Бадр аль-Джамал
Бадр аль-Джамали
Анив №1 2006 В 1065 году началась финальная стадия катастрофы — семилетний неурожай, когда уровень Нила никак не мог достичь необходимой отметки. В областях началось людоедство, в Каире солдатня открыто грабила жителей. Чтобы удовлетворить возраставшие аппетиты своих воинов, султану приходилось распродавать за бесценок сокровища казны. Во время одной из таких “сделок” тюркский военачальник купил за 500 динаров изумруды общей стоимостью в 300 тысяч. Многие сокровища были просто уничтожены, развеяны по ветру, как, например, книги из уникальной библиотеки. Халиф Мустансир, некогда владелец неисчислимых стад скота, теперь имел в своем распоряжении всего одну лошадь, слуги при выезде сопровождали его пешком. В конце концов, тюрки начали междоусобную борьбу. Один из гвардейских командиров защищал столицу, другой штурмовал ее и взял приступом, как вражеский город. Заняв дворец, он обнаружил халифа в совершенно пустой, лишенной украшений комнате, с прислугой из трех человек. С тех пор командиры отдельных отрядов попеременно отвоевывали для себя великий город или его части. Неспособные организовать даже подобие порядка, они занимались только грабежами. Положение в провинциях было ничуть не лучше: целые области вымерли от голода и эпидемий. Казалось Египту пришел конец — с начала кризиса до 1073 года сменилось сорок великих везиров — каждый спешил урвать свое, грабя богатства казны… И тут халиф вспомнил о губернаторе Аккры Бадре аль-Джамали и тайно отправил ему письмо с призывом о помощи. Армянин, взятый в плен еще в раннем возрасте, Бадр аль-Джамали стал рабом и был обращен в ислам. Отменные воинские качества позволяли в то время рабу получить свободу и достичь высоких степеней. Отличившись на поле брани, аль-Джамали был назначен на важный административный пост. Теперь доведенный до отчаяния халиф призывал его восстановить, наконец, порядок. Египетские историки сообщают, что войско губернатора Аккры состояло в основном из его соплеменников армян — таких же, как он, бывших пленников и рабов. Они отправились морем из Аккры, прибыли в Дамиетту и вступили в Каир 28-го джумада 466 года хиджры или 29-го января 1074 года от Рождества Христова. Бадр аль-Джамали и его воины навели порядок в течение одной ночи — к утру отрубленные головы командиров взбунтовавшейся гвардии были брошены к ногам нового великого везира, трупы рядовых бойцов валялись на улицах города. Бадр аль-Джамали получил три титула: великий везир, “эмир аль-джуюш” — главнокомандующий и “бади аль-дуат” — глава проповедников. Все предыдущие везиры Фатимидов были “людьми пера”. Начиная с Бадра аль-Джамали, они стали “людьми меча”. Унижение халифа не прошло даром. В обмен на восстановленный порядок он неминуемо должен был уступить реальную власть спасителю своему и всего Египта. Бадр аль-Джамали основал армянскую династию великих везиров, мало того — начиная с его спасительной для страны миссии, почти целое столетие с небольшими перерывами везират Египта принадлежал армянам. Семилетний голод вошел в историю Египта под названием “Великое бедствие”. Сохранившиеся данные о сборах налогов показывают падение сбора хараджа с 4 млн. около 1000 года до 2 млн. после катастрофы, что соответствует уменьшению численности населения как минимум на треть. Новый великий везир активно взялся за восстановление страны. Конфисковав в пользу казны награбленное тюркскими военачальниками имущество, он наладил снабжение столицы продовольствием. Заставил работать государственный аппарат, организовал сбор налогов. Подчинил арабов, негров и берберов Лавата на побережье Средиземного моря, взял штурмом Александрию. Затем двинулся в Саид, где разбил объединившиеся арабские племена Джухайна, Салаба и Джафар, вступил в Асуан, отняв его у мятежных бедуинов Канз. В Бухайре он перебил множество бедуинов и частично изгнал их в Барку, установив мир и спокойствие по всей стране. В кратчайшие сроки было восстановлено сельское хозяйство, невиданный расцвет переживали ремесла: строители, резчики по дереву, стеклодувы и ювелиры оставили потомкам творения, которые прославили эпоху Фатимидов. Но реальными правителями страны, обеспечившими невиданный подъем после хаоса и упадка были великие везиры армянской династии. “И не было у Мустансира и следовавших за ним халифов ничего, кроме имени, так как везиры овладели делами и опекали их, и присвоили себе титулы правителей”, — писал Суйути. В то время, как халиф, удалившись от насущных забот, восстанавливал разоренную библиотеку, Бадр аль-Джамали занялся военной реформой и строительными работами. После падения Ани и поражения византийского императора при Манцикерте, сельджукская орда уже подошла к границам Сирии и угроза для Египта стала вполне реальной. В реорганизованной армии была создана новая, армянская гвардия — войску Фатимидов удалось вновь взять под контроль левантинское побережье, приостановить продвижение сельджуков в Сирии, отбросив назад эмира Атсыза, недавно захватившего Дамаск. Со времен Бадра аль-Джамали установилось преобладание в египетской армии армянского элемента. “Когда прибыл из Акки эмир войска Бадр аль-Джамали и перебил сановников, а отряды его были из армян, то и войско с тех пор сделалось по большей части армянским, а значение кутамитов упало”, — писал средневековый историк Макризи. Так продолжалось до середины XII века, когда в Египет прибыло войско Нур ад-дина Занги, состоящее из тюрок и курдов. Однако полное вытеснение армянских отрядов произошло уже после перехода власти к Салах ад-дину, известному в Европе, как Саладин. По велению Бадра аль-Джамали разросшийся Каир во второй половине 80-х годов был обнесен новыми мощными каменными крепостными стенами взамен прежних полуразрушенных стен из глиняных кирпичей. Стены аль-Джамали по сей день считаются одним из лучших образцов фортификационной архитектуры на Востоке, их сравнивают со стенами Диарбекира (Тигранакерта). Внутренние галереи связывают между собой сводчатые помещения с узкими бойницами для лучников, башни расположены на одинаковых расстояниях друг от друга, позволяя обороняющимся иметь наилучший обзор ближних и дальних подступов. По свидетельству историков строительными работами руководили армянские мастера из Урфы (Эдессы) — монах Ован с двумя своими братьями. Каменными были и новые ворота. Трое из них сохранились до сих пор и относятся к главным украшениям Каира. Это Баб аль-Футух (Врата Завоеваний), Баб аль-Зувейла, названные в честь воинов из берберского племени зувейла, но в первую очередь триумфальные ворота Баб аль-Наср (Врата Победы) — самим Бадром они были названы Баб аль-Изз (Врата Славы), однако в народе осталось название прежних ворот, стоявших на этом месте. Все ворота имеют по две массивных башни и широкий проезд под отступающей в глубину аркой. Архитектура этих сооружений, использованные строительные материалы, способы перекрытий подтверждают данные письменных источников о возведении ворот теми же армянскими мастерами из Урфы, древней Эдессы под руководством монаха Ована. Техника кладки идеально отесанного камня на известковом растворе, превосходная система сводчатых перекрытий — все это было непривычным и новым для архитектуры Египта того времени. В архитектуре исламской эпохи Египта каменные блоки использовались впервые, что позволило украсить ворота невиданными здесь ранее клинчатыми камнями арок и куполами на “парусах” (парус — конструкция, которая обеспечивает переход от прямоугольного основания к купольному покрытию — прим. ред.). О значении ворот для Каира говорит их роль в торжественных церемониях. Например, султаны из более поздней династии Эйюбидов и их преемники обязаны были при своем вступлении на трон облачаться в султанские одежды за пределами Каира и въезжать в него верхом через Баб аль-Футух или Баб аль-Наср. С момента въезда султана в город и до выезда через Баб аль-Зувейла эмиры и военные люди шли перед ним пешком. Ворота Баб аль-Зувейла часто использовались для казней, именно здесь в 1517 году повесили последнего мамлюкского султана османские турки, завоевавшие Египет. В районе ворот Баб аль-Наср разместил французские войска Наполеон, назвав восточную и западную башни Корбин и Жюльен в честь своих адьютантов. С именем великого везира связано еще одно интересное каирское сооружение, построенное по его заказу в 1085 году. Его называют мечеть или мешхед Джуюши — известно, что среди многочисленных титулов Бадра аль-Джамали был также титул “эмир Джуюши”. Точное назначение этого здания с учетом его необычной композиции и миниатюрного размера до сих пор вызывает споры ученых. Несмотря на надпись, которая определяет сооружение как мешхед, то есть мавзолей, нет никаких признаков, что здесь когда-либо находилось захоронение — по утверждению Макризи Бадр аль-Джамали был похоронен за воротами Баб аль-Наср. Башня двадцатиметровой высоты — крупнейшая из сохранившихся до наших дней башен Египта, не считая минаретов обычных мечетей. Здесь можно найти один из двух самых ранних для Египта примеров сталактитового карниза “мукарнас”, второй находится на участке крепостной стены Бадра аль-Джамали возле ворот Баб аль-Футух. В мешхеде Джуюши трехмерный узор “мукарнас” использован для разделения частей башни. Считается, что это архитектурное украшение проникло из Персии в соседнюю Сирию — на севере этой страны как раз расположена Эдесса, откуда в Каир прибыли армянские мастера. Квадратное сечение второго яруса башни на третьем ярусе переходит в восьмиугольное, что также приписывается сирийскому влиянию. За прихожей открывается маленький внутренний дворик со сводчатыми комнатами по обе стороны — возможно, они предназначались для постоя, поскольку не имеют выхода в молитвенный зал. Еще одна прихожая с крестовым сводом, украшенная со стороны внутреннего двора портиком с тройной аркой ведет в подкупольное помещение с нишами справа и слева. Привлекает внимание михраб, окаймленный кораническими надписями и арабесками растительного узора в технике “стукко”. Известный искусствовед Олег Грабарь высказывал предположение, что Джуюши представляет собой еще один памятник победам Бадра. Другие исследователи задумывались о назначении двух небольших, выступающих над крышей помещений с купольным покрытием чересчур малых для молитв. Они также отмечали слишком большую высоту башни-минарета для слабонаселенного района в долине Мукаддам. По их мнению, сооружение выполняло роль наблюдательного поста на окраине столицы, замаскированного под мечеть. Еще одна версия гласит, что здание все же строилось изначально, как мавзолей для великого везира, который хотел с вершины холма видеть могилы семи своих жен на кладбище в долине. Здание, действительно, никогда не использовалось как мечеть, поэтому не подвергалось многочисленным переделкам и сохранило первоначальный вид.
По некоторым сведениям в 1082 году, по другим — на несколько лет раньше, во время своей длительной поездки (Константинополь, Иерусалим и др.) в Египет прибыл католикос Григор Вкайасер. Некоторые египетские источники утверждают, что он посетил страну по приглашению Бадра аль-Джамали, и халиф лично участвовал в почетной встрече Григора Вкайасера в гавани. По утверждению более позднего исследователя, константинопольского патриарха Магакии Орманяна, автора монументального труда “Азгапатум” по армянской церковной истории, католикос Григор давно мечтал посетить знаменитые монастыри Египта, но на самом деле отправлялся в Иерусалим. Только морская буря заставила корабль пришвартоваться вместо палестинского порта Иоппе (Яффы) в гавани Александрии. После молитв католикоса обильный дождь положил конец египетской засухе, именно это послужило причиной тех почестей, которые были оказаны Григору халифом. Молчание о фигуре Бадра аль-Джамали вполне объяснимо для церковного историка, ибо везир, по крайней мере внешне, исповедовал ислам. Халиф предложил Григору перенести престол католикоса в Египет и стимулировать армянскую эмиграцию в страну. В эти годы она действительно резко увеличилась, число армян возросло, но продолжительный везират Бадра аль-Джамали, похоже, сыграл тут большую роль, чем двухлетнее пребывание католикоса. Перед отъездом Григор Вкайасер провел в Египте церковный собор, созванный приказом везира, с участием представителей коптской, нубийской и других церквей “нехалкидонского” исповедания. Он также назначил своего племянника Григориса главой епархии с резиденцией в городе Итфих, вначале посвятив его в епископы, затем наделив титулом католикоса-патриарха. Даже во времена Магакии Орманяна, то есть на рубеже XIX-XX веков, египетские власти по традиции именовали резиденцию армянского епископа патриархией. Бадр аль-Джамали покровительствовал не только своим единоплеменникам, но и христианам-коптам, установил дружественные отношения с христианскими государствами в Нубии и Абиссинии. Великий везир и халиф умерли в один и тот же 1094 год, с разницей в месяц. Наследство бывшего раба состояло из шести миллионов золотых динаров, семидесяти пяти тысяч атласных халатов, двухсот пятидесяти мешков серебряных монет, тридцати верблюжьих поклаж с иракскими золотыми ларцами, сотни золотых булавок с головками из драгоценных камней и двумя большими сундуками золотых иголок для использования рабынями и женами при шитье. Но главное наследство составляла процветающая, сказочно богатая страна. Кто станет ее реальным правителем? Новый халиф или новый великий везир? Еще при их жизни двор халифа был разделен на две фракции по вопросу о преемнике. Одни поддерживали старшего сына Низара, другие, в том числе Бадр аль-Джамали, видели на троне младшего — Ахмада, известного под именем Мустали. Утверждают, что халиф перед смертью подтвердил права Низара, упомянув, что это согласуется с учением исмаилитов. В решающий момент Бадра уже не было в живых, однако его сын аль-Афдаль Шахиншах оказался достойным отца (последнее имя достаточно характерно для армянской знати: в конце XII века князем Сасуна был Шахиншах Торникян, знатнейшим армянским князем первой половины XIII века был Шахиншах Закарян — прим. авт.). Не успел халиф назначить нового великого везира, как Афдаль сместил того и сам занял высшую из должностей, приобретя вместе с ней титул главнокомандующего. Этот факт лишний раз доказывает насколько ограниченной была реальная власть халифа при поздних Фатимидах.
