся бюст Сержа Дягилева – величайшего русского импресарио. Эту скульптуру французская пресса и публика восприняли с искренней симпатией, и на открытии памятника в адрес Лазарева было сказано много теплых слов.

Искусство Левона Лазарева не оставляет людей равнодушными. Каждый раз, в каждой своей работе скульптор в какой-то мере отрекается от себя, своего «эго», чтобы постигнуть характер своего героя изнутри. И совсем неважно, над чем в данный момент работает художник – скульптура это, живопись или графический лист. Жанр, материал, техника здесь не играют особой роли. Почти всегда тема как-то неожиданно сама находит художника, а материал – то, что рядом, что находится под рукой. А остальное – на то он и Мастер, художник с большой буквы.