Зарян Костан

Материал из Энциклопедия фонда «Хайазг»
Версия от 03:00, 15 января 2001; (обсуждение)
(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск

Шаблон:Persont


ZARIAN Kostan

Зарьян Костан

Зарян Костан



Kostan ZARIAN ( 1885 - 1969 )


Fils d'un g?n?ral de l'arm?e du tsar, Kostan Zartan est n? dans le Caucase en 1885. Apr?s des ?tudes ? Bakou, Paris et Bruxelles, il m?nera une vie errante. Assez vite, il d?cide de n'?crire qu'en arm?nien. Son ?uvre po?tique et romanesque se poursuivra jusqu'au "Bateau sur la montagne", son dernier roman, qu'il publie en 1943 ? Boston. En 1960, il rentre en Arm?nie sovi?tique et y meurt en 1969. Kostan Zarian est l'h?ritier de la litt?rature arm?nienne du XIXe si?cle romantique, lib?rale et progressiste, qui privil?gie les th?mes nationaux et sociaux.

Po?te et romancier, l'auteur ?crivait aussi en italien et en fran?ais 

 Le Bateau sur la montagne 
 Ed. Le Seuil, 1986, ISBN 2020090813 
 L'ile et un homme  
 Ed. Parenth?ses, 1997, ISBN 2863640887


http://www.acam-france.org/


http://www.umd.umich.edu/dept/armenian/literatu/zarian.html

Gostan Zarian (1885-1969) Biography by Ara Baliozian (summarized by Shant Norashkharian)

  • This biography was published in the introduction of THE TRAVELLER & HIS ROAD, a partial English translation of Gosdan Zarian's work by Ara Baliozian, (Copyright Ara Baliozian 1981) *.
  • Ara Baliozian has given total authorization to Shant Norashkharian for posting any of his works/translations on the Internet/ World Wide Web.*

Gosdan Zarian was born in Shemakha, the former capital of Azerbaijan, on February 2, 1885. His father, Christopher Yeghiazarov, was a prosperous general in the Russian Army—"a strong man, profoundly Christian and Armenian"—who spent most of his life fighting in the mountains of the Caucasus. He died when Zarian was four years old.

After attending the Russian Gymnasium of Baku, in 1895, when he was ten, he was sent to the College of Saint Germain in Asnieres, near Paris. He continued his studies in Belgium, and, after obtaining a doctorate in literature and philosophy from the University of Brussels, he spent about a year writing and publishing verse in both French and Russian, delivering lectures on Russian literature and drama, and living a more or less bohemian life among writers and artists. Speaking of this period in his life, Zarian was to write: "We used to have cheap food with Lenin in a small restaurant in Geneva, and today, a syphilitic boozer with his feet on a chair and hand on revolver is telling me—" 'You counter-revolutionary fanatic nationalist Armenian intellectuals are in no position to understand Lenin.' " In addition to Lenin, Zarian also met and befriended such poets, artists, and political thinkers as Appolinaire, Picasso, Plekhanov, Ungaretti, Celine, Paul Eluard, Fernand Leger, and the renowned Belgian poet and literary critic Emile Verhaeren. It was Verhaeren who advised him to study his own mother tongue and write in the language of his ancestors if he wanted to reveal his true self. Heeding his advice, Zarian studied krapar (classical) and ashkharhapar (vernacular) Armenian with the Mekhitarists on the island of San Lazarro in Venice (1910-1913), where he also published THREE SONGS (1916) , a book of poems in Italian (originally written in French), one of which, titled "La Primavera" (Spring), was set to music by Ottorino Respighi and first performed in 1923.

Next we find him in Istanbul, which was then the most important cultural center of the Armenian diaspora, where in 1914, together with Daniel Varoujan, Hagop Oshagan, Kegham Parseghian, and a number of others, he founded the literary periodical Mehian . This constellation of young firebrands became known as the Mehian writers, and like their contemporaries in Europe- the French surrealists, Italian futurists, and German expressionists-they defied the establishment fighting against ossified traditions a preparing the way for the new. "In distant cities people argued and fought around our ideas," wrote Zarian. "Ignorant school principals had banned our periodical. Well-known scholars looked upon us with suspicion. They hated us but did not dare to say anything openly. We were close to victory...." At which point, the proto-fascist Young Turk government decided to exterminate the entire Armenian population of Turkey. The holocaust that followed claimed 1,500,000 victims, among them 200 of the ablest Armenian poets and authors, including most of the Mehian writers. Zarian was one of the very few who survived by escaping to Bulgaria, and thence to Italy, establishing himself in Rome.

In 1919, as a special correspondent to an Italian newspaper, he was sent to the Middle East and Armenia. He returned to Istanbul in 1920 and there, together with Vahan Tekeyan, Hagop Oshagan, and a number of other survivors of the holocaust, he founded another literary periodical, PARTSRAVANK (Monastery-on-a-Hill). At this time he also published a second book of poems, THE CROWN OF DAYS (Istanbul, 1922).

Following the establishment of Soviet rule in Armenia, Zarian returned there and for the next three years taught comparative literature at the State University of Yerevan. Thoroughly disappointed with the regime, in 1925 he again went abroad where he conducted a nomadic existence, living in Paris, (where he founded the French-language periodical LE TOUR DE BABEL), Rome, Florence, the Greek island of Corfu, the Italian island of Ischia, and New York. In New York he taught Armenian culture at Columbia University (1944-46), founded the English-language periodical THE ARMENIAN QUARTERLY (1946) which, though it lasted only two issues, published such writers as Sirarpie Der Nersessian, Henri Gregoire, and Marietta Shaginian. From 1952-54 he taught history of art at the American University of Beirut (Lebanon). Following an interlude in Los Angeles, he once more returned to Soviet Armenia in 1961, where he worked at the Charents Museum of Art and Literature in Yerevan. A bowdlerized edition of his novel THE SHIP ON THE MOUNTAIN (originally published in Boston in 1943) appeared in Yerevan in 1963, and shortly thereafter in a Russian translation in Moscow (1969, reprinted in 1974).

He died in Yerevan on December 11, 1969.

Zarian was a prolific and many-sided writer who produced with equal ease short lyric poems, long narrative poems of an epic cast, manifestoes, essays, travel impressions, criticism, and fiction. The genre in which he excelled, however, was the diary form with long autobiographical divagations, reminiscences and impressions of people and places, interspersed with literary, philosophical and historical meditations and polemics. To this category belong THE TRAVELLER AND HIS ROAD (1926-28), WEST (1928-290, CITIES (1930), BANCOOP AND THE BONES OF THE MAMMOTH (1931-34), COUNTRIES AND GODS (1935-38), and THE ISLAND AND A MAN (1955), all of which were published in serial form in the now vanished emigre monthly HAIRENIK of Boston. So far only three of the works ( The Traveller and His Road, West, Cities) have been published in book form in a single volume titled WORKS (Antelias, 1975), with a laconic introductory note by Boghos Snabian.

In Armenia, Zarian's fame rests on the narrative poem THE BRIDE OF TETRACHOMA (Yerevan, 1965; originally published in Boston, 1930), and the already mentioned censored edition of THE SHIP ON THE MOUNTAIN. The entry on Zarian in the SOVIET-ARMENIAN ENCYCLOPEDIA, volume 3 (Yerevan, 1977), doesn't even mention his THE TRAVELLER AND HIS ROAD, which is generally regarded, together with BANCOOP AND THE BONES OF THE MAMMOTH, as one of his greatest achievements.

A Short Bibliography

"The fact remains that sooner or later Armenian writers will either swim in his river or drown in their own cesspool." Ara Baliozian (Nor Gyank, Nov 30, 1995)

Writings by Zarian: Zarian, Constant, "The Priest of the Village of Bakontz," trans. James G. Mandalian. Armenian Review 2, No. 3-7 (Autumn 1949), pp. 28-39.

Zarian, Gostan, Nave leran vra (The Ship on the Mountain) (Boston: Hairenik Publishing House, 1943). ________, Le bateau sur la montagne (The Boat on the Mountain), trans. P. Der Sarkissian (Paris: Seuil, 1969). ________, Bancoop and the Bones of the Mammoth, trans. Ara Baliozian (New York: Ashod Press, 1982). ________, The Traveller and His Road, trans. Ara Baliozian (New York: Ashod Press, 1981). ________, The Island and A Man, trans. Ara Baliozian (Toronto: Kar Publishing House, 1983). ________, "The Bride of Tetrachoma," trans. Ara Baliozian, Ararat (Summer 1982). ________, "The Pig," chap. in A World of Great Stories, ed. H. Haydn and J. Cournos (New York: Avenel Books, 1947). ________, "The National Turkey Hen," trans. Ara Baliozian, chap. in Yessayan, Zabel, The Gardens of Silihdar and Other Writings (New York: Ashod Press, 1982). ________, "Krikor Zohrab: A Remembrance," trans. Ara Baliozian, Ararat (Spring 1982). ________, "My Song," "Ecce Homo," "Alone," and "Morning," in Anthology of Armenian Poetry, ed. Diana Der Hovanessian and Marzbed Margossian (New York: Columbia University Press, 1978), pp. 189-193.

Writings about him:

Amirian, Lemyel, "To the Editor," Ararat (Autumn 1972), p. 33. ________, "The Wound Again: Dichotomy as the Key to the Armenian Character," Ararat (Summer 1974), pp. 40-43.

Baliozian, Ara, "Introduction," Banoop and the Bones of the Mammoth ________, "Introduction," The Traveller and His Road ________, "Introduction," The Island and a Man ________, "Historian of the Heart," Ararat (Winter 1980), pp. 70-72. ________, Intimate Talk (Kitchener, Ont.: Impressions, Publishers, 1992), pp. 19-21, 112-113. ________, The Greek Poetess and Other Writings (Kitchener, Ont.: Impressions, Publishers, 1988), pp. 234-241.

Durrell, Lawrence, "Constant Zarian--Triple Exile," The Poetry Review (January/February 1952).

Kelikian, Hampartsoum, "The Wound Remains the Wound: Armenian Writers of Our Time," Ararat (Autumn 1973).

Kuprianova, Nina, "Interview with Gostan Zarian," Soviet Literature (March 1966).



http://www.armeniapedia.org/index.php?title=Henrik_Zargaryan

Henrik Zargaryan

Henrik Zargaryan was a four-time rally champion in the U.S.S.R.


http://www.armeniapedia.org/index.php?title=Gostan_Zarian

http://www.umd.umich.edu/dept/armenian/literatu/zarian.html

Gostan Zarian (1885-1969) Biography by Ara Baliozian (summarized by Shant Norashkharian)

  • This biography was published in the introduction of THE TRAVELLER & HIS ROAD, a partial English translation of Gosdan Zarian's work by Ara Baliozian, (Copyright Ara Baliozian 1981) *.
  • Ara Baliozian has given total authorization to Shant Norashkharian for posting any of his works/translations on the Internet/ World Wide Web.*

Gosdan Zarian was born in Shemakha, the former capital of Azerbaijan, on February 2, 1885. His father, Christopher Yeghiazarov, was a prosperous general in the Russian Army—"a strong man, profoundly Christian and Armenian"—who spent most of his life fighting in the mountains of the Caucasus. He died when Zarian was four years old.

After attending the Russian Gymnasium of Baku, in 1895, when he was ten, he was sent to the College of Saint Germain in Asnieres, near Paris. He continued his studies in Belgium, and, after obtaining a doctorate in literature and philosophy from the University of Brussels, he spent about a year writing and publishing verse in both French and Russian, delivering lectures on Russian literature and drama, and living a more or less bohemian life among writers and artists. Speaking of this period in his life, Zarian was to write: "We used to have cheap food with Lenin in a small restaurant in Geneva, and today, a syphilitic boozer with his feet on a chair and hand on revolver is telling me—" 'You counter-revolutionary fanatic nationalist Armenian intellectuals are in no position to understand Lenin.' " In addition to Lenin, Zarian also met and befriended such poets, artists, and political thinkers as Appolinaire, Picasso, Plekhanov, Ungaretti, Celine, Paul Eluard, Fernand Leger, and the renowned Belgian poet and literary critic Emile Verhaeren. It was Verhaeren who advised him to study his own mother tongue and write in the language of his ancestors if he wanted to reveal his true self. Heeding his advice, Zarian studied krapar (classical) and ashkharhapar (vernacular) Armenian with the Mekhitarists on the island of San Lazarro in Venice (1910-1913), where he also published THREE SONGS (1916) , a book of poems in Italian (originally written in French), one of which, titled "La Primavera" (Spring), was set to music by Ottorino Respighi and first performed in 1923.

Next we find him in Istanbul, which was then the most important cultural center of the Armenian diaspora, where in 1914, together with Daniel Varoujan, Hagop Oshagan, Kegham Parseghian, and a number of others, he founded the literary periodical Mehian . This constellation of young firebrands became known as the Mehian writers, and like their contemporaries in Europe- the French surrealists, Italian futurists, and German expressionists-they defied the establishment fighting against ossified traditions a preparing the way for the new. "In distant cities people argued and fought around our ideas," wrote Zarian. "Ignorant school principals had banned our periodical. Well-known scholars looked upon us with suspicion. They hated us but did not dare to say anything openly. We were close to victory...." At which point, the proto-fascist Young Turk government decided to exterminate the entire Armenian population of Turkey. The holocaust that followed claimed 1,500,000 victims, among them 200 of the ablest Armenian poets and authors, including most of the Mehian writers. Zarian was one of the very few who survived by escaping to Bulgaria, and thence to Italy, establishing himself in Rome.

In 1919, as a special correspondent to an Italian newspaper, he was sent to the Middle East and Armenia. He returned to Istanbul in 1920 and there, together with Vahan Tekeyan, Hagop Oshagan, and a number of other survivors of the holocaust, he founded another literary periodical, PARTSRAVANK (Monastery-on-a-Hill). At this time he also published a second book of poems, THE CROWN OF DAYS (Istanbul, 1922).

Following the establishment of Soviet rule in Armenia, Zarian returned there and for the next three years taught comparative literature at the State University of Yerevan. Thoroughly disappointed with the regime, in 1925 he again went abroad where he conducted a nomadic existence, living in Paris, (where he founded the French-language periodical LE TOUR DE BABEL), Rome, Florence, the Greek island of Corfu, the Italian island of Ischia, and New York. In New York he taught Armenian culture at Columbia University (1944-46), founded the English-language periodical THE ARMENIAN QUARTERLY (1946) which, though it lasted only two issues, published such writers as Sirarpie Der Nersessian, Henri Gregoire, and Marietta Shaginian. From 1952-54 he taught history of art at the American University of Beirut (Lebanon). Following an interlude in Los Angeles, he once more returned to Soviet Armenia in 1961, where he worked at the Charents Museum of Art and Literature in Yerevan. A bowdlerized edition of his novel THE SHIP ON THE MOUNTAIN (originally published in Boston in 1943) appeared in Yerevan in 1963, and shortly thereafter in a Russian translation in Moscow (1969, reprinted in 1974).

He died in Yerevan on December 11, 1969.

Zarian was a prolific and many-sided writer who produced with equal ease short lyric poems, long narrative poems of an epic cast, manifestoes, essays, travel impressions, criticism, and fiction. The genre in which he excelled, however, was the diary form with long autobiographical divagations, reminiscences and impressions of people and places, interspersed with literary, philosophical and historical meditations and polemics. To this category belong THE TRAVELLER AND HIS ROAD (1926-28), WEST (1928-290, CITIES (1930), BANCOOP AND THE BONES OF THE MAMMOTH (1931-34), COUNTRIES AND GODS (1935-38), and THE ISLAND AND A MAN (1955), all of which were published in serial form in the now vanished emigre monthly HAIRENIK of Boston. So far only three of the works ( The Traveller and His Road, West, Cities) have been published in book form in a single volume titled WORKS (Antelias, 1975), with a laconic introductory note by Boghos Snabian.

In Armenia, Zarian's fame rests on the narrative poem THE BRIDE OF TETRACHOMA (Yerevan, 1965; originally published in Boston, 1930), and the already mentioned censored edition of THE SHIP ON THE MOUNTAIN. The entry on Zarian in the SOVIET-ARMENIAN ENCYCLOPEDIA, volume 3 (Yerevan, 1977), doesn't even mention his THE TRAVELLER AND HIS ROAD, which is generally regarded, together with BANCOOP AND THE BONES OF THE MAMMOTH, as one of his greatest achievements.

A Short Bibliography

"The fact remains that sooner or later Armenian writers will either swim in his river or drown in their own cesspool." Ara Baliozian (Nor Gyank, Nov 30, 1995)

Writings by Zarian: Zarian, Constant, "The Priest of the Village of Bakontz," trans. James G. Mandalian. Armenian Review 2, No. 3-7 (Autumn 1949), pp. 28-39.

Zarian, Gostan, Nave leran vra (The Ship on the Mountain) (Boston: Hairenik Publishing House, 1943). ________, Le bateau sur la montagne (The Boat on the Mountain), trans. P. Der Sarkissian (Paris: Seuil, 1969). ________, Bancoop and the Bones of the Mammoth, trans. Ara Baliozian (New York: Ashod Press, 1982). ________, The Traveller and His Road, trans. Ara Baliozian (New York: Ashod Press, 1981). ________, The Island and A Man, trans. Ara Baliozian (Toronto: Kar Publishing House, 1983). ________, "The Bride of Tetrachoma," trans. Ara Baliozian, Ararat (Summer 1982). ________, "The Pig," chap. in A World of Great Stories, ed. H. Haydn and J. Cournos (New York: Avenel Books, 1947). ________, "The National Turkey Hen," trans. Ara Baliozian, chap. in Yessayan, Zabel, The Gardens of Silihdar and Other Writings (New York: Ashod Press, 1982). ________, "Krikor Zohrab: A Remembrance," trans. Ara Baliozian, Ararat (Spring 1982). ________, "My Song," "Ecce Homo," "Alone," and "Morning," in Anthology of Armenian Poetry, ed. Diana Der Hovanessian and Marzbed Margossian (New York: Columbia University Press, 1978), pp. 189-193.

Writings about him:

Amirian, Lemyel, "To the Editor," Ararat (Autumn 1972), p. 33. ________, "The Wound Again: Dichotomy as the Key to the Armenian Character," Ararat (Summer 1974), pp. 40-43.

Baliozian, Ara, "Introduction," Banoop and the Bones of the Mammoth ________, "Introduction," The Traveller and His Road ________, "Introduction," The Island and a Man ________, "Historian of the Heart," Ararat (Winter 1980), pp. 70-72. ________, Intimate Talk (Kitchener, Ont.: Impressions, Publishers, 1992), pp. 19-21, 112-113. ________, The Greek Poetess and Other Writings (Kitchener, Ont.: Impressions, Publishers, 1988), pp. 234-241.

Durrell, Lawrence, "Constant Zarian--Triple Exile," The Poetry Review (January/February 1952).

Kelikian, Hampartsoum, "The Wound Remains the Wound: Armenian Writers of Our Time," Ararat (Autumn 1973).

Kuprianova, Nina, "Interview with Gostan Zarian," Soviet Literature (March 1966).


Костан Зарян (1885-1969) — писательсовершенно необычной жизни и судьбы и в этом смысле значительно отличается от представителей армянской литературы, как Армении, так и армянского Зарубежья. Прежде всего, Костан Зарян, быть может, единственный писатель, который вошел в армянскую литературу после того, как писал на русском, и особенно на французском языке, предварительно получив известность и признание в иностранной среде (Бельгия и пр.). Он вступил в армянское искусство из самой пучины важнейших событий европейской литературы. Костан Зарян знал европейский литературный процесс изнутри, непосредственно, как участник и действующее лицо. Он, как об этом свидетельствует его творчество, чувствовал себя представителем не только армянской, но и всемирной литературы. Однако Костан Зарян творил в глубоком сознании того, что армянская словесность, армянская культура — одна из предоснов мировой культуры, и все его творчество пронизано этим ощущением и создано этой концепцией. Пройдя через эстетические искушения Фридриха Ницше, Генрика Ибсена, Освальда Шпенглера, Германа Кайзерлинга, Бенедетто Кроче и других, среди многообразия европейских теорий и философских учений писатель сохраняет свой самостоятельный взгляд на человека, природу и жизнь и, самое главное, — сознание первозданного духа и гения своего племени, своего народа.

Костан Зарян родился в семье генерала царской армии Хачатура Егиазарянца в “глубоко христианской семье”, однако вдали от Родины и под чужим небом. В самом раннем детстве он лишился отца, после чего родственники разлучили мальчика с матерью и передали на попечение в одну русскую семью. Так что ребенок растет среди чужих людей, без родителей, без армянской среды, армянского языка, иначе говоря, без Родины. Так начиналась жизнь Костана Заряна. И так продолжалась она. Вначале — русская гимназия в Баку (Баку конца XIX и начала XX вв. — город русского и армянского капитала и культуры), затем французская школа в Париже, а после — лицей. В 1905 году, после окончания лицея в Париже, Костан Зарян для получения высшего образования едет в Бельгию. Эта далекая страна, маленькая, как сегодняшняя Армения, сыграла огромную роль в формировании его как писателя. Зарян поступает в “Юниверсите либр”, где изучает литературу и философию. О годах его учебы известно мало, однако можно с убежденностью сказать, что он был одним из лучших студентов. Иначе чем можно объяснить тот факт, что когда в 1908 году за связь с большевиками Зарян был арестован в Мюнхене и брошен в камеру смертников, ректор университета Гийом Дегреф едет в Германию и прилагает огромные усилия для его спасения. Дегреф обращается к пользующимся непреложным авторитетом в Европе выдающимся людям Германии, привезя им рекомендательные письма от Эмиля Верхарна. В 1909 году, выйдя из тюрьмы, Костан Зарян возвращается в Бельгию для продолжения учебы и участия в литературной и культурной жизни страны. Здесь молодой Зарян сотрудничает в известных журналах “Thyrse” и “La Socie te Nouvelle”. Первые произведения Костана Заряна — стихи, статьи и эссе написаны по-французски. Если не считать написанных на русском языке первых стихотворений Заряна, в основном опубликованных в издававшемся в Женеве русском журнале “Радуга”, французские стихи были самыми ранними в его творчестве. Прослушав его стихотворение в прозе “Пламя наших слез”, Эмиль Верхарн воскликнул: “Этот молодой поэт несет нам новое слово!” Однажды Верхарн указывает ему на язык его предков, тот язык, на котором молилась его мать. И “что такое поэзия, если не постоянная молитва?”. И молодой Костан Зарян каким-то счастливым наитием постигает, что “язык находится в крови как талант, как болезнь, как вкус”.Так в нем пробуждается чувство далекой родины, голос далекой земли. И Костан Зарян ищет родину, “дерево ищет свои корни”, потому что человек не может жить без родины, писатель не может жить без языка, без своего племени и страны.

В десятых годах XX века армянский Константинополь, тесно связанный с европейской культурой, особенно с французской, переживает большой подъем литературы и национального духа. И когда Костан Зарян едет на юг искать духовную родину, то направляется не в Армению, а в Константинополь, в эту западную столицу армянской культуры, где развернули широкую национальную и литературную деятельность его сверстники, талантливые писатели и культурные деятели, получившие европейское образование. Мальчуган, вместе со своим старшим братом приезжавший с Кавказа в Париж, носивший имя Константин Егиазарянц и затем преобразившийся в Костана Заряна, приезжает в Константинополь, чтобы найти свою духовную родину, приезжает как богато одаренный и наделенный могучей силой писатель новейшей армянской литературы. 9/22 августа 1910 года константинопольский армянский еженедельник “Азатамарт” печатает в переводе с французского взятую из бельгийского журнала “La Societe Nouvelle” одну из статей Костана Заряна, а через месяц извещает читателей, что “г. Костан Зарян, кавказский армянин, прибыл в Константинополь из Бельгии, где он завоевал известность в среде представителей новой литературы”. Однако к тому времени местная интеллигенция уже знала его. Начиная с 1910 года, в армянской и иноязычной константинопольской прессе печатались самые разные его произведения, часто просто переводы из бельгийских газет и журналов. Сегодня, судя по фактам истории литературы, мы видим, что прибывший из Европы молодой и начинающий писатель сразу же оказывается в самом центре литературной, культурной жизни армян, рядом с выдающимися именами, давно завоевавшими известность. В Константинополе Зарян берется за самые разные предприятия, обращается к самым разным темам. Из периодики он отдает предпочтение “Азатамарту”, где и было опубликовано все созданное им в эти годы. Помимо написанных на французском языке и переведенных на армянский стихотворений в прозе и эссе, значительными публикациями Костана Заряна были две обширные теоретические статьи “Новейшие тенденции в литературе — символизм и классицизм” и “Художественная выставка в Константинополе”. В Костане Заряне, идущему к своему Началу, к своим корням, своей первозданности и Племени, пробудился дух национального бытия и самоутверждения. Но чтобы существовать и действовать в национальной литературе, необходимо было в совершенстве владеть родным языком. И где он должен был во всей глубине изучить язык своих предков, как не в Венеции, под кровом Конгрегации венецианских Мхитаристов, в стенах которой еще не угасло эхо голоса отца Алишана. И Костан Зарян направляется в Венецию. Здесь его учителями родного языка становятся яркие и видные труженики армянской словесности. В 1913 году Костан Зарян вновь едет в Константинополь и сразу оказывается в центре культурной жизни, берясь за самый разный литературный труд. Он был одним из тех писателей, тех деятелей мирового искусства, которые хотели видеть преображенным весь мир, в том числе искусство. И он постоянно подчеркивает неизбежность обновления и изменения мира, во всяком случае, видит человечество на пороге великих свершений. В 1913 году Костан Зарян вместе с Грантом Назарянцем пишет и публикует литературное послание-кредо “Воля безумцев”, адресованное молодым армянским писателям. Под этим посланием оба автора указывают свой адрес, приглашая начинающих писателей представлять авторам кредо свои произведения на армянском языке. Каждому писателю было отправлено именное послание. Вокруг Заряна объединились люди, которые полностью и безоговорочно были ему преданы, верили в его идеи и придерживались тех же литературных принципов. Это были, в основном, приехавшие из Европы в Константинополь талантливые молодые люди — Гегам Барсегян, Арман Дорян (он же Грачья Суренян — блестящий франколог, переводчик и педагог) и другие. К ним присоединились никому еще не известный Акоп Кюфеджян (будущий Акоп Ошакан), поэт Аарон Татурян и очарованный Венецией и вдохновленный фламандским духом Бельгии Даниел Варужан. Так формируется будущий журнал “Мегян” (“Капище”) и его литературная среда. Костан Зарян излагает литературное кредо “мегяновцев”, как окрестила их константинопольская пресса. Написанное Заряном на французском языке кредо Даниел Варужан переводит на армянский. И 14 декабря 1913 года это кредо печатается в “Азатамарте” за подписью Даниела Варужана, Костана Заряна, Акопа Кюфеджяна, Гегама Барсегяна и Аарона. Первый номер “Мегяна” выходит в свет в январе 1914 года. Как мысль об издании журнала, так и идеи и средства принадлежали Костану Заряну. Издание “Мегяна” было очень дерзким, смелым и беспрецедентным актом. И как бы ни были времена неблагоприятны для воздействия на жизнь литературных явлений, тем не менее, даже в этих условиях роль “Мегяна” в армянской литературе громадна. В новейшей истории нашей литературы нет другого издания, которое можно было бы сравнить с “Мегяном” по роли и значению.

Но нагрянувшие политические события все перевернули вверх дном. Издание “Мегяна” прекращается. Начинается Первая мировая война. В воздухе висят ужас войны и дыхание смерти. Уехать из Турции становится невозможным. И лишь по счастливой случайности Зарян вместе с семьей находит место в дипломатическом поезде, едущем в Болгарию, пережив ужас осужденного на смерть и вздохнув свободно, лишь когда поезд пересекает турецкую границу. Так в октябре 1914 года Костан Зарян оказывается в Софии, затем переезжает в местечко Красное Село. Здесь, как и в Софии, у Заряна гостит большой друг армянского народа Иоганнес Лепсиус. Покинув Болгарию, Зарян едет в Салоники, оттуда в Италию — Бари, Неаполь и, наконец, Рим. Блестяще образованный и в совершенстве владеющий несколькими европейскими языками, Костан Зарян решает развернуть литературную и общественную деятельность здесь, в Италии, — возвышать голос, выступать, привлекать внимание, только бы в мировом водовороте среди борющихся за свою свободу народов прозвучало слово “Армения”. В 1915 году Костан Зарян завершает одно из своих крупных поэтических произведений — “Три песни”. Это три своеобразные поэмы, объединенные в одно целое. Поэмы были написаны одновременно на армянском и французском языках. В 1915 году один из самых авторитетных журналов Италии “L'Eroica” посвящает Армении отдельный номер и публикует “Три песни” в переводе с французского на итальянский известного писателя и переводчика Джованни Алесандро Россо. Через год одно из известных издательств Италии “G.Carabba” в серии “Писатели Италии и мира” выпустило “Три песни” отдельной книгой. В связи с выходом в свет поэм Костан Зарян получает поздравления и слова напутствия от Рабиндраната Тагора, Мигеля де Унамуно и других выдающихся писателей мира. В своем письме Заряну от 2 ноября 1917 года Унамуно писал: “Произведения Ваши, а также некоторых иных армян, которые мне довелось прочесть, дали мне почувствовать подлинное братство духовной мысли Кастилии, где я живу более 27 лет (сам я баск), и армянской мысли... В Ваших песнях я увидел конец отчаяния, откуда воскресает надежда. Вы почувствовали, что наивысшей умиротворенности можно достичь, лишь пройдя через муки и страдания, и что страдание является условием вечной славы. Я молюсь за благополучие Италии и Армении и выражаю Вам свою глубочайшую симпатию”. Газета “Il Popolo d'Italia” писала: “Среди выпущенных за последние годы книг “Три песни” — самая ценная. Народ, имеющий таких поэтов, достоин стать хозяином своей судьбы”. Известная поэтесса Ада Негри отмечала, что “ в поэме есть куски, достигающие божественной красоты, и надо быть признательным автору за сделанный человечеству подарок”. Согласно мнению литературоведа и заведующего кафедрой университета Болоньи Альфреда Колеарти, “только Шелли мог достичь такой чувствительности и такой чистой поэтичности”. Покоренный глубоко национальным содержанием “Трех песен”, самобытностью поэтической формы и мышления, музыкальной красотой его поэзии, итальянский композитор Отторино Респиги обращается к Заряну за разрешением написать музыку на мотивы его поэм. Респиги был в те годы очень известным музыкантом, ректором Миланской консерватории Санта Чечилия, в Европе его ставили в один ряд с Морисом Равелем, Игорем Стравинским и Бэлой Бартоком. Получив разрешение, Отторино Респиги пишет на текст первой части поэмы “Лирическую поэму для оркестра, органа и голоса”. Такое явление Костана Заряна в Италии сделало его имя известным в литературных и общественных кругах. Он находится в тесных творческих и дружеских отношениях с основателем нового итальянского театра Антонио Джулио Брагалией, с известным поэтом Картарелли, основоположником футуризма Филиппо Томмазо Маринетти, художниками Бартоли, Шарлем Дудлеем, Прамполини и другими. Перед ним открывается широкое общественно-политическое поприще. Жизнь Заряна в те годы связывается с Флоренцией. Здесь он сотрудничает с тосканскими литераторами и художниками, с некоторыми из них — Соффиче, Марио Тенти, Папинни, Лучо д'Амбра, с видным историком Гуилельмо Ферреро и другими — сохраняет дружеские отношения на много лет. Его известность и сама среда побуждают Заряна заняться общественной деятельностью — писатель старается привлечь внимание самых высших европейских политических кругов к положению и судьбе Армении. Для этого он едет в Рим, просит аудиенции у папы Бенедикта XII, рассказывает ему о Геноциде армян и просит вмешательства папы и христианской церкви. И папа Бенедикт XII в своем послании впервые говорит о массовой резне армян турками, упоминает армянский народ среди народов, ставших жертвами политических репрессий. В 1917 году по инициативе Заряна во Флоренции создается организация “Про-Армения”. Она и в самом деле развертывает широкую проармянскую деятельность, в которой принимают участие видные писатели, ученые, политические деятели Европы. Костан Зарян выступает перед самыми различными аудиториями с публичными лекциями, посвященными Армении и армянскому искусству, армянскому народу и Геноциду, которые находят широкий отклик. В июле 1919 года Костан Зарян в качестве специального корреспондента итальянских газет “Il Nuovo Giornale”, “Il Secolo”, “Il Messegero” командируется на Кавказ и впервые приезжает в Армению. Писатель с головой уходит в сложные кавказские события, во всеобщем хаосе и сумятице, в ужасах и тревогах гражданской войны пытаясь разглядеть луч света для своего народа. В различных газетах одна за другой публикуются его статьи о господствовавших в Константинополе настроениях, политическом положении Малой Азии, передвижениях турецких войск, походе Деникина и пр. В итальянских газетах Костан Зарян печатает и обширные аналитические статьи по политике, а также репортажи под общим названием “Письма с Кавказа”. В 1920 году Костан Зарян возвращается во Флоренцию. В Армении установилась советская власть. Отныне любым политическим колебаниям и сомнениям наступает конец. Для армянского писателя и интеллигента единственным полем для раздумий становится литературное поприще, а конкретнее — проблема создания новой армянской литературы. То свежее и могучее литературное движение, которое началось в западноармянской литературе накануне Геноцида, не получило естественного развития. Замыслы самого Костана Заряна по большей части остались невыполненными и неосуществленными. Тем не менее, писатель не отказывается от своих идеалов и идей, которые он лелеял многие годы. Вот почему, оставив более чем обеспеченную и благополучную жизнь во Флоренции, оставив виллу Бёклина, которую пожизненно предоставила ему мэрия Флоренции, Костан Зарян в 1922 году вновь едет в Константинополь, чтобы все начать сначала. Кажется, в Константинополе уже частично восстановилась прежняя мирная жизнь, и армянская община — в той мере, в какой она уцелела — живет своей самостоятельной жизнью. Костан Зарян во второй раз делает попытку осуществить свою заветную программу. Он собирает вокруг себя писателей и интеллигентов — Ваана Текеяна, Акопа Ошакана, Шаана Ртеоса Перперяна и Гегама Кафафяна— и начинает издавать новый литературный журнал, которому суждена была недолгая жизнь, как и “Мегяну”, однако он стал одним из самых интересных и ценных явлений армянской литературной жизни. Для журнала Костан Зарян даже придумывает новое слово “Бардзраванк” (букв. “Высокий храм”). В нем печатается самый разнообразный материал — художественная проза, раздумья и размышления вокруг театра, живописи и пр. Журнал, задуманный и призванный сплотить армянских интеллигентов, организовать новый литературный процесс и способствовать развитию армянского искусства, вскоре закрывается. Жизнь в Константинополе с каждым днем становится все более зловещей и ненадежной. Вновь над семьей нависает ощутимая и видимая угроза физического уничтожения. И Костан Зарян принимает решение, избрав, наверное, единственный выход — уехать на Родину. “Надо ехать в Армению, — пишет он. — Какой далекой кажется она и непонятной! Между нами и ею — полыхающая в пламени Малая Азия, растоптанные враждующими армиями страны, воющие возле берегов военные корабли. И между нами и ею — огромная нравственная бездна, нагромождения невероятных разрушений, реки крови, превратившиеся в грязь горы трупов... Идем по дорогам, на которых осела распылившаяся скорбь, и никто нас не ждет...”

Осенью 1922 года Костан Зарян с семьей приезжает в Армению и обосновывается в Ереване. Он едет в Армению, чтобы полностью посвятить себя жизни страны. “Мы приехали в Армению сознательно, чтобы приобщиться к этой нищете и отверженности, чтобы сказать “да” ее материальным невзгодам...” С теми идеями и побуждениями, с которыми он в 1910 году направился из Бельгии в Константинополь, с такими же настроениями и планами, только еще более воодушевленный и полный решимости, он приехал из Константинополя в Армению. Писатель прибыл, чтобы осуществить легенду об Араратском человеке, освятить жизнь и дни свои светом Араратской долины: “Я хочу жить на каменистой земле моей Родины, лечь возле дороги, положить голову на камень и смотреть на звезды”. Но писателю необходимо писать, создавать, высказать свое отношение, и Зарян берет в руки перо, чтобы принять участие в литературной жизни республики. Первой напечатанной работой писателя в Ереване явился обширный портрет-эссе “Эмиль Верхарн”, в котором Костан Зарян говорит о вещах сокровенных и близких его душе. Прежде всего посредством Верхарна, устами Верхарна, Костан Зарян подчеркивает и акцентирует вопрос первичности родного языка и национальной литературы. Не будем забывать, что был 1923 год, — время победных шествий ЛЕФа, Маяковского, русского футуризма и стихотворных воспеваний Октябрьской революции, время всеобщего сглаживания национального содержания литературы и искусства. И, тем не менее, совсем недавно приехавший в Армению писатель сумел правильно понять и оценить сущность происходившего. Эмиль Верхарн, будучи по национальности фламандцем, писал на французском. Он всю жизнь переживал драму оторванности от родного языка и культуры, драму раздвоенности между сущностью и навязанной действительностью и в душе всегда оставался сторонником фламандского языка и культуры, искусства и духа. Костан Зарян, в свою очередь, тоже указывает на необходимость развития национального искусства и литературы. Но вскоре всему этому приходит конец. Все оборачивается лишь иллюзией, советская действительность становится очень определенной и понятной, мечты уступают место горькой реальности и неприкрытой правде. Все то, что совершалось в Советском Союзе, в общественно-политической жизни, в искусстве и литературе, не имело ничего общего с тем человеческим, тем более общечеловеческим и особенно национальным содержанием, которое Костан Зарян хотел бы видеть в искусстве своего времени. Жизнь в Советской Армении становится для Костана Заряна все безысходней. И он принимает тяжелое решение — покинуть Армению. В 1924 году Костану Заряну удается уехать с семьей из Советской Армении. Начинается третий этап его жизни. Из-за границы он на первых порах посылает в Армению статьи, которые публикуются в газете “Хорурдаин Айастан” (“Советская Армения”), но когда становится ясно, что писатель больше не вернется, он оказывается в ряду отвергнутых и вне закона. И хотя обосновавшийся в Париже писатель переживает очень тяжелые дни, он все же делает попытки осуществить свой давнишний и смелый замысел — основывает здесь всемирно-планетарный журнал по литературе и искусству под названием “Вавилонская башня”. В работах журнала приняли участие или изъявили готовность непременно участвовать такие люди как Рабиндранат Тагор, Пабло Пикассо, Мигель де Унамуно, Фернан Леже, Николае Йорга, Вацлав Черны и многие другие. Со страниц журнала Зарян обращается к выдающимся поэтам мира, призывая участвовать в осуществлении его грандиозной и дерзкой программы — совместными силами создать всемирную героическую сагу, всеобщую эпическую песнь человечества. Первую главу этого произведения написал сам Костан Зарян в 1925 году. К сожалению, этот “журнал всех континентов” после второго номера перестал существовать по чисто финансовым причинам. В 1926 году Костан Зарян по приглашению архитектора Мааса едет в Голландию — прочесть несколько лекций об армянских искусстве и поэзии, а также на тему “Запад — Восток”. Предварительно намеченные три лекции превращаются в цикл лекций, продлившийся на месяцы, в литературно-культурную деятельность, в бурный процесс представления и интерпретации армянской литературы и искусства. Полную картину этих дней сохранила пресса — и голландская, и армянская. После отъезда из Советской Армении в жизни Костана Заряна, как это ни парадоксально, начинается очень богатый и насыщенный творческий период. Наступает время всеохватного взгляда на прошлое и оценки прошедшего жизненного пути. Упорная и последовательная устремленность писателя к духу и сердцу Родины выливается у него в изысканную форму и способ художественного видения. В эти годы Зарян связывается с бостонским армянским журналом “Айреник”, на страницах которого в течение нескольких лет печатаются его крупные художественные произведения — романы “Странник и его путь”, “Запад”, “Города”, “Рабкооп и кости мамонта”, “Испания”, “Соединенные Штаты Америки”, а в газете “Айреник” — множество очерков, статей, эссе по самым различным вопросам культуры. Основное содержание написанных им в эти годы произведений — это Армения, беспокойный и главный материал Заряна — поиски его загадочной, таинственной, непостижимой и неведомой Родины как последнего духовного прибежища “вечного странника мысли”. В процессе этого поиска Костан Зарян, в конце концов, приходит к идее Духовной Армении. Все опубликованное им в эти годы проникнуто этой мыслью. Не случайно писатель по разным поводам публикует в прессе в качестве отдельного и самостоятельного материала несколько отрывков из романа “Странник и его путь”, в которых говорится об особенностях духовной и творческой силы армянского народа (“В Араратской долине”, “Призвание армянства” и пр.). Писатель, так часто подчеркивавший огромную роль культуры в жизни наций и народов, в письме к национальному и общественному деятелю Рубену Тер-Минасяну следующим образом высказался по поводу решающей роли духовности: “По моему скромному разумению, спасение нашего народа в его духовном развитии, в его интеллектуальной возвышенности и величии, что можно создать и выявить очень долгой и тяжелой работой. Армянский народ потерпел физическое поражение, затем духовное, и теперь стоит на грани интеллектуального уничтожения. Перед лицом грядущих ужасных событий смогут выжить только те нации, которые обладают самобытной и сильной культурой, которые составляют для человечества необходимый элемент и могут властвовать силою своего ума и души. Остальные фатально останутся под ногами и должны исчезнуть. И то, что я называю культурой, создается отнюдь не журналами и не пережевыванием валяющейся на улице дешевой французской мысли. Армянская нация нуждается как в сражающихся с оружием в руках героях, так и, в особенности, в благородном интеллектуальном сословии. В том Новом Армянине, который или должен воссоздать свои дохристианские, митраистские достоинства, или исчезнуть. Это мои глубоко прочувствованные и продуманные убеждения. И не бойся, никакие успехи, никакие деньги не могут меня соблазнить. Если бы ты хоть немного знал мою жизнь, знал, каким я подвергаю себя лишениям для того, чтобы сохранить независимость своей мысли и творчества, то ни минуты бы в этом не сомневался”.

В 1934 году как корреспондент итальянских еженедельников “Esame” и “Ambrosino” Костан Зарян едет в Испанию. Здесь и зарождается у писателя его грандиозный замысел — серия книг “Страны и Боги”, которая по изложению и стилю, жанровым характеристикам и в особенности по философской и эстетической глубине и насыщенности совершенно уникальна в армянской литературе. Первая книга этой серии, впоследствии получившая название “Испания”, была написана в 1934-36 гг. “Испания”- это вдумчивый взгляд мыслящей личности, который блуждает на пространстве от Армении до Испании и по дорогам Испании, проникая сквозь исторические времена и культурные слои, духовные облики и национальные особенности разных народов, и постоянно в процессе этого ищет и видит свою землю, свою историю, свою Родину и ее загадочный смысл. В Испании, как пишет сам писатель, он ищет прежде всего “величие нашего племени и ключ к нашей душе”.”Испания” это история духа, история внутреннего мира самого писателя, с нанизанными на нее большими и малыми событиями и реалиями своей страны, с реалиями истории своего народа, изображенными на общем фоне природы, народа, истории, культуры и искусства Испании. Не будет ошибкой сказать, что “Испания” как бы обобщила направление и опыт его литературных и теоретических, эстетических и философских раздумий и исканий за предыдущие десятилетия. Согласно первоначальному замыслу, “Страны и Боги” должны были состоять из трех книг — “Испания”, “Соединенные Штаты” и “В Армении” (или “Армения”). Сохранились три неопубликованных письма редактору бостонского журнала “Айреник” Рубену Дарбиняну, в которых речь идет о “Странах и Богах”. Во втором, более позднем письме Костан Зарян дает весьма четкие пояснения относительно замысла и обстоятельств осуществления “Стран и Богов”. “...Вторая, американская часть “Стран и Богов”, полагаю, через несколько глав будет завершена. Скажу сразу, что и “Испания”, и “Америка” — это всего лишь подготовка, некий взгляд на мир — для части третьей, которая полностью будет посвящена, если можно так выразиться, метафизике армянского духа. Нечто вроде моего завещания. Кто знает, что может случиться или не случиться... Хочу раз и навсегда полностью изложить свое мировоззрение. Хочу говорить о тех ценностях, которые мы, армяне, можем и должны противопоставить современному миру, в возведении которого мы не участвовали, за который не отвечаем и жертвой которого мы являемся. И это — с чисто религиозно-философской точки зрения, выработавшейся во мне на протяжении многих лет”. Этот фрагмент письма выявляет два важных момента. Во-первых, писатель сам свидетельствует, что хочет свести воедино, придать цельность, обобщить и четко выразить свое мировоззрение, свою художественную и эстетико-философскую систему. Во-вторых, завещать родному народу свои раздумья, свои национальные, онтологические, метафизические, культурные и религиозно-философские взгляды в связи с армянством, армянским искусством и культурой, страной и Родиной. После “Стран и Богов” творчество писателя следует уже рассматривать с этой точки зрения. О существовании книги “В Армении” до сих пор ничего не известно. Архив писателя не доступен, и невозможно сказать об этом что-либо определенное. Возможны два варианта. Или книга была написана, но по тем или иным причинам не издана, или же она так и не была написана. Я склонен предполагать второе. Прежде всего, если бы она была написана, то писатель в своих многочисленных статьях и письмах или упомянул бы ее, или напечатал бы отрывки из книги. Остается думать, что “В Армении” просто не была написана. Однако правильнее было бы сказать, что такая книга была написана и издана... И это — великолепный роман “Корабль на горе”, напечатанный в Бостоне в 1943 году. Костан Зарян признается, что “Испания” и “Америка” всего лишь подготовка для представления метафизики армянского духа, да еще в виде завета. Но где, как не в романе “Корабль на горе” наиболее полно представлена метафизика армянского духа? Факт в том, что писатель написал третью книгу, но уже не в виде эссе, а как художественное произведение. Так, в форме большого романа и посредством него Костан Зарян-писатель и Ара Эрьян-герой завещают грядущим поколениям армян свой завет создания, строительства и защиты новой и могущественной Родины — Армении. В 1936 году Костан Зарян на одном из островов Ионического моря, на Корфу (Керкира) основывает литературно-философский центр, назвав группу и ее участников “Средиземноморцы”. Согласно первоначальному замыслу, остров Корфу должен был стать местом духовно-интеллектуальной жизни, каким был, скажем, “Гетеанум” Рудольфа Штайнера в Дорнахе (Швейцария), или основанный Рабиндранатом Тагором университет Вишватхарат. И остров Корфу становится тем заветным местом, где собираются, бежав от тревожной и бедственной атмосферы предвоенной Европы, преданные культуре, литературе и философии люди, дабы в обстановке проникновенного покоя, в благородных и возвышенных раздумьях провести свои дни. Среди “средиземноморцев” были, к примеру, известный поэт Стефан Спендер, один из крупнейших поэтов XX века Лоренс Даррелл и другие. В 1940-х годах Костан Зарян читает курс всемирной литературы в Колумбийском университете Нью-Йорка. Здесь в 1946 году он предпринимает издание научного журнала “Armenian Quarterly”, в котором активно участвуют видные ученые и деятели науки Анри Грегуар, Сирарпи Тер-Нерсесян, Джулиано Бонфанте, Морис Леруа и другие. В апреле того же года журнал Костана Заряна совместно с Институтом восточной филологии, Институтом истории и журналом “Бюзандиа” организовал посвященный византийско-славянским и восточным культурам научный симпозиум, где с докладами выступили Карл Вейцман, Анри Грегуар, Роман Якобсон и другие. С докладом выступил и Зарян. К сожалению, написанный на французском языке этот богатый и обширный материал недоступен армянскому читателю. В 1943 году в Бостоне увидел свет знаменитый роман Заряна “Корабль на горе”. Это время жизни Костана Заряна — долгий период бесконечных переездов и путешествий. И не случайно, что основным жанром этого периода становится дневник писателя “Наватомар”, что означает “Корабельный журнал”. Дневник обретает у него различную форму и вид — путевые заметки, записные книжки, раздумья, размышления и т.п. В 1948 году он печатает свои “Римские дневники” — еще одна встреча с вечным городом и еще более вечными искусством и литературой. В 1949 году “профессор Института азиатских проблем Нью-Йорка, известный армянский писатель Костан Зарян” по приглашению французского университета Амстердама едет в Голландию. В декабре 1950 года в “Айренике” печатается новый обширный отрывок из “Наватомара”: “Голландский дневник” — чудесная и вдохновенная поэма о жизни, искусстве и красоте нидерландской земли. В октябре 1951 года Костан Зарян переезжает в Бейрут, для того чтобы читать лекции в Американском университете. Здесь он основывает кафедру армянской культуры и читает лекции, имеющие огромный по содержанию охват — архитектура, различные жанры искусства, философия и особенно история армянской философии. В июле 1960 года во время своей американской поездки Католикос Всех Армян Вазген I встречается с Костаном Заряном (который в то время жил в Калифорнии и в университете Беркли читал лекции по истории литературы и философии) и делает ему официальное предложение о возвращении на Родину. В апреле 1961 года Костан Зарян посещает Армению, знакомится со страной и людьми, проводит много встреч. Через год он возвращается на Родину и обосновывается в Ереване.

Ереванский период жизни Костана Заряна был внешне не богат событиями, но внутренне напряжен, беспокоен и драматичен. Бросив лишь беглый взгляд на литературную жизнь Советской Армении 60-х годов прошлого столетия и восстановив в памяти господствующие тогда настроения и атмосферу, можно уяснить, как велика была разница между литературными и эстетическими воззрениями Костана Заряна и догмами советской литературы. После возвращения Костана Заряна в Ереване был переиздан его знаменитый роман “Корабль на горе” в искаженном, исковерканном, вернее было бы сказать, фальсифицированном виде. Появление романа вызвало большой шум за рубежом, было опубликовано много высказываний, статей и даже издана отдельная книга, в которой сравнивались страницы из бостонского и ереванского изданий. Такая публикация романа, как свидетельствуют дневниковые записи писателя, принесла ему большое огорчение. В архиве писателя сохранился машинописный вариант, на котором делали свои искажения двое, один из которых был так называемым “редактором” романа. В 1968 году по заказу московского журнала “Дружба народов” Костан Зарян пишет автобиографическое эссе “О писателе, месте и времени”, которое вышло в свет, когда писателя уже не было в живых. Умер Костан Зарян 11 декабря 1969 года в Ереване.

Источник — «http://ru.hayazg.info/index.php?title=Зарян_Костан&oldid=12110»