|
|
| Строка 1: |
Строка 1: |
| − | {{persont|ID=12831|img=no|dcreate=14.03.2007 23:05:27|dmodify=14.03.2007 23:06:47}}
| + | Материал по данной статье еще не сформирован, поэтому доступна только карточка.<br>{{Персона |
| − | {{Персона | |
| | | name-ru-main = Амирханян Арутюн | | | name-ru-main = Амирханян Арутюн |
| | | name-ru-01 = | | | name-ru-01 = |
| Строка 21: |
Строка 20: |
| | | место смерти = | | | место смерти = |
| | | краткая информация = Журналист, писатель, редактор | | | краткая информация = Журналист, писатель, редактор |
| − | | тэг01 = Журналист | + | | тэг01 = Журналисты |
| | | тэг02 = Писатель | | | тэг02 = Писатель |
| | | тэг03 = Корреспондент | | | тэг03 = Корреспондент |
| Строка 27: |
Строка 26: |
| | | тэг05 = | | | тэг05 = |
| | }} | | }} |
| − |
| |
| − | =Биография=
| |
| − | Об авторе романа Арутюне Амирханяне - «Наполеон, каким его знал телохранитель-оруженосец Рустам»
| |
| − |
| |
| − | С начала 1980-х по окончании журфака МГУ я работал корреспондентом в ряде центральных газет и журналов. Само собой возникло желание специализироваться, чтобы не остаться в репортерах, пишущих «на живую нитку» - о чем угодно и что велено... В то время я активно интересовался историей, культурой. Работая в столичных газетах и архивах, я постепенно стал профессиональным краеведом - «москвоведом».
| |
| − |
| |
| − | Коренной москвич, я, сколь можно глубоко, обращался к семейным архивам, преданиям, переходившим из рода в род. Мой дед был правой рукой известного булочника Филиппова, отец строил первую линию метро, воевал во французском Сопротивлении. Они были прекрасными рассказчиками, настоящими знатоками Москвы. Я стал вести свои колонки, рубрики.
| |
| − |
| |
| − | В 1981 году я взялся написать книжку в популярной тогда серии «Биография московского дома». Речь в ней шла о национальных диаспорах столицы и, в частности, о крупнейшем очаге армянской культуры в России (Армянском переулке в Москве).
| |
| − |
| |
| − | Так через 7 и 13 лет вышли в свет мои историко-культурные сборники новелл: «Армянский переулок,2» и «Тайны Дома Лазаревых». Общий тираж первых двух книг составил 110 тысяч экземпляров. Таким образом, у меня открылось «второе дыхание» - как литератора-публициста.
| |
| − |
| |
| − | В 1990 году я как журналист решился уйти «на вольные хлеба», чтобы сосредоточиться на принципиально новом для себя направлении – романистике. Задумав написать исторический детектив о Наполеоне и его телохранителе-оруженосце, мамелюке Рустаме Унаняне, я, признаться, с трудом представлял, сколько времени и сил положу на этот труд. Но взялся, ибо тема интриговала, нет, больше – захватила меня целиком. В то же время я был вынужден работать информационным менеджером на фирмах и писать очерки в крупных изданиях. Творческие силы я сосредоточил на кропотливых изысканиях в архивах – сначала в России, в Армении, потом, по окончании колледжа Сорбонны при МГУ и отъезде в длительную журналистскую загранкомандировку, в университетских и иных архивных фондах в Германии, Бельгии, Франции.
| |
| − |
| |
| − | Второе гуманитарное образование было мне крайне необходимо. Сорбонна дала качественно иное, западное видение политологии, социологии, истории, без чего роман не мог, как мне представляется, обрести должный смысловой и формотворческий уровень. Я выбрал факультет «французской культурологии», где штудировал в классе выдающегося историка Мишеля Винока. Но изучал не только историю, но и социологию, политологию. Это помогало и в журналистике, и в работе над многослойным текстом задуманного произведения. Осмысление Наполеона как личности всеевропейского масштаба, значение этого гиганта истории для цивилизации ХУIII-ХХI веков подвигли меня поднять творческую планку – роман должен был в итоге стать произведением, подтекстом сравнивающим, сопоставляющим цивилизации Востока и Запада, в образной форме подающим читателю историко-культурные феномены, какими являются Франция, Германия, Россия, Армения, Египет.
| |
| − |
| |
| − | Работа в архивах заняла добрых семь лет. Ровно столько же ушло на написание и редактирование произведения. В 1998 году я вернулся домой, в Москву, чтобы продолжить работать в качестве журналиста, шеф-редактора. При моем участии было создано несколько новых изданий.
| |
| − |
| |
| − | Об императоре Наполеоне написано много, и, признаюсь, был страх повторить уже сказанное до меня. Я опасался, что пропишу гения банально, увлекшись видением тех знаменитых писателей, кто уже посвятил ему творчество – от Вальтера Скотта до Ипполита Тэна и Тарле. Однако хочется верить, что вышел новый, яркий образ гиганта, олицетворяющего все сильное, яркое в человеке, в Истории. Я выписывал своего рода квинтэссенцию Личности в Новой Истории Европы. Концептуально мне видится Наполеон Личностью не просто уникальной, но солнцеподобной – то теплой и светлой, то жестокой и обжигающей – подобно иным гигантам с яркой харизмой вступающим на сцену Истории (Александр Македонский, Магомет, Карл Великий-Шарлеман, Петр Первый). Иные сравнивают Наполеона с одиозным Гитлером, но мне это сравнение кажется оскорбительным еще и потому, что он не оставил яркого, основательного следа в истории цивилизации, а был скорее одаренным оригиналом. Наполеон же – фигура вселенского масштаба. Сделанное и задуманное им служит потомками и в настоящее время. Современная Европа во многом плод мыслей заложенных кардиналом Ришелье в ХУII и Наполеоном в ХУIII веках – личностями, видевшими смысл в собирании Европы в единое содружество государств. Иное дело, что в свое время Наполеон видел именно себя верховным владыкой над ними. Но таково Солнце в человеческом обличье. Для меня феноменально то, что рядом с ним волею судеб оказался и 15 лет от него не отступал больше чем на пару шагов тот, кого наш великий Гоголь назвал бы «маленьким человеком»: боевой слуга, простой воин по имени Рустам. Во многом полная противоположность «гению войны», он тем не менее уловил суть этого грандиозного корсиканского характера, ставшего повелителем французов. Они были неразрывно связаны по судьбе. Я попытался разгадать феномен этой загадочной взаимосвязи. Канвой их взаимоотношений стали предпринятые походы, невероятные переделки, в которые они попадали; альковные истории, которые соединяли тайной этих двух людей. Наполеон стал больше, чем начальником для мамелюка-слуги, он стал ему чем-то вроде старшего в роде, а также духовным повелителем-господином – так звал зачастую Рустам Наполеона - которому покоряются духом и кому отдают свою жизнь без раздумий, безоглядно.
| |
| − |
| |
| − | Я выбрал для романа форму хронологического повествования, где многое подано глазами мамелюка. Роман изобилует внутренними монологами императора, бытописательскими зарисовками страноведческого характера.
| |
| − |
| |
| − | Благодаря роману я сказал свое слово в «бонапартиане», и хочется надеяться, что всякий, взявший в руки эту книгу, отыщет на ее страницах «своего» Наполеона: я не старался ни приукрашать его, ни тем более сгущать краски. Мне ближе полифонизм Достоевского, считавшего, что в человеке есть ВСЕ. Я лишь попытался, насколько позволяли факты и воображение, с максимальной точностью изобразить многосложную Личность.
| |
| − |
| |
| − | На протяжении всех лет работы над романом меня сопровождали маленькие чудеса. Скажу только о нескольких.В архиве я нашел доподлинные свидетельства, связывавшие главных героев романа Наполеона, Рустама с московскими «героями» семейством Лазаревых. Порой, когда поиск затягивался, а то и заходил в тупик, на помощь приходили совершенно замечательные люди. Один из таких «проводников» - главный хранитель музеев Версаля мсье Ролан Боссар. Узнав, чем и кем я занимаюсь, он, иронично улыбаясь, взял тяжеленную связку ключей и повел «этого любознательного армянина из Москвы», как он представил меня коллегам, показывать тайны музейного Версаля. Я, таким образом, имел счастье увидеть то, что и не всякому почетному гостю Франции показывал щедрый на благожелательность Боссар... В другой раз мне посчастливилось купить в антикварной лавке медальон, которым Наполеон награждал своих храбрецов за взятие Москвы. Пусть это лишь маловажная деталь, но она вошло в ткань повествования в одной из глав. Роман был близок к завершению, когда в Москве силами французских и российских дипломатов и историков была организована уникальная выставка «Императоры Наполеон Первый и Александр Первый». Шедевр ее – посмертная маска французского императора, сделанная на острове св. Елены в 1821 году. Словно замковый камень в строительстве, этот образ дал мне ощущение финального аккорда. Возможно, под впечатлением маски я привел повествование к концу именно в московский выставочный зал, где несколько героев, которым отведена вполне значимая роль, созерцают мистически неизъяснимого, мощного и после смерти Наполеона. В уголках губ его застыла некая неизреченная тайна, которая, может статься, еще скажется в будущем.
| |
| − |
| |
| − | Работа над романом неожиданно обернулась марафоном длиной в 14 лет. Я, что и греха таить, в далеком 1990-м наивно полагал уложиться в четыре-пять лет... Когда собранный материал схватил меня за горло, я перестал думать о часе Х, когда буду издан. Мне стало важно состояться в качестве правдивого повествователя и, признаюсь, стало боязно – каким-то иным, высшим страхом – перед взыскательным, подготовленным читателем. Но дело сделано...
| |
| − |
| |
| − | =Библиография=
| |
| − | *http://www.aramir.ru/author.html
| |
| − |
| |
| − | =Контакты=
| |
| − | *info@aramir.ru
| |
| − | *телефон +7 (916) 232-56-46
| |
Материал по данной статье еще не сформирован, поэтому доступна только карточка.
