Версия 13:42, 3 июля 2008

Биография

(15 апреля 1814, Петербург - 25 ноября 1889, там же) — переводчица.

Жена Ираклия Абрамовича Баратынского, брата поэта Е. А. Баратынского (с 10 ноября 1835). Вместе с мужем часто бывала в Маре. Переводила на французский язык Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова и на русский — Гёте, Гейне, Байрона.

20 апреля 1832 (1834?) года Николаем I был подписан указ о пожаловании ее во фрейлины императрицы. Семья Отец — Давыд Семенович Абамелек (10 марта 1774 - 23 октября 1833) Мать — Марфа Иоакимовна, урожденная Лазарева (ум. 19 июня 1844) Дядя по отцу — Александр Семенович (1811—1816) Дядя по отцу — Петр Семенович (1809—1816) Брат — Артем (1822—1885) Брат — Семен (1815—1888), служил в лейб-гвардии Гусарском полку вместе с Лермонтовым, впоследствии генерал-майор Брат — Иоаким (1819—1885), отставной поручик Сестра — Екатерина (р. 1817) Сестра — Софья (1822—1889) Литература «Русские писатели 1800—1917 ». Биографический словарь (Москва, 1992. С. 157—158) Хрущов И.П. «Одна из воспетых Пушкиным» (Харьков, 1900) «Временник Пушкинской комиссии» (выпуск № 20, с. 65—89 с портретами Абамелек)

Анну Давыдовну Абамелек. Она, «одна из воспетых Пушкиным» 10, была в родстве и дружбе с Лермонтовым и, как известно, сохранила автографы обоих великих поэтов. В советской литературе почти нет сведений об А. Д. Абамелек, и только в примечаниях к стихам А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова ей отводится по нескольку строчек. Между тем эта замечательная женщина заслуживает большего внимания.

В 1963 г. в работе «Создание Института восточных языков в Москве»11 мне удалось опубликовать некоторые биографические сведения об А. Д. Абамелек, в замужестве Баратынской, об автографах А. С. Пушкина ж М. Ю. Лермонтова, подаренных ей. Через несколько лет, в 1967 г., в декабрьском номере журнала «Работница» появилась интересная заметка Л. Черейского об А. Д. Абамелек 12.

Анна Давыдовна родилась в 1814 г. в знатной и богатой армянской семье князей Абамелек. Ее отец, генерал Давид Абамелек (1774—1833), участвовавший в Отечественной войне и заграничных походах, отличился в боях при Аустерлице, Бородине, Красном. В этой войне принимали участие также братья и другие близкие родственники Анны Давыдовны. Сохранилась любопытная архивная выписка, касающаяся сразу трех представителей фамилий Абамелек: «Апреля 2-го 1813 г. ...отличившимся мужеством и храбростью в сражениях, 3, 4, 5 и ,6-го числа при городе Красном в воздание за их подвиги... награждены: полковник князь Абамелек орденом св. Анны 2-го класса; штаб-ротмистрам... князю Абамелику... золотые сабли за храбрость; ...корнету князю Абамелику... орден св. Анны 3-го класса» 13.

Семья Абамелек относилась к числу образованных людей, интересовавшихся литературой и искусством. Отец Анны Давыдовны, помимо армянского языка владел русским и грузинским и говорил по-турецки. Мать Анны Давыдовны — Марфа Акимовна — происходила из семьи Лазаревых. Младший брат Анны Давыдовны, Семен Давыдович Абамелек (1816—1888), следуя семейной традиции, начал свою карьеру в лейб-гвардии гусарском полку, где когда-то служили его братья и командиром был его отец. В 1859 г. он вышел в отставку в чине генерал-майора и занялся живописью.

С. Д. Абамелек был товарищем М. Ю. Лермонтова по школе гвардейских юнкеров (поступил на год позже поэта) и по службе в полку. М. Ю. Лермонтова ж С. Д. Абамелек сближали не только служба, но и серьезное увлечение живописью. В недавно опубликованной документальной повести Александра Титова «Лето на водах» описываются, в частности, взаимоотношения Лермонтова с Баратынским и с братом и сестрой Абамелек. «Полковник Баратынский, флигель-адъютант государя, был родной брат известного поэта Баратынского и коротко знал почти всех литераторов — по крайней мере, живших в свете. Лермонтову он нравился: красивый без фатовства, отлично образованный, всегда приветливый и без малейшего налета солдафонства.

Баратынский недавно женился на сестре поручика князя Абамелека, за малый рост прозванного в полку „Мальчик с пальчик". Абамелек страстно и нередко в ущерб службе, как и сам Лермонтов, увлекался живописью, и оба они частенько находили приют в полковничьем доме, где „Мальчик с пальчик" на правах родственника оборудовал себе удобную мастерскую».

На проводах опального поэта на Кавказ, после дуэли с де-Барантом, среди товарищей Лермонтова по полку был не только Семен Абамелек, но и полковник Баратынский и Анна Давыдовна Абамелек 15.

Сейчас мы можем с уверенностью говорить, что Абамелеки, в том числе и Анна Давыдовна, Лазаревы и некоторые другие армянские фамилии Петербурга и Москвы поддерживали с А. С. Пушкиным и М. Ю. Лермонтовым связи, превосходившие рамки светских взаимоотношений.

«Анна Давыдовна получила прекрасное образование, она отличалась в молодости замечательной красотой, обширным образованием, природным умом, изящным вкусом и любовью к литературе. Отлично знавшая по-английски, по-немецки, по-французски и по-гречески, она художественно перевела на иностранные языки несколько произведений русской лирики» 16.

Александр Сергеевич Пушкин посвятил Анне Давыдовне стихи, публикуемые в сочинениях поэта под заглавием:

<В алъбом кнж. А. Д. Абамелек>

Когда-то (помню с умиленьем)

Я смел вас нянчить с восхищеньем,

Вы были дивное дитя.

Вы расцвели — с благоговеньем

Вам ныне поклоняюсь я.

За вами сердцем и глазами

С невольным трепетом ношусь

И вашей славою и вами,

Как нянька старая, горжусь.

В примечании к этим стихам отмечалось: «Княжну Анну Давыдовну Абамелек Пушкин знал, когда ее двухлетним ребенком привозили в лицей в приемные дни — для посещения кого-то из товарищей Пушкина. О6 этом и вспоминает поэт в первых стихах» 17. Но здесь вкралась неточность. В Царском селе стоял лейб-гвардии гусарский полк, в котором служили отец и братья Анны Давыдовны. Известно также, что Пушкин поддерживал дружеские отношения с офицерами этого полка. В других изданиях, в частности в академическом Полном собрании сочинений, примечание отличается большей точностью и полнотой. «В альбом кнж. А. Д. Абамелек. При жизни Пушкина не печаталось. Написано 9 апреля 1832 г. Анна Давыдовна Абамелек (1814—1889) была с детства знакома Пушкину. 0на была поэтессой-переводчицей, считалась одной из первых красавиц Петербурга. В 1832 г. была назначена фрейлиной» 18.

Через несколько лет семейные реликвии Абамелек пополнились автографом другого великого поэта. Лермонтов подарил Анне Давыдовне, тогда уже Баратынской (она вышла замуж в 1835 г.), автограф стихотворения «Последнее новоселье». «Видимо имея в виду придворные связи Анны Давыдовны, Лермонтов привез стихотворение „Последнее новоселье" с просьбой добиться у великого князя Михаила Павловича разрешения напечатать его» 19. В примечании к этому стихотворению говорится: «Черновой автограф [карандашом] — в альбоме Лермонтова, хранящемся в Гос. публичной библиотеке... Беловой автограф — в ИРЛИ [Пушкинский дом]; из альбома А. Д. Абамелек [с отличиями от печатного текста]» 20.

Автографы двух великих поэтов составляли предмет особой гордости фамилия Абамелек. Автограф Лермонтова, подаренный кнж. А. Д. Абамелек, хранился в семье Абамелек-Лазаревых долгие годы и, как многие исторические документы, имеет свою историю, пока еще, к сожалению, до конца не выясненную.

Председатель Лермонтовского и исторического музеев Николаевского кавалерийского училища (в Петрограде) М. К. Марченко обратился 29 ноября 1916 г. к вдове Абамелек-Лазарева Марии Павловне с письмом, в котором писал: «Покойный князь Семен Семенович (племянник Анны Давыдовны Абамелек.— А. Б.) в Кисловодске за несколько дней до кончины своей обедал со мной у местного губернского предводителя дворянства, обещал мне по возвращении в Петроград передать в музей Лермонтова при Николаевском кавалерийском училище [где. воспитывался поэт и в котором собрана самая большая в России коллекция его рукописей — свыше 1200] находившийся у него автограф Лермонтова „Последнее новоселье", привезенный поэтом в свое время княгине Анне Давыдовне Абамелек... а также портрет своего покойного отца. Неожиданная кончина князя Семена Семеновича нарушила возможность выполнения этого намерения. Простите мою нескромность — обеспокоить Вас от имени Лермонтовского музея просьбой помочь, если Вы найдете возможным, осуществить все вышеизложенное»21. Мария Павловна положительно отнеслась к просьбе Марченко и написала своему главноуправляющему: «Так как это воля моего незабвенного мужа, то, конечно, это нужно сделать. Прошу Вас поговорить с князем Л. М. Мещерским и с дорогой графиней Олсуфьевой».

К сожалению, еще не удалось установить, было ли выполнено распоряжение вдовы Абамелек-Лазарева. Известный литературовед Л. Б. Модзалевский указывает, что автограф стихотворения М. Ю. Лермонтова «Последнее новоселье» после А. Д. Баратынской принадлежал С. С. Абамелек-Лазареву, а потом перешел к А. К. Кальнину, от которого в 1930 г. поступил в Рукописный отдел Пушкинского дома23.

Как говорилось выше, Анна Давыдовна Абамелек-Баратынская была родственницей Михаила Лермонтова. Семьи Абамелек и Лазаревы были в близких родственных отношениях с Хастатовыми, с которыми Лермонтова, в свою очередь, связывали родственные узы.

А. Д. Абамелек получила известность как переводчица. «Зная в совершенстве английский язык, Анна Давыдовна необыкновенно точно и красиво передала размером подлинника некоторые произведения Пушкина, Лермонтова, гр. А. Толстого, Некрасова, Тютчева, Апухтина, Козлова и других. По свидетельству бывшего попечителя Харьковского учебного округа И. П. Хрущова, автора заметок и небольшой брошюры о А. Д. Баратынской, написанной им по личным воспоминаниям, она читала стихи художественно, и все лучшие произведения Пушкина знала наизусть» 24.

Анна Давыдовна перевела на английский язык следующие произведения А. С. Пушкина: «Пока не требует поэта к священной жертве Аполлон»; «Я вас любил: любовь еще, быть может...»; «В дверях эдема ангел нежный»; «Бог помочь, Вам, друзья мои...»; <«Телега жизни»; «Демон»; «В те дни, когда мне были новы все впечатленья бытия...»; «Стансы»; «В надежде славы и добра гляжу вперед я без боязни...»; «Когда твои младые лета»; «Дар напрасный, дар случайный»; «В часы забав иль праздной скуки»; «К*** (Я помню чудное мгновенье)»; «Приметы»; «Нет, я не льстец, когда царю...»; два отрывка из поэмы «Цыганы»; «В альбом кнж. А. Д. Абамелек»; «Анчар»25. На французский, английский язык был переведен «Талисман» 26. Вот именно эти обстоятельства и позволили биографу Баратынской сказать о ней, как «о лице, двояко связанном с поэзией Александра Сергеевича» 27.

Анна Давыдовна Баратынская издала за границей (Баден-Баден, 1876—1877 гг.) переводы немецких, английских и французских стихотворений на русский язык. Половину этой небольшой книжечки составляли переводы 25 стихотворений Гейне, а также еще были переведены произведения Лонгфелло, Т. Мура и др.28. |Кроме того, ей принадлежит «Заметка о вдове поэта барона А. Д. Дельвига»29. Некоторые переводы А. Д. Баратынская подписывала псевдонимом «А Russian lady». Этот псевдоним в разное время и независимо друг от друга открыли И. П. Хрущов и М. А. Веневитинов.

В 1833 г. П. А. Вяземский посвятил Анне Давыдовне стихи, которые имели подзаголовок «Перед отъездом в Москву» и напоминали о встречах их в Италии:

Княжне Анне Давыдовне Абамелек

(Перед отъездом в Москву)

Любезной родины прекрасное светило!

Приветствую тебя на, чуждой стороне!

На небесах родных ты улыбалось мило,

Но на чужбине ты еще милее мне.

Других ты радуешь красою светозарной

И яркою игрой живых твоих лучей;

Но ты не говоришь им мысли благодарной

О милых таинствах заветных сердцу дней.

С другими наравне поклонник богомольный

Звезды любви, звезды поэзии младой —

Один, волнуемый заботою невольной,

Задумываюсь я, любуяся тобой.

Мечтой переношусь в край милый, в жизнь иную...

Воспоминаний луч скользит глубоко в грудь,

И, радуясь в тебе, о небесах тоскую,

К которым ты от нас склоняешь светлый путь!30

Анализ другого стихотворения П. А. Вяземского — «Флоренция» — убедительно свидетельствует, что и оно связано с Анной Давыдовной Абамелек, что именно ей, хотя она и не названа, посвящены стихи поэта, в которых есть такие строки:

Край чудный! Он цветет и блещет

Красой природы и искусств,

Там мрамор мыслит и трепещет

В картине дышит пламень чувств.

Там речь — поэзии напевы:

Я с упоеньем им внимал;

Но ничего там Русской девы

Я упоительней не знал31.

И кончается это стихотворение словами:

И южным зноем пламенела

Младая северная дочь

Иван Петрович Мятлев (11796—11844) — друг И. А. Крылова, В. А. Жуковского, А. С. Пушкина, П. А. Вяземского, М. Ю. Лермонтова, с которыми он встречался в разное время в литературных салонах, автор стихотворных импровизаций, юмористических и макаронических стихов (в макаронических стихах слова и фразы одного языка перемешаны со словами и фразами другого) — посвятил Анне Давыдовне стихотворение, в котором в шутливой форме выразил ей свое восхищение.

Чтo ни меттэ а ла фигюр,

Все вам идет, же ву засюр;

Чтo ни парлэ, все а пропо.

Комиссарьятский вы депо

И главный арсенал амура:

Простого даже вы бонжура

Не можете проговорить,

Чтобы рублем не подарить!

А исподлобья пар азар

Если вы бросите регар,

Так уж вулэ не па вулэ.

А нотр фрер сейчас брюлэ!

Вы так и веете востоком!

При вас всегда стою я боком,

Чтоб не растаять, не сгореть

Иль пар амур не умеретъ,

Или не сделатъся тудсвит

Каштан роти или пом квит!34

                                            П. Мятлев

Опечатка: следует читать не П. Мятлев, а И. Мятлев.

Княжне Абамелек

В душистой тьме ночных часов

От звезд далеких к нам слетая,

Меж волн сребристых облаков

Мелькает Пeри молодая,—

И песнь любви она поет,—

И нам мила той песни сладость,—

И в грудь она невольно льет

Тревогу чувств, тоску и радость.

Подобно ей, явилась ты

С ее небесными мечтами,

И в блеске той же красоты

С ее улыбкой и слезами.

Восток горит в твоих очах,

Во взорах нега упоенья,

Напевы сердца на устах,

А в сердце пламень вдохновенья 36.

В завершение очерка следует отметить, что Анна Давыдовна была известна не только как талантливая поэтесса-переводчица, но и как общественная деятельница, почетная попечительница ряда женских институтов в России.

Анне Давыдовне посвятил также стихи поэт Иван Иванович Козлов:

В рукописном отделе Пушкинского дома хранится альбом Анны Давыдовны Баратынской, урожденной Абамелек. Он появился у нее в 1832 году. Светло-коричневая тисненая кожа, золотые застежки. В крышку альбома вделана миниатюра, изображающая юношу в широкополой шляпе со страусовым пером, листы в альбоме из плотной бумаги разного цвета. Есть и нотная бумага.

Это тот самый альбом, в который рукою Пушкина были вписаны посвященные княжне А. Д. Абамелек стихи.

Когда-то (помню с умиленьем)

Я смел Вас нянчить с восхищеньем,

Вы были дивное дитя.

Вы расцвели — с благоговеньем

Вам ныне поклоняюсь я.

За Вами сердцем и глазами

С невольным трепетом ношусь

И Вашей славою и Вами

Как нянька старая горжусь.

9 апреля 1832 г.

Это его стихи по случаю только что бывших, 4 апреля, ее именин.

Где и как пришлось Пушкину “нянчить” маленькую княжну — неизвестно.

Анна Давыдовна родилась в 1814 году. В это время ее отец, князь Давид Семенович Абамелек, был полковником лейб-гвардии гусарского полка, расквартированного в Царском селе. Ее мать, Марфа Екимовна, происходила из знаменитой армянской семьи Лазаревых. Пушкин же постоянно бывал в среде офицеров, где служили и старшие братья Анны Давыдовны.

Нахождение Пушкина в среде гусар отчасти объясняет, почему он мог назвать себя нянькой княжны Анны. Но теперь, в 32 году, у него есть повод и гордиться ею. За год до этого в Москве, где к тому времени жила семья Абамелек, были опубликованы ее переводы на французский “Чернеца” Ивана Козлова и пушкинского “Талисмана”! В издании “Талисмана” были приложены и ноты Н. С. Титова.

Ей 17 лет. А 20 апреля 1832 года Николаем I был подписан указ о пожаловании ее во фрейлины императрицы, и это, скорее всего, тоже было связано с ее публикацией.

Но вернемся к альбому княжны Абамелек. На три дня Пушкина опередил И. И. Козлов:

....................................................

Восток горит в твоих очах,

Во взорах нега упоенья,

Напевы сердца на устах,

А в сердце пламень вдохновенья.

В мае того же года Анна Давыдовна уехала в Европу, и в ее альбоме появляются новые стихи.

П. А. Вяземский:

Княжне Анне Давыдовне Абамелек

(Перед отъездом в Москву)

Любезной родины прекрасное светило!

Приветствую тебя на чуждой стороне!

На небесах родных ты улыбалась мило,

Но на чужбине ты еще милее мне.

...............................................................

На одну же из первых страниц альбома вклеен листок почтовой бумаги со стихами:

К портрету княжны Ан. Д. Абамелек

Твой образ жил давно в мечтах поэта,

Он в нем нашел знакомые черты;

Как идеал небесной красоты,

Ты им, княжна, давно была воспета!

В этом стихотворении автор не уточнил, о каком портрете идет речь. Зато следующее стихотворение снабжено сноской, где автор указывает, что вдохновил его портрет, где Анна Давыдовна изображена в виде Заремы.

Под портретом княжны Абамелек

Зарема, у тебя просил я вдохновенья

И прелести твои три дня я созерцал.

Весь мир перед тобой исчез в реке забвенья,

И новый мир чудес на лире я бряцал.

Автор этого четверостишия неизвестен.

И еще одно упоминание о портрете находим в том же альбоме. Оно принадлежит Якову Толстому.

....................................................

Вдруг вижу образ на холстине,

Заремы дивный блеск очей,

Я сердцем вспыхнул и — отныне

Пылать навеки буду к ней.

В то время были в большой моде “живые картины”. Были они двух видов: одни воспроизводили шедевры живописи, другие иллюстрировали модное литературное произведение.

Сохранилась программа одного из вечеров в Михайловском дворце в 1839 году, где встречаются обе эти разновидности “живых картин”. В нем участвовали Жуковский, Михаил Виельгорский и др., в том числе и Анна Давыдовна, которая к тому времени уже была замужем за Ираклием Абрамовичем Баратынским, братом поэта и адъютантом Николая I. Имя Баратынской в этой программе встречается трижды. Она занята вместе с Ф. И. Толстым в картине Корреджо, которой начинался вечер, затем изображает Юдифь и участвует в картине “Мария и Зарема”, показанной в финале. Как раз об этом времени пишет Евдокии Ростопчиной А. О. Смирнова-Россет: “В. к. Елена Павловна избрала себе нового друга: угадай, кто ее первая любимица (держу десять против одного, что не угадаешь). Поищи на Востоке, и ты найдешь жемчужину — Анну Баратынскую. Я предвижу, что ты, как и все, очень удивлена; впрочем, ей отдают должное, хотя и не понимают такого пристрастия”. В фондах музея Пушкинского дома есть две фотографии, на одной из них надпись: “А. Д. Абамелек в костюме Заремы…”

Красоту Анны Давыдовны отмечали иностранцы, встречавшие ее в России. Немецкий путешественник Фридрих Гагерн пишет о том, что императрица любит окружать себя красивыми женщинами, и среди них выделяет “армянку по рождению, принцессу АБО-Мелек, чисто восточной красоты, черные глаза и шелковистые ресницы которой напоминают нам байронские идеалы”.

Российские культурные семьи не знали национальных барьеров, интерес к иным культурам был нормой их жизни, их существования, равно как и владение иностранными языками.

Гусарский генерал Д. С. Абамелек владел тремя языками: русским, грузинским и турецким. А в их доме говорили и писали по-русски и по-французски, детей же обучали еще и армянскому языку.

“Хорошо писать для россиян, еще лучше писать для всех людей”, — сказал Н. М. Карамзин, выступая в Российской академии.

Сама Анна Давыдовна не написала, кажется, ни одной собственной стихотворной строчки, но всю жизнь занималась переводами. Многоязычная культура домашнего воспитания соединялись в ней с тонким поэтическим слухом.

И, начав в 17 лет переводом Козлова и Пушкина, Анна Давыдовна достигла уровня поэтического перевода, оцененного уже в наши дни академиком М. П. Алексеевым как “виртуозная переводческая версификация”.

Перед последним отъездом на Кавказ М. Ю. Лермонтов, товарищ ее брата по школе гвардейских подпрапорщиков, а потом и однополчанин, подарил Анне Давыдовне автограф своего стихотворения “Последнее новоселье” — он ценил свойственное ей умение тонко чувствовать поэзию.

После смерти мужа Анна Баратынская многие годы жила в Германии. Ежедневно ранним утром приходила она одна в безмолвный сад виллы Гамильтон в Баден-Бадене и проводила там за переводами долгие часы. Поддерживала она, особенно в 1875—1877 годах, и переписку с жившим в Германии П. А. Вяземским.

Кроме стихов в ее альбом, Вяземский посвятил ей и стихотворение “Флоренция”, воспоминание о встрече с нею там:

Ты знаешь край! Там льется Арно,

Лобзая темные сады…

.......................................................

И одно из последних своих стихотворений он снова посвящает ей.

ЕЩЕ ОДНО ПОСЛЕДНЕЕ СКАЗАНЬЕ

Посвящается А. Д. Баратынской

Из книги жизни временем сурово

Все лучшие повыдраны листы:

Разорванных уж не отыщешь ты

И не вплетешь их в книгу жизни снова.

Не поздно ли уж зачитался я?

Кругом меня и сумрак, и молчанье:

“Еще одно последнее сказанье,

И летопись окончена моя”.

1874, Германия, Гамбург

Она присылала свои переводы в Россию. “Вестник Европы” за 1875-й — № 1, за 1877-й — № 12. 26 стихотворений Г. Гейне из его “Книги песен”, “Ирландские мелодии” Т. Мура, стихи Гейбеля, Лонгфелло. В 1876—1877 годах в Баден-Бадене ею изданы на русском языке “Переводы немецких, английских и французских стихотворений”.

Некоторые из ее переводов включались в сборники стихов Гейне и в наше время.

Вот пример из Гейне:

Порой взгрустнется поневоле

О милой, доброй старине,

Когда жилося так привольно

И в безмятежной тишине.

Теперь везде возня, тревога,

Такой во всем переполох,

Как будто нет на небе Бога

И под землею черт издох.

Все мрачно, злобой одержимо,

В природе холод и в крови,

И жизнь была б невыносима,

Не будь в ней крошечки любви.

Блестяще зная английский, Баратынская-Абамелек много работает и над переводами на английский язык русских и немецких поэтов. Она издает их трижды, в 1876, 1878 и 1882 годах: 19 стихотворений А. С. Пушкина, 16 — А. К. Толстого, 3 — М. Ю. Лермонтова, несколько — Ф. И. Тютчева и других с примечаниями к тем местам текстов, которые требуют пояснения для иностранного читателя и с указанием, какие стихи и кем положены на музыку. В эти сборники включает она и трех немецких поэтов: Гейне, Гейбеля и Фрейлиграта.

В архиве Баратынской сохранилось письмо Фердинанда Фрейлиграта, посвященное сделанному ею переводу. Письмо написано 11 октября 1875 года рукою жены поэта, но скреплено его собственноручной подписью. Оно без конверта, и его адресат неизвестен, скорее всего, им был издатель. Но сам факт наличия этого письма весьма существен. Ф. Фрейлиграт был одним из столпов немецкой поэзии в демократическом течении литературы середины XIX столетия, сотрудничал с Карлом Марксом в газете “Neue Rheinische Zeitung” (“Новая рейнская газета”). И если имя Генриха Гейне у нас широко известно, то о Фрейлиграте знают, пожалуй, только знатоки немецкой поэзии. Анна Давыдовна перевела стихотворение Фрейлиграта “O lieb’ solang du lieben kannst” (“О люби, пока любить ты можешь”) из его цикла “После жатвы” (“Zwischer der Garben”). Письмо Фрейлиграта было посвящено этому переводу. Вот оно в переводе на русский:

“Канштатт, 11 октября 1875

Милостивый государь, весьма признателен Вам за любезное сообщение мне английского перевода моего „О люби…” и так далее, который позволяю себе при сем возвратить Вам. Я просмотрел его с большим удовольствием, и вряд ли нужны особые уверенья в том, насколько я польщен благосклонным вниманием переводчицы к моим стихам. Я нахожу перевод в целом, в особенности для не-англичанки, вполне удачным; но со всей откровенностью хотелось бы добавить следующее (далее идут профессиональные авторские замечания о не совсем удачных рифмах, об увеличении числа строф в сравнении с оригиналом. — М. А., В. А.)… В целом, как сказано, эта работа служит к чести переводчицы, и я ей искренне благодарен за нее.

Стихотворение мое уже не раз переводилось на английский язык, и, должен сознаться, до сих пор НИ ОДНО из воспроизведений не удовлетворяло меня ПОЛНОСТЬЮ, даже то, которое несколько лет назад… моя дочь включила в английское издание моих стихов.

С уважением, искренне преданный Вам

Ф. Фрейлиграт”.

А. Д. Баратынская учла все критические замечания Фрейлиграта: в печатном тексте отсутствуют рифмы, которые вызывали его возражение, число строф перевода уравнено с подлинником…

И выбор ею именно этого стихотворения также вряд ли случаен: ведь на него обратил внимание и Ф. Лист, положивший его на музыку.

Сочинения

• А. П. Базиянц «Правда интереснее легенд», Изд-во «Наука», Москва, 1975, СС. 41-52.

Достижения

Изображения

Библиография

• ЦГАДА, ф. 1252, д. 68
• ЦГИАЛ, ф. 880, оп. 5, д. 107, л. 1.

• Лермонтов М.Ю. , Полное собрание сочинений, т. II, М.- Л., 1938, стр. 232

23 Заведующий Рукописным отделом Института русской литературы АН СССР доктор филологических наук Н. В. Измайлов любезно сообщил автору данной работы, что «в книге поступлений Рукописного отдела Пушкинского дома от 1930 года за № 1290 значится: „Альбом А. Д. Абамелек-Баратынской". На обороте переплета надпись: „Ргincesse Annette Abamelek, St. Petегsburg 1832". Стихотворение Лермонтова „Последнее новоселье" вложено в этот альбом».

• Работа Абамелек-Баратынской [1]
• Библиографический словарь русских писательниц князя Н. Н. Голицына, СПб., 1889
• Д.Д.Языков, Обзор жизни покойных русских писателей и писательниц, вып. IX, стр. 5—6
• [П.А. Вяземский], Полное собрание сочинений князя П.А. Вяземского, т. IV, СПб., 1880, стр. 176
• [И. Козлов],Собрание стихотворений Ивана Козлова, ч.2, СПб., 1834, стр. 273
• Энциклопедия кинематографа [2]
• М. Айзенштадт, В. Айзенштадт. “Я смел вас нянчить с восхищеньем...”//«Нева» 2003, №3