Просмотр исходного текста страницы Арап нахичеванский, или у какого города Ростов-на-Дону учился быть лучшим

{{Книга 
| название-ориг = Арап нахичеванский, или у какого города Ростов-на-Дону учился быть лучшим

| название-рус = 
| название-анг = 
| название-арм = 
| название-фра = 

| изображение =  
| авторы      = Никита Жуков 
| редакторы   =  
| издательство =  

| переводчики =  
| дата издания =07.07.2022 
| язык оригинала =  

| ISBN = 
| ссылка =[https://nationmagazine.ru/people/arap-nakhichevanskiy-ili-u-kakogo-goroda-rostov-na-donu-uchilsya-byt-luchshim/]  
}}
==Содержание==
'''АРУТЮН ХАЛИБЯН — В ПРОЕКТЕ «ГРАЖДАНИН РОСТОВА-НА-ДОНУ»'''

Города Нахичевань-на-Дону уже давно нет на карте, с 1928 года это территория Пролетарского района Ростова-на-Дону. Значительную часть своей полуторавековой истории этот маленький армянский «анклав» опережал по развитию крупные южные города. Настоящим же расцветом Нахичевань обязана талантливому и деятельному городскому голове Арутюну Халибяну, который сделал свой город лучшим на Юге России. Гений места, без всяких сомнений, отец армянского экономического чуда на Дону. Можно сказать, что Ростов-на-Дону, вошедший в силу позже, стал главным южнороссийским городом и потому, что ему мозолила глаза честолюбивая Нахичевань. Ростов многому учился у соседки.

…В 1790 году в Нор-Нахичеване в зажиточной семье купца Погоса Халибяна родился мальчик. (Нор-Нахичеван, то есть Новый Нахичеван — так назывался город до 1838 года. Затем был переименован в Нахичевань-на-Дону. Далее в тексте мы будем называть город привычно и единообразно — Нахичевань).

Набожные родители дали сыну христианское имя Арутюн, что в переводе с армянского значит «воскресение». Молодой город, строившийся переселенцами из Крыма, как будто бы рос вместе с мальчиком: на его глазах воздвигались новые дома, церкви, целые улицы.

Переселение армян было выгодно для Российской империи. Это ослабляло Крымское ханство (налоги, которые платили там армянские торговцы и ремесленники, составляли заметную часть ханского бюджета) и позволяло заселить плодородные земли Донского края предприимчивыми людьми. Отцы-основатели Нахичевани, на чью долю выпал исход, запомнились своим детям как энергичные устроители новой жизни. Но все они носили в груди великую боль — тоску по Родине. Родители Арутюна, выходцы из Феодосии, не были исключением. Они рано умерли, и мальчик остался на попечении мужа своей старшей сестры — купца Бабосиняна.

В начале XIX века нахичеванцы были сильно обеспокоены тем, что их дети растут без должного образования. Школу при монастыре Сурб Хач (за чертой города) армяне построили даже раньше, чем возвели сам монастырь. Там священник учил мальчиков Закону Божьему, армянскому и русскому языкам. Но очень скоро школа заполнилась сиротами и детьми из бедных семей. Позже уже в самой Нахичевани открылась школа Хонах (Гость). Но и там обнаружилась проблема: учитель, как выяснилось при проверке, сам нуждался в образовании. Тогда влиятельные нахичеванцы пригласили в школу известного армянского учителя из Астрахани Серовбе Патканяна. У него-то и учился маленький Арутюн.

Патканян владел новейшими европейскими образовательными методиками, которые почерпнул в Венеции и Триесте. О школе стали проявлять заботу богатые люди города: завезли азбуки из Константинополя, заказали новую деревянную мебель. И хотя Арутюн не стал продолжать обучение после школы, дальнейшая его жизнь говорит, что был он человеком, который умел делать не только бизнес — был сведущ в юридических вопросах, понимал искусство, разбирался и в других сферах.

Юноша решил продолжить купеческую династию и стал компаньоном своего шурина. В Нахичевани тогда (как, впрочем, и всегда) «пахло деньгами». Арутюн проявил блестящие коммерческие способности, стал заметным человеком в городе. Успех молодого купца заметил влиятельный предприниматель Геворг Одабашьян, они подружились и стали сообща заниматься земледелием и овцеводством. Спустя какое-то время Арутюн женился на дочери Одабашьяна Катаринэ, которая родила ему трех дочерей и сына Погоса.

К 1820 году, когда 30-летний Арутюн Погосович был уже солидным купцом, в Нахичевани проживало всего около 11 тысяч человек. При этом в городе работало 36 заводов и фабрик! В том числе 6 водочных, 6 свечных, 6 кирпичных, 5 рыбных и 4 шелкомотальных.

Вот какой отзыв о Нахичевани того времени оставил иностранный путешественник Колли: «Население состоит из армян, переселившихся сюда в числе 3000 семейств. Благодаря развитию торговли жители молодого города процветают и богатеют вместе с Ростовом, напоминающим Одессу. Здесь крымские армяне воздвигли себе великолепные общественные здания, церкви и комфортабельные дома. В центре бывшей площади стоит кафедральный собор во имя Св. Григория, просветителя Армении. Недавно выстроены церкви в честь вознесения Господня, св. Георгия и св. Федора. На севере, верстах в 6–7 от города на холме, у подножия которого протекает река Темерник, основан армянский монастырь во имя святого Креста. В центре города, из сумм, пожертвованных Хохаджаном и Чуганяном, заложено прекрасное училище, которое должно обслуживать пришельцев-армян».

Быстрому и успешному развитию Нахичевани немало способствовали привилегии, дарованные донским армянам Екатериной Великой. Переселенцев освободили от уплаты налогов, обязательной военной службы, разрешили свободно исповедовать свою религию. После смерти императрицы нахичеванская делегация отправлялась и к Павлу I, и к Александру I, чтобы подтвердить свое право на льготы.

Но главное, сами армяне проявляли незаурядные способности к торговле. Судя по сохранившимся в архивах отзывам тогдашних гостей города, в любом деле (не в пример ростовцам) они были очень обходительны с клиентами. К тому же армянские купцы хорошо знали восточный рынок сбыта, имели хорошие связи — и смогли наладить на Дону международное бизнес-партнерство с широкой географией.

Злопыхатели ворчали, что донские армяне пользуются вольготным положением и слишком уж либеральничают. Некий доносчик, судя по всему офицер царской охранки, жаловался наверх, что Нахичевань не имеет русской полиции, управляется только своим магистратом, который руководствуется древним римским судебником, и вообще представляет собой государство в государстве. Известная писательница Мариэтта Шагинян по поводу этого доноса шутила: «Самостоятельное управление! Древний римский судебник! Отсутствие русской полиции — вот она крамола. Государство в государстве, Ганзея, чистая Ганзея, заноза в жандармском сердце».

В руководство того самого магистрата и стремился молодой Арутюн Халибян. К своим 30 годам он уже занимал невысокую чиновничью должность. Но прилагал все усилия, чтобы возглавить город. Сторонников у купца было много. Уже тогда он устраивал «аукционы невиданной щедрости»: например, когда в Нахичевани запланировали открытие духовного училища, Арутюн пожертвовал в его фонд 20 тысяч рублей.

Его избрали на должность городского головы накануне Нового 1833 года. Халибян переизбирался 5 раз, и с перерывом в карьере управлял городом до 1853-го — в общей сложности 15 лет. В первый же свой срок голова, что называется, взял быка за рога. Главной целью он видел экономический рост Нахичевани. Для этого нужно было не допускать дефицита городского бюджета. Но добивался он этого непопулярным в Нахичевани способом — с помощью налогообложения. И это было разумно: срок дарованных Екатериной привилегий подходил к концу, городу необходимо было привыкать к общероссийским стандартам ведения бизнеса. Помимо прочего Халибян основал Нахичеванское торговое общество, члены которого были обязаны платить налог с четверти объявленного ими капитала.

При Халибяне в городе строились новые фабрики и заводы, магазины и гостиницы, процветало мелкое ручное производство. Большая часть собранных с горожан налогов уходила на создание комфортной городской среды: дороги покрывали брусчаткой, на улицах устанавливали фонарные столбы, сажали деревья и кустарники. В то время как сосед Ростов утопал в грязи и ждал своего Байкова, Нахичевань по уровню экономики и благоустройства стала первым городом Юга.

Большие перемены затронули и Нахичеванский базар, который уже тогда являлся главным туристическим магнитом города. Халибян распорядился разместить торговые ряды так, чтобы освободилась площадь вокруг собора Григория Просветителя (ныне на его месте здание Областного дома народного творчества). На рынке стали возводить магазины из кирпича, прилавки и ларьки для каждого вида продукции, открывались точки общепита.

Гость Нахичевани, французский геолог Гомер де Гелль, так вспоминал этот базар: «Лавки ломились от самых разнообразных товаров. Мы увидели, что армяне — прекрасные мастера по обработке серебра. Они показали нам несколько изготовленных ими седел для кавказских князей. Как в Константинополе, в Нахичеване каждый товар имеет свой отдельный прилавок. Продавцы на рынке только мужчины».

В 1837 году Нахичевань посетил Анатолий Демидов (из тех самых Демидовых — сказочно богатых промышленниках и меценатах). Он остановился в доме Халибяна, который принял гостя, как настоящий армянин — радушно и хлебосольно. В своих путевых заметках Демидов отмечал: «Хотя Нахичеван находится не в таком счастливом географическом положении, как Ростов, зато жители несравненно способны к торговым сделкам, нежели ростовцы. Из глубин этой пустыни, почти не посещаемой, они содержат настоящие торговые отношения со своими соотечественниками, живущими в Астрахани, Лейпциге и Малой Азии. В доказательство их ловкости достаточно сказать, что они владеют почти всею торговлей Донского бассейна. По причине своих многочисленных базаров Нахичеван обратился в богатое складское место, способное, в случае необходимости, наводнить товаром все окрестные ярмарки. Искусные нахичеванские ярмарки не преминули скупить и все вина, доставляемое донскими виноделами; они разводят его под именем Южной России и сбывают под именем шатолафита и госотерна. Многочисленные магазины небольшого города наполнены прекрасными, шелковыми тканями и разными восточными, преимущественно персидскими товарами. Улицы здесь прямые и так же, как и дома, содержатся в большой чистоте».

Прогрессивному гостю все нравилось, кроме одного: в консервативной Нахичевани женщины не получали образования и были вынуждены довольствоваться ролью хранительниц очага. Но и в «женском вопросе» Халибян проявил себя продвинутым политиком. Едва вступив в должность, он занялся вопросом женского образования. Переломный момент в нем наступил в 1857 году, когда нахичеванская купчиха Анна Попова получила, наконец, согласие министра просвещения на открытие первой женской школы.

Друг Халибяна, Никита Гогоев, оставил завещание: все движимое и недвижимое имущество на сумму 103 237 рублей после его смерти должно перейти женской школе — пансионату для девочек из бедных семей. Выполняя последнюю волю умершего друга, Халибян все до последней копейки отдал на содержание этой школы (теперь гимназия №14).

Не забывал, однако, господин Халибян и о собственном бизнесе. В Константинополе у него бойко шла торговля икрой и рыбой. Только за 1844–1845 годы он продал через Таганрогский порт 315 бочек черной икры. Успешно торговал каменным углем. В больших объемах поставлял за границу сливочное масло, которое скупал на ярмарках в Екатеринбурге. Владел несколькими шерстомоечными предприятиями, продукция которых тоже шла на экспорт.

Большим авторитетом Арутюн Погосович пользовался у духовенства. Сам католикос всех армян Нерсес Аштаракеци доверил ему распоряжаться церковными доходами и капиталом. Но при этом, когда дело касалось интересов Нахичевани, Халибян не кокетничал с клерикалами. Он принципиально стоял на том, что земли монастыря Сурб Хач (более восьми тысяч десятин) должны перейти во владение города, население которого быстро росло. По этому поводу у него была многолетняя тяжба со священнослужителями.

Человеком Халибян был честолюбивым, многое делал напоказ и даже, говорили, любил оригинальничать. Так, например, на запятках его служебной кареты стоял арапчонок. Вот что рассказывает об этом ростовский краевед, потомственный нахичеванец Георгий Багдыков: «Халибян решил выделиться и взял в слуги арапчонка, в Нахичевани все об этом говорили… Эту историю я упомянул в одной из своих книг. Книга попала в руки родственников того самого арапчонка, и они вышли на меня. Как выяснилось, это был не арапчонок, а индус. Кто-то из нахичеванских купцов ездил в Индию и привез оттуда мальчика. Халибян же проявил благородство, дал мальчику денег и даже женил на местной армянке. Дом его располагался на том месте, где сейчас госпиталь для ветеранов войн. Кстати, портрет «арапа нахичеванского» хранится в Ростовском музее русско-армянской дружбы».

Вокруг имени Халибяна ходило много кривотолков. Этому способствовали и его жесткий стиль управления, и несметное богатство, и, возможно, эпатажное поведение. Когда Арутюна Погосовича подозревали в казнокрадстве, он не считал должным объясняться и продолжал спокойно работать. Зачем я буду объясняться, так рассуждал городской голова, когда каждое мое слово оппоненты расценят как оправдание.

Впрочем, каким бы жадным капиталистом и казнокрадом не выставляли его враги (и довольно влиятельные; имя одного из них, писателя и революционера Микаэла Налбандяна, носят улицы в Ереване и Ростове-на-Дону), в России своего времени Халибян прославился как щедрый меценат. Во время Крымской войны в Нахичевани был организован сбор пожертвований для нужд армии. Нахичеванские купцы снабжали ее лошадьми и провизией. Сам Халибян безвозмездно передал Черноморскому флоту 10 тысяч пудов каменного угля. За это император Николай I наградил Нахичевань медалью «За усердие» и орденом Святого Владимира.

Активно занимаясь благотворительностью, наш герой познакомился с Иваном Айвазовским. Этот художник, армянин, родившийся в Феодосии, помогал представителям своего народа в Крыму. С братом, священником Гавриилом Айвазовским, они задумали открыть в родном городе армянское училище. Свой проект представляли так: «Армяне Восточной и Западной Армении, Индии, Молдавии своих детей отправляют на учебу не в Париж, а в Крым, в Феодосию, и это училище будет крупным заведением, где самый бедный будет учиться бесплатно, а средний и богатый оплачивать определенную сумму». Власти одобрили идею братьев, разрешив открыть училище и типографию при нем. Но для этого нужны были огромные деньги, которых не нашлось ни у всемирно известного художника, ни у властей, ни даже у заинтересованных в этом проекте купцов. Если бы не один из самых богатых армян Новороссии Арутюн Халибян, проект училища так и остался бы на бумаге. На строительство он пожертвовал баснословные 50 000 рублей серебром, а в дальнейшем дал еще 150 тысяч.

Училище открыли в 1858 году и назвали в честь главного попечителя: по-армянски — Халибян Дпроц (Школа Халибяна), по-русски — Халибовское училище. Оно было с национально-светским уклоном, а не с религиозным. Ученикам преподавали языки (армянский, русский, французский, турецкий), Закон Божий, арифметику, тригонометрию, историю, географию, физику, химию и другие предметы. Заведение было пансионного типа, большинство учеников приезжали из Нахичевани, с Кавказа, из Турции и Персии (дети из бедных семей, как и было задумано Айвазовскими, учились бесплатно). Осенью 1861 года Халибовское училище посетил император Александр II. И лично поблагодарил Арутюна Халибяна и Ивана Айвазовского за столь важное дело.

В знак большой дружбы и признательности сам Айвазовский напишет портрет Халибяна. Сегодня это единственное изображение нахичеванского головы. Картина хранится в Ростовском музее изобразительных искусств. На шее Халибяна изображен орден Святого Станислава II степени, который давался «в награду заслуг, споспешествующих общему благу Российской империи или неразделенного с нею Царства Польского»; на груди — орден Святой Анны, «за подвиги на поприще государственной службы».

Скончался Арутюн Погосович на 80-м году жизни. Его похоронили на старом кладбище церкви Сурб Никогос (на улице 1-я линия), где последний покой обрели многие уважаемые люди Нахичевани. На одной стороне могильной плиты имя было написано по-армянски, на другой по-русски — Артемий Павлович Халибов. Спустя полтора века от церкви и кладбища не осталось ничего. Сейчас там расположен многоквартирный дом.

…В 2004 году в Областное общество охраны памятников обратилась собственница частного дома по той же улице 1-я линия. Когда при ремонте в ее доме вскрыли полы, то нашли под ними могильную плиту Арутюна Халибяна. По словам краеведа Георгия Багдыкова, в советское время могильные плиты с разрушенных кладбищ часто использовали в качестве строительных материалов. Нахичеванская-на-Дону армянская община и местные предприниматели высказали желание извлечь надгробие из фундамента дома и установить его как памятник на Армянском кладбище. Но все их попытки успехом не увенчались. Надгробие легендарного городского головы и сейчас лежит в основании жилого дома. Все, что смогли сделать — провести поминальную молитву.

[[Категория:Армяне на Дону. Библиотека]]
[[Категория:История Нахичевани-на-Дону]]