Мамулян Рубен Захариевич — различия между версиями

Версия 18:47, 26 марта 2007

Мамулян Рубен

Mamoulian

Счастья и блогополучия тебе, мой город

Тбилиси. Сололак. В ночь перед Рождеством. Говорят, что история народа, ее летопись и есть Библия.

Моя маленькая библия - история моего города. Прожив большую часть жизни в Тбилиси, ежедневно, как в первый раз, перелистываю ее страницы-улицы, на которых записана жизнь многих поколений.

Здание Армянского артистического общества (построил Исай Питроев)

Была у нас давняя традиция – ежегодно под Рождество собираться с друзьями вечером у родной 43-тьей школы и не спеша обходить знакомым маршрутом улицы нашего детства, вполголоса вспоминая о былом и тех, кого нет с нами. Последнюю в старом году прогулку начинали от Самадло, спускались по Вознесенской на Лермонтовскую, поочередно обходя до боли знакомые, уютно светящиеся елочными огнями старинные армянские особняки на Коджорской, Энгельса, Джапаридзе, Махарадзе, Мачабели, Табидзе и Дадиани. По той же традиции у каждого, неповторимого по своей тифлисской архитектуре дома вспоминали всех его обитателей. Прогулку завершали в знаменитом подвальчике «У Читава» на Лермонтовской, где прощались со старым годом под добрый кувшин несравненного Карданахи.

43-я средняя школа (бывшее Манташевское торговое училище) – архитектор Казар Саркисян

Тех друзей практически не осталось. Разъехались в смутные девяностые в разные стороны со слезами на глазах в поисках лучшей доли, а то и элементарного куска хлеба. Кому-то повезло, кому-то не очень.

В этом году решил пройти знакомым маршрутом в одиночку.

Гостиница «Magestic» Микаэла Арамянца (архитектор Тер-Микаелов)

Поднялся по родной Лермонтовской мимо бесчисленных, ярко освещенных магазинчиков и вкусно пахнущих, свежевыпеченными шотис-пури пекарен–тонэ на Самадло. Передохнул у журчащего горными источниками скверика – исходной точки маршрута и начал обход когда-то помпезного, а ныне изрядно обветшавшего Сололака. По той же традиции улицы называю на старый лад. Спускался по Вознесенской, мысленно здороваясь и желая счастья в Новом году всем обитателям милых моему сердцу тбилисских домов, не переставая удивляться уникальности моего города в армянской истории. Назовите мне второй такой город, где практически каждый дом, каждый подъезд с ажурными мраморными лестницами, каждый уютный, увитый глицинией дворик и сегодня бережно хранят память о тех, кому было суждено стать нашей историей и ее Славой.

Мемориальная доска на доме №27. Здесь жил и работал автор бессмертных для каждого армянина опер «Ануш» и «Давид-бек» композитор Армен Тигранян. Его внук Арам и сегодня бережно сохраняет в дедовской квартире все, что связано с его памятью.

Несколько ниже и напротив в доме №18 в квартире деда живет и здравствует любезная Надежда Мушеговна – внучка Ованеса Туманяна.

С Вознесенской свернул на Коджорскую, улицу своего детства. Мемориальная доска на доме №15 свидетельствует о неоднократном проживании здесь, в доме Тер-Барсеговых, завсегдатая тифлисских духанов, самого русского из всех поэтов Сергея Есенина, посвятившего свои самые проникновенные стихи батумской армянке Шаганэ Тальян: «Шаганэ, ты моя Шаганэ».

Изящный трехэтажный дом №3 – зурабовский. Был спроектирован и построен для своей семьи известным тифлисским архитектором Павлом Зурабовым. В барской квартире деда и сегодня, по соседству с моей старенькой мамой, живет его внук Павел Сергеевич.

По Коджорской спускаюсь на Бебутовскую мимо дома №60, где жил и работал автор «Чести» и «Хаоса» Александр Ширванзаде.

Дом №56 дал миру и армянской истории трех братьев-академиков Орбели: Иосифа - первого директора Эрмитажа, Леона - физиолога с мировым именем и Рубена – выдающегося специалиста по подводным сооружениям.

Дом под №50 – знаменитая 43-тья средняя школа (ранее Манташевское торговое училище и 3-тья мужская). В школе в разное время учились великий астрофизик Виктор Амбарцумян и великий американский кинорежиссер Рубен Мамулян, кстати, соседи по дому №42; эту же школу кончал композитор Микаэл Таривердиев. Это и моя школа. Здесь же, естественно, учится и моя дочь Ириша.

В доме №44 доктора медицины Артема Кючарянца располагался основанный Ованесом Туманяном Союз армянских писателей «Вернатун».

В великолепном старинном здании на Паскевича №11 в дедовской квартире живет мой школьный товарищ Валера – внук народного поэта Армении и Грузии Акопа Акопяна. Наискосок напротив прекрасное здание тбилисского Дома искусств – семейная резиденция Александра Манташева – великого предпринимателя и мецената от Бога. За поворотом, на углу Сергиевской и Лермонтова, дом №16, в котором создавал своего «Пепо» Габриэл Сундукян.

Ртищевская №13 – дом моего прадеда, профессора медицины, выпускника Женевской медицинской академии Самвела Шахпароняна, владельца и главного врача первого в Тифлисе роддома. В этом доме на протяжении тридцати лет жила семья великого классика грузинской литературы Константина Гамсахурдиа, гордившегося дружбой с профессором и описавший ее в своих произведениях. Напротив дом известного доктора Михаила Гиголова, отца ныне покойного светлой памяти моего университетского профессора Георгия Михайловича Гиголова. Сегодня хранительницей этого старинного армянского очага является вдова профессора Светлана Кошут, внучка национального героя Венгрии Лайоша Кошута.

Поднимаюсь по крутому подъему на Гудовича (Чонкадзе), где делаю короткую передышку у узнаваемого по многим грузинским фильмам роскошного дома с хрустальными окнами табачного короля Бозорджанца. Затем по Чайковского, где жил величайший русский композитор, спускаюсь на Петра Великого (улица Дзержинского_ к дому, в котором родился и провел юные годы Микаэл Таривердиев. Вдруг приходит на память, что именно вблизи этого дома в 1922 году армянские мстители привели в исполнение смертный приговор одному из авторов армянского геноцида Джемал-паше.

Под №4 – красивый трехэтажный особняк Аван-Юзбашьяна, подаренный им Армянскому артистическому обществу.

Выхожу на Сололакскую (Кирова) и мимо дома профессора медицины Николая Герасимовича Камалова, отца известного сегодня в Грузии гематолога Марины Камаловой, возвращаюсь на свою Лермонтовскую, где в доме под №11 жил генерал Баграт Арутюнов, начальник Закавказской железной дороги, получивший из рук Сталина Золотую Звезду Героя за блестяще проведенную операцию по переброске осенью 1941 года сибирских дивизий под Москву. В этом же доме жил и первый заместитель председателя Совмина Грузии Сергей Ишханов, пользовавшийся огромным авторитетом в народе.

Не нарушая традиции, завершаю вечер в подвальчике, в двух шагах от голубого дома купца Амирова, в котором подолгу жил Михаил Лермонтов. Знакомый буфетчик выражает удивление по поводу моего одиночества и выставляет от себя графинчик Карданахи. Пробую на вкус. Естественно, восхищаюсь. Одному не пьется. В одном бокале объединяю все тосты. Пожелав персоналу заведения счастливого Рождества и Нового года, возвращаюсь домой. Счастья и тебе, мой город!

МИХАИЛ ТАТЕВОСОВ

Президент Союза армян Тбилиси Ноев Ковчег. Информационно-аналитическая газета армянской диаспоры стран СНГ. N 12 (46) Декабрь 2001 года http://www.noev-kovcheg.ru/index.asp?n=46

=============================

Армянский синема

Первый армянский фильм был снят Вааном Зардаряном в 1912 году. Основателем иранского кинематографа был наш соотечественник Аванес Оганян, а продюсером первого ливанского фильма - Арутюн Тюрапян. Обо всем этом, и не только, повествует вышедшая в 2004 году в Ереване книга Арцви Бахчиняна «Армяне в мировом кино».

На почти 700 страницах автором впервые собраны факты о вкладе 2200 армян и людей с армянскими корнями в киноискусство и кинопроизводство тридцати стран мира - со времен изобретения кино и до наших дней.В книге также собраны жизнеописания таких выдающихся деятелей мировой кинокультуры, как автор первого цветного фильма Рубен Мамулян, голливудский актер Аким Тамиров, армянский актер и звезда французского экрана Ашо Шахатуни, великий шансонье и киноактер Шарль Азнавур, его постоянный соавтор, кинокомпозитор Жорж Гарваренц, легенда французского приключенческого и детективного кино Анри Верной, режиссер Атом Егоян (Эгоян), и многих других. Книга, написанная на блестящем армянском, привлекает множеством интереснейших подробностей, воспоминаний и легенд, делающих ее интересной не только для синефилов, но и для широкого круга читателей. Это уже седьмая работа автора - молодого, но уже хорошо известного арменоведа-филолога, вице-президента Армянской Ассоциации киноведов и кинокритиков Арцви Бахчиняна. Свою первую книгу «Армяне по происхождению» он опубликовал, когда ему было всего 22. В этот биографический справочник вошли имена известных армян диаспоры. Автор, не предаваясь излишней чувствительности, тщательно отобрал информацию об их происхождении, поставив себе целью показать вклад армянских деятелей в мировую цивилизацию. В 2004 году на армянском вышел расширенный и дополненный вариант книги.

Книгу «Армяне в мировом кино» автор посвятил своему другу, таиландской художнице Элизабет Ромхильд (Давидян). Первая глава книги - о зарождении армянского кино. Здесь собраны все плоды его кропотливых исследований – вплоть до упоминания фильмов в армянской литературе, данных о первых съемках на армянские темы еще в 19 веке, о первом кинопоказе в Ереване и первых кинотеатрах в городах Армении, о первых попытках снять армянское кино и первой удачно завершенной из них (свидетельство о показе «армянского синема» в Египте датируется 1912 годом). Автор подробно останавливается на истории исчезновения документальных съемок, изображающих кровавые сцены истребления армян во время геноцида 1915-23 годов, рассказывает о трагической судьбе героини фильма «Аукцион душ» А. Мартиканян. Но большая часть книги посвящена армянским деятелям кино из разных странах - от США до Австралии и Новой Зеландии: и не только классикам, но и, например, автору кинохита о Мадонне Алеку Кешишяну, исполнителю роли обезьяны Джулиуса в фильме «Планета обезьян» Баку Карталяну, бывшему владельцу киностудии «Метро Голдвин Мейер» Кирку Киркоряну, поп-диве Шер, звезде бразильских телесериалов Араси Балабанян, героине китайских фильмов Лиане Едигарян и даже известной порнозвезде Кристи Кенен. В книге также собрана богатая фильмография на армянскую тему. Материалы для своей работы Бахчинян собирал с 16 лет, и она получилась объемной, энциклопедически полной. Остается дождаться русского перевода книги, достойно представляющей заслуги наших соотечественников перед мировым кинематографом.

Ашот Григорян Ноев Ковчег. Информационно-аналитическая газета армянской диаспоры стран СНГ. N 03 (97) Март 2006 года. http://noevk-1.hosting.parking.ru/index.asp?n=96

http://www.souzarmyan.ru/knowus.shtml

http://ru.wikipedia.org/wiki/Армения

Мамулян Рубен . Aрмянская биографическая энциклопедия .

Рубен Мамулян (8 октября 1897 - 5 декабря 1987)

Режиссер, неустанный экспериментатор, чьи врожденный вкус и ум позволили ему добиться успеха там, где менее талантливые режиссеры терпели поражение. Мамулян поставил всего лишь 16 фильмов, но оставил неизгладимый след в истории кино. Он вырос в России и учился на юридическом факультете Московского университета, но страсть к театру победила, и вечерами он брал уроки актерского мастерства. Мамулян стал режиссером и поставил хорошо принятые театральные спектакли в Лондоне и Нью-Йорке. Мамулян задыхался от использования ограничивающих творчество методов записи звука в раннем кинематографе и путем проб и ошибок добился адекватных записей с применением множества микрофонов, таким образом освободив камеры и восстановив визуальную мобильность, которой добились кинематографисты в немом кино. Его последующие фильмы - "Городские улицы" (City Streets), 1931, "Доктор Джекилл и мистер Хайд" и бесподобный фильм "Люби меня сегодня вечером" - оба снятые в 1932 - показали, как Мамулян оттачивал свою технику, продолжая экспериментировать с субъективной работой камеры и сливанием изображения и звука. "Бекки Шарп", 1935, был первым художественным фильмом, произведенным с только что усовершенствованным трех-полосным процессом Technicolor. Он использовал яркие цвета для драматического, а не просто красивого эффекта. Прирожденный бунтарь и сумасброд, чья независимость часто бесила командные методы работы больших студий, Мамулян редко получал возможность доводить свои проекты до совершенства и был уволен из почти стольких же фильмов, сколько он снял (включая "Лору", "Порги и Бесс" и "Клеопатру"). Другие техники Голливуда стали догонять его только в конце тридцатых и начале 1940 годов, а в своих поздних фильмах Мамулян уже казался меньшим новатором. Он часто работал в театре (большим успехом пользовалась его постановка "Оклахома!"), а в последние годы стал писать сценарии. Но он до самой смерти сохранял страсть к кино.

История

Автор: Эрнст Нехамкин, (Нью-Йорк)

Статья: Рубен Мамулян: Путь побед и поражений

Сайт: Журнал:"Вестник"

Летом 1923 года Атлантику пересекал пароход, направляясь из Англии в Новый Свет. На палубе сидели двое солидных мужчин и беседовали. Один из них, постарше, был американец Джордж Истмен, знаменитый изобретатель фотокамеры "Кодак", удачливый бизнесмен и щедрый филантроп. Другого, помоложе, звали Владимир Розинг; еще недавно он пел ведущие теноровые партии в Мариинской опере, а ныне был концертирующим эмигрантом, заметной фигурой в русской общине Лондона.

Говорили о музыкальной школе, которую Истмен недавно открыл в Рочестере, штат Нью-Йорк, где находилась штаб-квартира его могущественной компании.

- Почему бы вам не открыть при школе оперную студию? - спросил у Истмена певец.

Истмен помолчал, о чем-то размышляя, затем ответил:

- Что ж, идея неплохая. Думаю, певцов с хорошими голосами мы найдем среди учеников, но вот толкового художественного руководителя найти потруднее. Не посоветуете ли вы кого-нибудь?

- Я знаю такого человека. Это Рубен Мамулян, - не задумываясь, сказал Розинг.

- Кто это?

- У этого молодого человека большое будущее...

... Рубен Мамулян родился в Тифлисе 8 октября 1897 года. Его отец Захарий Мамулян, известный в городе банкир, хотел, чтобы сын стал инженером, но Рубен унаследовал от матери страсть к театру и мечтал о карьере артиста. Сошлись на компромиссе: Рубен поступил на юридический факультет Московского университета.

Как-то в университете он увидел объявление: "Господ студентов, интересующихся театром, приглашают посещать вечерние классы в Московском Художественном театре у Евгения Вахтангова". Вечером следующего дня Рубен был в МХAТ и стал прилежным учеником великого режиссера.

Однако проучиться там ему удалось лишь несколько месяцев: начались революционные события, и, закончив два курса университета, он вернулся в Тифлис. Но вскоре и в Тифлисе стало неспокойно, и в 1919 году он уехал в Лондон к сестре Светлане, которая во время оккупации Тифлиса вышла замуж за английского офицера.

Попытки Рубена найти в Лондоне работу неизменно кончались неудачей. Однажды он встретил своего приятеля Григория Макарова, в прошлом знаменитого баса Мариинской оперы. Макаров сколачивал компанию для гастрольного турне по Англии и искал режиссера.

- Возьми в режиссеры меня, - предложил Рубен. Макаров расхохотался:

- Тебе сколько лет - 24? Да труппа никогда тебя не примет!

- Ты зря смеешься, я ведь учился у Вахтангова... Давай договоримся так: я буду работать у тебя бесплатно, пока ты не найдешь подходящего режиссера.

На том и порешили. Через три дня Мамулян и артисты труппы, по его словам, влюбились друг в друга.

Как-то в задних рядах репетиционного зала появились двое и стали затем часто посещать репетиции. Это были менеджер старейшего столичного театра St. James Theatre Александр Нетерсол и драматург Остин Пэйдж. Результатом их посещений стало лестное для Мамуляна предложение поставить новую пьесу Пэйджа из русской жизни "Стук в дверь" ("The Beating on the Door").

Премьера спектакля состоялась 6 ноября 1922 года. Рецензии на спектакль были ругательными, критики отмечали слабость пьесы и плохую игру актеров, но высоко оценили музыкальную часть спектакля.

Было, однако, в спектакле что-то, что привлекло внимание Жака Эберто, главу парижского театрального комплекса "Театр на Елисейских полях", состоявшего из трех театров. Эберто предложил Мамуляну стать одним из режиссеров вместе с Луи Жуве и Федором Комиссаржевским, младшим братом великой Веры Комиссаржевской.

Мамулян полетел в Париж на встречу с Эберто. После нескольких дней переговоров он получил текст контракта и понес его в гостиницу, чтобы еще раз перечитать. В гостинице его ждала телеграмма от Джорджа Истмена...

Позже Мамулян говорил, что с детства увлекался американской романтикой, произведениями Марка Твена и Джека Лондона, и именно это послужило основной причиной его отказа от Парижа в пользу Америки. Думается, однако, что не последнюю роль в решении молодого начинающего режиссера сыграло огромное жалование, которое предложил ему Истмен. В 1923 году он переехал в Рочестер и стал, вместе с Розингом (тот неспроста начал разговор об оперной студии), работать у Истмена. Розинг взял на себя административные дела, Мамулян - художественное руководство.

Основная часть доходов Истмена в то время поступала от производства и продажи кинофильмов. Они были главной приманкой в репертуаре Истмен-театра, а для привлечения большего количества публики "добавками" к кино служили "живые" представления, в которых нередко участвовали видные актеры и музыканты. Именно о таких до- и послеэкранных спектаклях думал Истмен, когда решил открыть оперную студию.

Вместе с тем он хотел внести в оперу новизну, придать оперным спектаклям особый драматизм, сделать их более доступными и понятными массовой публике. Взгляды Истмена импонировали Мамуляну. Он хорошо усвоил уроки Вахтангова и помогал своим подопечным внести в образ глубину и жизненную правду. Однако уже в своих первых спектаклях он не забывал о зрелищности представления. Особенностью его стиля стало умение выстраивать живописные композиции больших групп людей, применять специальные эффекты для усиления эмоционального воздействия на зрителя, в частности, движущиеся тени фигур на стене декорации.

Премьерным спектаклем был третий акт "Риголетто" Верди, который исполняли в течение недели по три раза в день. Отзывы были благосклонными. Затем последовали отрывки из "Севильского цирюльника", "Тангейзера", "Ромео и Джульетты", "Пиковой дамы", "Бориса Годунова", "Паяцев". В январе 1925 года Мамулян поставил целиком "Фауста" Гуно, а вскоре "Кармен" Бизе.

В 1925 году в Лондоне умерла Светлана. Мамулян глубоко переживал смерть сестры. 15 января 1926 года он представил работу, которую он и те, кто ее видел, считали лучшей работой Мамуляна за всю его карьеру. Это был спектакль по пьесе Мориса Метерлинка "Сестра Беатрис". Юная послушница влюбляется в офицера и бежит с ним из монастыря. Чтобы скрыть ее отсутствие, статуя Мадонны, перед которой Беатрис молилась, оживает в образе беглянки, и остальные монахини, не замечая, что с ними не настоящая Беатрис, видят только пропажу статуи. Через некоторое время больная, измученная Беатрис возвращается, брошенная любовником, и статуя оказывается на своем прежнем месте. Пьеса заканчивается причислением покаявшейся в своем грехе Беатрис к лику блаженных. Судьба Светланы Мамулян во многом перекликается с судьбой героини пьесы, и Рубену удалось создать вдохновенный спектакль, в котором в едином целом соединились выразительная пластика, музыка и драматическое искусство.

Три года, проведенные в Рочестере, не прошли даром: режиссерское мастерство Мамуляна окрепло. Но он понимал, что его нынешняя работа - не то место, где бы он мог развернуться. Меккой начинающих режиссеров был нью-йоркский Бродвей, и туда мечтал попасть Мамулян. Как часто бывает, помог случай.

Театральной жизнью Нью-Йорка заправляла Театральная Гильдия во главе с Лоуренсом Лангнером, патентным юристом по профессии. Как-то по своим патентным делам Лангнер побывал в Рочестере, и Мамулян уговорил его посмотреть кое-что из своих работ. Театральный босс остался доволен увиденным, но в особенности ему понравилось, чему и как молодой режиссер учил актеров, и он предложил ему работу преподавателя театральной школы Гильдии в пригороде Нью-Йорка.

Мамулян согласился, лелея надежду поставить спектакль на Бродвее. И такая возможность вскоре представилась. Ему предложили поставить спектакль по инсценировке недавно вышедшего романа Хейворда "Порги" о жизни чернокожих на юге Америки. Ни один из режиссеров не брался за спектакль, опасаясь трудностей работы с черными актерами. Чтобы прочувствовать мир "Порги", Мамулян съездил в Южную Каролину, где происходило действие пьесы, побывал в Гарлеме. Он категорически отказался использовать загримированных белых актеров, а работая с черными, учил их не играть так, как, по их мнению, играют белые, а быть самими собою, такими, какие они есть. В спектакле отчетливо ощущалось влияние Станиславского, но, наряду с этим, Мамулян стремился воплотить то, что он называл "стилизацией": тени на стене создавали ощущение чего-то зловещего, а все действие было выдержано в особом ритме "симфонии шумов". Премьера состоялась 10 октября 1927 года, спектакль выдержал 367 представлений. Критика единодушно восторгалась и удивлялась, как мог иностранец так достоверно передать душу негритянского юга Америки. А Мамулян потом часто говорил, что спектакль "Порги" сделал его самого.

В конце 1928 года Мамуляну предложили поставить пьесу "Крылья над Европой" английских драматургов Мориса Брауна и Роберта Николса. Герой пьесы, юный гений, поэт и политический идеалист, изобрел бомбу чудовищной разрушительной силы. Он попросил своего дядю, премьер-министра Англии, распространить технологию его изобретения по всем странам мира, чтобы не допустить войны, но Кабинет министров решил использовать изобретение для завоевания Англией мирового господства. Разъяренный юноша забирает свое изобретение и угрожает взорвать весь мир, начиная с Англии. По пьесе, министры уговаривают его отказаться от безумной идеи, но он непреклонен, уходит и погибает в автомобильной катастрофе.

Театральная Гильдия сначала предложила пьесу другому режиссеру, но тот отказался, не видя никакого шанса на успех спектакля, где 12 мужчин два часа сидят вокруг стола и разговаривают. Он был прав в своих опасениях: пьеса, лишенная женских ролей и любовной линии, статичная, была обречена на неудачу.

Мамулян принял вызов. Он решил преодолеть статичность пьесы снижением всего уровня движений, чтобы малейший жест казался ударом. Он проводил аналогию с тем, как если бы вы шли через музей восковых фигур и краем глаза увидели, что одна из них подмигивает вам. Последнюю сцену пьесы он решил сделать по-другому: после того, как юноша предъявляет ультиматум, наступает длительная пауза, длящаяся целых пять минут, во время которой министры, едва двигаясь, решают, как ответить на угрозу. Наконец, раздается щелчок закрываемого сигарного ящика, министр обороны выхватывает револьвер и стреляет в юношу. Но поздно: слышен гул летящих самолетов. Произошла утечка секретной информации, и катастрофа приближается. Занавес падает.

Прошло три недели репетиций, и в Нью-Йорк приехал один из авторов, Роберт Николс. Мамулян пригласил его на ланч.

- Мистер Николс, я внес некоторые изменения в вашу пьесу, - начал разговор Мамулян.

- Изменения?

- Во-первых, сцену уговоров я заменил тишиной.

- Тишиной??

- Во-вторых, завершить пьесу несчастным случаем - это смертный приговор пьесе, поэтому у меня его убил военный министр.

- Невозможно! Военный министр убивает парня? Хорошо, а как насчет бомбы и провокации?.. Ладно, давайте посмотрим.

Они пришли на репетицию. Актеры нервничали, но начали играть и дошли до "молчаливой" сцены. Пять минут тишины, хождение по комнате, тикание часов - и вдруг щелчок! Когда прозвучал щелчок, Николс вскочил и закричал: "Это невозможно! Это невозможно!"

Труппа расстроилась. Николс приказал Мамуляну немедленно проводить его на телеграф, чтобы сообщить Брауну о том, что он увидел на репетиции. Встревоженный Мамулян умолял Николса воздержаться, предлагал убрать все изменения, но Николс был неумолим. На телеграфе он написал телеграмму и дал Мамуляну прочитать ее. Режиссёр был настолько огорчён, что отказался даже взглянуть на текст. "Я настаиваю!" - сказал Николс. В первой строчке было написано: "Мамулян - гений"...

С началом эры звукового кино продюсеры бросились на поиски театральных режиссеров, которые смогли бы научить "немых" актеров говорить на экране. Студия Paramount Pictures, находившаяся в то время в Нью-Йорке, обратилась к Мамуляну с предложением стать преподавателем, но он не согласился, предложив себя в качестве режиссера, хотя бы на один фильм.

Героиня фильма "Аплодисменты" ("Applause"), постановку которого студия доверила Мамуляну, "королева бурлеска", не желая растить дочь в мире стриптизерш, контрабандистов, игроков, отдает ее в монастырскую школу и в конце концов жертвует собой ради ее счастья.

Новое поле деятельности захватило Мамуляна, здесь было где развернуться его творчеству. Снимая фильм, он применил множество новых приемов, иногда преодолевая сопротивление помощников. Так, он заставил оператора снимать одновременно тремя камерами, что в те времена нелегко было сделать. Он предложил использовать два микрофона, чтобы записать одновременно звучащие песню матери и шепот молитвы дочери, а затем совместить эти две записи на пленке. Он поставил камеру на колеса, и она постоянно двигалась, что придало фильму особую динамику. Впервые в кинематографической практике он применил съемки вне студии: на железнодорожном вокзале, в метро, на крыше небоскреба, на Бруклинском мосту, хотя это было нарушением существовавших тогда законов нью-йоркского муниципалитета.

Пресса назвала "Аплодисменты" первой совершенной реализацией нового кино: новые персонажи, новая техника, очевидный отход от традиций старых фильмов.

Осенью 1929 года Рубен Мамулян вернулся в театр. Из нескольких спектаклей, которые он поставил на Бродвее за год, наиболее удачным был тургеневский "Месяц в деревне". Режиссер упросил Мстислава Добужинского воспроизвести его декорации и костюмы спектакля 1908 года в МХАТе. Пресса высоко оценила работу Мамуляна и превосходную игру Аллы Назимовой и Александра Киркланда в главных ролях.

Студия Paramount предложила Мамуляну поставить фильм о юноше и девушке, которые оказались замешанными в рэкете. Мамулян переехал из Нью-Йорка в Голливуд, где теперь размещалась студия, и приступил к съемкам. Фильм "Городские улицы" ("City Streets") вышел на экраны в 1930 году и имел шумный успех. Это был самый первый "гангстерский" фильм времен "сухого закона", но, в отличие от последующих, в нем было очень мало экранного насилия, чем Мамулян гордился. Впервые в истории кинематографа здесь зазвучал закадровый голос.

Успех фильма "Городские улицы" дал возможность Мамуляну получить полную свободу в работе над двумя последующими картинами: в фильмах "Доктор Джекил и мистер Хайд" ("Dr. Jekyll and Mr. Hyde") и "Люби меня сегодня вечером" ("Love Me Tonight") он был и продюсером, и режиссером. Оба фильма стали его высшими достижениями в кино, наиболее характерными его работами.

"Доктор Джекил и мистер Хайд" - это первая звуковая киноверсия знаменитого романа Роберта Стивенсона, повествующего о добре и зле - двух началах, соседствующих в человеческом существе. Добрый и великодушный доктор Джекил изобрел эликсир, способный трансформировать человека в злобное сильное агрессивное полуживотное. Под воздействием обстоятельств он испытывает эликсир на себе, превращаясь в чудовищного мистера Хайда. Обе роли блистательно сыграл актер Фредерик Марч, удостоенный Оскара за свою работу. Сцена превращения виртуозно снята Мамуляном без применения монтажа, способом, который он держал в секрете до конца 60-х годов. Изобретательность режиссера, казалось, не имела границ: прокручивая в обратную сторону пленку с записью очень низких и высоких частот, он получил фантастическую музыку, а ритм ей задал, записав учащенное биение собственного сердца.

В отличие от трагичного "Доктора Джекила" фильм "Люби меня сегодня вечером" - один из лучших мюзиклов 30-х годов. В основе сюжета - история любви парижского портного к знатной аристократке. В фильме звучат песни знаменитого Ричарда Роджерса, ставшие музыкальной классикой.

Фильм "Песнь песней" ("Song of Songs"), снятый Мамуляном по роману Германа Судермана, рассказывает о судьбе бедной девушки, прошедшей путь от модели скульптора, в которого была влюблена, до баронессы, а затем шансонетки кабаре. В главной роли снялась Марлен Дитрих.

Существует легенда, что Грета Гарбо, восхищенная игрой Дитрих в фильме Мамуляна, сама предложила, чтобы он снял ее в какой-нибудь роли. Так это или не так, но в следующем фильме Мамуляна "Королева Кристина" ("Queen Christina") роль шведской королевы 17-го века действительно сыграла Грета Гарбо. Мамуляну пришлось изрядно повозиться с ней: знаменитая кинодива не желала репетировать, считая, что репетиции лишают ее игру свежести; она требовала, чтобы при съемках интимных сцен не присутствовал никто, кроме партнера и оператора. Но, как всегда, Мамулян победил, и их отношения стали настолько дружественными, что после окончания съемок они инкогнито отправились в небольшое путешествие в Аризону. Газетчики об этом пронюхали, и Мамулян получил титул "Мистер Гарбо", впрочем, без последствий.

В 1934 году продюсер Сэм Голдуин решил поставить фильм по роману Льва Толстого "Воскресение". Снимать фильм, который получил название "Мы вновь живем" ("We Live Again"), он предложил Мамуляну, на роль Катюши Масловой была приглашена русская актриса Анна Стен, на роль Нехлюдова - все тот же Фредерик Марч, консультантом фильма был сын писателя Илья Толстой. Фильм, за который Мамулян взялся с большой охотой, обернулся его крупным поражением: он оказался манерным и скучным.

В том же году маленькая голливудская киностудия Pioneer Pictures начала съемки первого цветного художественного фильма "Бекки Шарп" ("Becky Sharp") по роману Теккерея "Ярмарка тщеславия". Режиссер фильма Лоуэлл Шерман умер через три дня после начала съемок, и студия пригласила Мамуляна закончить фильм. Он согласился с условием, что начнет с чистого листа. Фильм восстановил престиж режиссера Мамуляна. Всегда любивший живопись, он увидел в новом процессе огромные возможности. Цветовая гамма фильма служила не столько для репродуцирования натуры, сколько для психологического воздействия на зрителя. Так же, как его звуковые новации, цветовые эффекты Мамуляна получили всеобщее признание: фильм получил премию Туринского фестиваля за оригинальное использование цвета.

Работая в Голливуде, Мамулян не прерывал контактов с Театральной Гильдией и высказывал желание вернуться на нью-йоркскую сцену. Такая возможность представилась весной 1935 года, когда Гильдия решила поставить оперу Гершвина "Порги и Бесс". Казалось бы, кто, кроме Мамуляна, с блеском поставившего в 1927 году пьесу "Порги", мог претендовать на режиссуру оперного спектакля, однако Гильдия поначалу выбрала другого режиссера, и только по настоянию Гершвина с Мамуляном был подписан контракт.

Гершвин преклонялся перед Мамуляном и согласился сделать в партитуре некоторые сокращения, которые, по общему признанию, придали опере большую стройность и драматичность. Критика воздала должное режиссеру, но, конечно, львиная доля славы досталась композитору.

Такое распределение внимания не устраивало Мамуляна, и в поисках проекта, в воплощении которого его роль была бы главной, он взялся за съемки фильма "Веселый бандит" ("The Gay Desperato"). Амбиции Мамуляна были удовлетворены: веселый фильм, пародирующий гангстерскую продукцию Голливуда, получил Приз нью-йоркских кинокритиков как лучшая картина 1936 года.

Последующие несколько лет Мамулян провел в Голливуде. Из фильмов, которые он снял за этот период, наиболее удачными были "Знак Зорро" ("The Mark of Zorro") и "Кровь и песок" ("Blood and Sand"), самая, пожалуй, живописная картина режиссера, получившая в 1940 году особый приз Венецианского фестиваля как лучший цветной фильм.

В 1942 году Мамулян женился. Его женой стала Азалия Ньюман, художница-портретистка, дочь Эдвина Ньюмана, близкого друга президента Вудро Вильсона, непостижимым образом совмещавшая в себе черты многих мамуляновских героинь.

И опять Мамулян возвращается на сцену. Театральная Гильдия решила поставить мюзикл Роджерса и Хаммерстайна "Оклахома!" и пригласила его на постановку. Он загорелся идеей создать спектакль, в котором в единое целое были бы объединены текст, музыка и танец.

Вопреки опасениям продюсеров, что легкомысленный спектакль неуместен в разгар войны (1943 год), публика приняла "Оклахому" "на ура". Спектакль стал знаковым в истории музыкальной культуры Америки.

Через два года авторы "Оклахомы" вновь объединились и создали еще один классический спектакль - мюзикл "Карусель". Премьера состоялась 19 апреля 1945 года, критика была единодушна в высокой оценке.

Однако киноверсии "Оклахомы" и "Карусели" снимали другие режиссеры. Требовательность Мамуляна к актерам и помощникам, неуступчивость в отстаивании своих идей делали его "неудобным" режиссером. Мамуляна перестали приглашать, и это обстоятельство послужило одной из причин того, что режиссер Артур Фрид в сентябре 1956 года предложил ему сделать киномюзикл по знаменитому фильму режиссера Любича "Ниночка". Фрид, конечно, ценил способности Мамуляна, особенно в жанре мюзикла, но не последнюю роль играли финансовые соображения: безработному режиссеру можно было заплатить небольшой гонорар.

Снятый в 1939 году фильм Любича о российской большевичке с Гретой Гарбо в главной роли еще хорошо помнили, поэтому, чтобы не делать дубликат, Мамулян решил, что идеи и содержание нужно передать, прежде всего, музыкой и стилизованными движениями. И действительно, фильм, получивший название "Шелковые чулки" ("Silk Stockings"), хорош именно музыкальными и танцевальными номерами в исполнении поющей актрисы Сид Чарисс и легендарного актера-степиста Фреда Астера. Впервые в своей практике Мамулян применил для фильма широкий экран.

В 1957 году Сэм Голдуин задумал сделать киноверсию оперы Гершвина "Порги и Бесс". Понимая, что Мамулян, когда-то поставивший оперу на сцене, мечтает сделать ее экранизацию и пойдет на малый гонорар, Голдуин заключил с ним контракт. Съемки должны были начаться в июле следующего года, но Мамулян сразу же окунулся в предсъемочную работу: подбирал исполнителей главных ролей, подготавливал декорации и костюмы, репетировал музыкальные номера.

Рано утром 2 июля 1958 года, за день до начала съемок, на студии вспыхнул пожар, уничтоживший все костюмы и декорации. Глядя на полыхающий огонь, Голдуин поклялся все восстановить, несмотря ни на какие затраты. Но вызванный пожаром перерыв в работе дал ему время на размышления. Правильным ли был выбор режиссера? Что может знать "русский" о жизни негритянской общины? Установит ли он правильные отношения с полностью чернокожим составом исполнителей? Казалось, Голдуин забыл о богатейшем опыте Мамуляна, поставившего немало "негритянских" спектаклей, а тут еще несколько ведущих артистов были недовольны тем, как режиссер "командовал" ими.

27 июля Голдуин уволил Мамуляна и назначил на его место Отто Преминджера, только что закончившего работу над киноверсией оперы "Кармен" с чернокожими исполнителями. Для Мамуляна это был чрезвычайно болезненный удар, и он вступил в борьбу, получившую широкую огласку. Голдуин выплатил ему весь предусмотренный контрактом гонорар, но этого Мамуляну было мало. Он требовал, чтобы его имя значилось в титрах фильма, причем перед именем Преминджера, поскольку, по его мнению, он сделал три четверти всей работы. В ослеплении от смертельной обиды он подговорил одного из актеров выступить с заявлением, что Преминджер расист. Все знали, что это неправда, и общественное мнение обернулось против Мамуляна. Мамулян потерпел поражение.

А судьба готовила ему новый удар.

В ноябре 1959 года он начал работу над фильмом "Клеопатра". Фильм должен был быть широкоэкранным: вошедший в моду широкий экран особенно подходил для эпической картины, а Мамулян уже имел опыт работы с ним.

Он считал, что для заглавной роли наиболее подходит Элизабет Тэйлор. Она не очень хотела играть египетскую царицу, и выдвинула требования, которые, по ее мнению, никак не могли принять продюссеры фильма. Но Мамулян настаивал, и Тэйлор вошла в историю кино как первая актриса, получившая за роль больше миллиона долларов.

С самого начала работы возникли трудности. Сценарий писали порознь два английских романиста, и Мамулян должен был объединять два варианта каждой сцены в один. Несколько раз менялось место съемок. Задержки следовали одна за другой из-за медлительности сценаристов, серьезной болезни Тэйлор, да и Мамулян своей дотошностью и бесчисленными дублями тормозил съемку. Мамуляна не удовлетворял сценарий, по мере написания все больше терявший драматизм. Сценаристов уволили, для спасения фильма был нанят более опытный сценарист, но когда Мамулян увидел, какие изменения ему навязывают, он заявил, что "Клеопатра" стала не тем фильмом, для режиссуры которого он был нанят, и в январе 1961 года подал в отставку.

На этом закончилась карьера режиссера Рубена Мамуляна. В 1964 году он опубликовал детскую книгу "Абигайл" ("Abigayil"), главным действующим лицом которой была кошка. Десять лет жизни Мамулян посвятил переводу своей любимой пьесы - шекспировского "Гамлета" - на современный английский язык. Огромная эта работа получила высокую оценку шекспироведов, но мамуляновский вариант пьесы был поставлен лишь один раз на сцене университета штата Кентукки, и ставил спектакль не Мамулян.

70-е и 80-е годы он провел, путешествуя с одного кинофестиваля на другой и выступая с лекциями в университетах и на ретроспективах своих фильмов. Дважды он был почетным гостем Московского кинофестиваля, побывал в родном Тбилиси. В 1980 году его имя было занесено в "Бродвейский зал славы". В 1983 году он получил высшую награду Гильдии кинорежиссеров Америки - премию Гриффита за суммарные достижения в области кинематографии.

Старость Мамулян провел в Голливуде, и была она тяжелой. Его жена, в течение 20 лет страдавшая алкоголизмом, стала настолько жестокой и сумасбродной, что слуги не могли с ней уживаться. Старики жили одни, окруженные своими любимыми кошками: их было более сорока, и они изгадили весь их дом.

Рубен Мамулян умер 5 декабря 1987 года. Цитируя своего любимого Шекспира, он как-то сказал: "Если "весь мир - театр, и люди в нем - актеры", то самое важное в жизни - хорошо ее сыграть, независимо от качества пьесы, в которой играешь". Пьеса "Рубен Мамулян и другие" длилась 90 лет, ее главный герой испытал боль от ушибов при падениях, но в моменты взлетов ему удалось создать произведения самой высокой пробы.

Мамулян история, биографии. (8 октября 1897 - 5 декабря 1987) Режиссер, неустанный экспериментатор, чьи врожденный вкус и ум позволили ему добиться успеха там, где менее талантливые режиссеры терпели поражение. Мамулян поставил всего лишь 16 фильмов, но оставил неизгладимый след в истории кино. Он вырос в России и учился на юридическом факультете Московского университета, но страсть к театру победила, и вечерами он брал уроки актерского мастерства. Мамулян стал режиссером и поставил хорошо принятые театральные спектакли в Лондоне и Нью-Йорке. Мамулян задыхался от использования ограничивающих творчество методов записи звука в раннем кинематографе и путем проб и ошибок добился адекватных записей с применением множества микрофонов, таким образом освободив камеры и восстановив визуальную мобильность, которой добились кинематографисты в немом кино. Его последующие фильмы - "Городские улицы" (City Streets), 1931, "Доктор Джекилл и мистер Хайд" и бесподобный фильм "Люби меня сегодня вечером" - оба снятые в 1932 - показали, как Мамулян оттачивал свою технику, продолжая экспериментировать с субъективной работой камеры и сливанием изображения и звука. "Бекки Шарп", 1935, был первым художественным фильмом, произведенным с только что усовершенствованным трех-полосным процессом Technicolor. Он использовал яркие цвета для драматического, а не просто красивого эффекта. Прирожденный бунтарь и сумасброд, чья независимость часто бесила командные методы работы больших студий, Мамулян редко получал возможность доводить свои проекты до совершенства и был уволен из почти стольких же фильмов, сколько он снял (включая "Лору", "Порги и Бесс" и "Клеопатру"). Другие техники Голливуда стали догонять его только в конце тридцатых и начале 1940 годов, а в своих поздних фильмах Мамулян уже казался меньшим новатором. Он часто работал в театре (большим успехом пользовалась его постановка "Оклахома!"), а в последние годы стал писать сценарии. Но он до самой смерти сохранял страсть к кино. Автор: Эрнст Нехамкин, (Нью-Йорк)