Зурабян Сурен Арамович
| Зурабян Сурен Арамович | |
|
Биография
Очередной выпуск программы «Музыкальные жемчужины» на волнах армянской радиостанции «АЙБ ФМ», вещающей из Франции, был посвящен памяти прекрасного армянского тенора Сурена ЗУРАБЯНА, трагически погибшего в 2003 г. в автокатастрофе. В передаче о нем рассказывали близкие, соратники, коллеги. Прозвучали также записи из нового тройного диска, выпущенного недавно в Лос-Анджелесе, о котором, к сожалению, в Армении почти ничего не известно… Приводим небольшие отрывки из этой передачи.
Сурен Зурабян умел удивительно сочетать две ипостаси – медицину и музыку – и с удовольствием говорить о каждой. Помните чеховское: «Медицина – жена, литература – любовница…» Перефразируя Чехова, Сурен как-то смеясь заметил: «Я двоежонец, и не в силах отказать ни той, ни другой…»
По окончании Медицинского института, продолжая работать по специальности – стоматологом, – он решил серьезно заняться вокалом, для чего и поступил в Ереванскую консерваторию (класс вокала М. Арутюнян и В. Арутюнова). Хотя, справедливости ради, надо отметить, что концертная деятельность певца началась ещё в середине 80-х гг., когда Сурен исполнил «Патараг» Екмаляна и Комитаса в составе хора «Нарек» (рук. – М. Мкртчян) и поразил слушателей необычной красотой своего голоса. Действительно, тембр лирического тенора Зурабяна отличатся особой выразительностью с одной стороны, необычностью тонкого серебристого звука, позволяющего изящно «вить» любые мелодические узоры, с другой – глубиной переживания музыки. Его исполняло армянских монодий было наполнено внутренней динамикой, неизъяснимой печалью и скорбью.
В доме, где рос Сурен, всегда царила артистическая атмосфера, высокая духовность. И это не случайно: мать – Агнесса Севунц, дочь известных деятелей армянской литературы: писателей Гарегина Севунца и поэтессы Шогик Сафян, филолог, долгие годы работала на киностудии. Отец биолог, Арам Зурабян, любимый ученик знаменитого «Зубра» - Н. Тимфеева-Рессовского. Шогик Сафян пела армянские песни так. Что Наири Зарьян как-то сказал ей: Для меня есть две певицы – Люсик Кошян и ты…». Сурен рос в доме. Где бывали известные композиторы, художники, писатели, ученые… Говорят, одним из первых, кто заметил в юном Сурене Божью искру, был Оган Дурьян. С присущей ему прямотой и юмором, он как-то сказал ему в разгаре очередного семейного торжества: «Сурик, знай среди всех собравшихся здесь только двое имеют настоящий музыкальный слух: ты и я…». Позже, в одном из интервью, Сурен скажет о нем: «Мне выпало счастье и честь знакомства с величайшим мастером. Я выступал с ним, удостоившись чести петь под аккомпанемент самого маэстро, на концертах в Ванадзоре, Гюмри и Карабахе с программой малоизученных собственных песен маэстро и произведений других армянских композиторов. …В работе с ним соприкасаешься с учебой и лучшим пониманием музыки… Он настолько требователен, что зачастую больше «боишься» не аудитории, а самого маэстро».
У Сурена было удивительно умение ладить с людьми. Он был ансамблистом и в жизни, и на сцене. Ему одинаково легко давались учеба в консерватории и в медицинском институте. Специалисты высоко ценили его редкий голос. С первых шагов ему очень везло: ему было доверено первое исполнение в Армении партии Тамино в «Волшебной флейте» Моцарта с маэстро Завеном Варданяном. Далее, редкая программа кантат Баха – дуэты и терцеты вместе с Лилит Вартанян и Мкртычем Мктрчяном. Сурен выступал много, для него специально писались произведения. А были и такие, которые кроме него никто бы и не рискнул исполнить – вспомнить хотя бы его блестящее выступление в премьере сценической кантаты Карла Орфа «Кармина Бурана» с Филармоническим оркестром, которым тогда руководил Лорис Чкнаворян.
Зурабян много исполнял и светскую музыку, причем не только как оперный певец, и камерную вокальную музыку. Способность эмоционального проникновения в суть музыки всегда выделяла Сурена из всего состава участников концерта. Так, на весеннем авторском концерте Сирвард Караманук Сурен потряс слушателей глубиной восприятия и передачи ашугской лирики, исполнив песни Караманук, словно свои. Трудно забыть лицо певца, его глубокие, трагичные глаза…
Его голос звучал со сцены Большого зала им. Хачатуряна и под сводами католических церквей Нью-Йорка и Бостона, Чикаго и Детройта. В Штатах на «Албании-рекордс», он успел записать свой первый сольный компакт-диск. «… Ему надо было записывать по паре дисков в год. Он достиг самого расцевета, был в такой форме, когда всё, что исполнял. Было бы со знаком качества». А в Оперной студии все уже было готово к «Севильскому цирюльнику» Россини, премьера которого состоялась, если бы…
Два года назад в Лос-Анджелесе вышел тройной диск Сурена Зурабяна, включающий в себя духовные песнопения, классическую музыку, армянские городские романсы. Увы, как об этом диске, так о творчестве самого Сурена Зурабяна сегодня в Армении мало что известно. Разве что любители ночного бдения имеют возможность усладить свой слух песнями в исполнении Сурена на волнах армянских радиостанций.
Возникает естественный вопрос: ужель так важны одноклеточные шлягеры арменчиков, коими забиты теле- и радо-эфиры, что не хватает времени для таких как Сурен Зурабян? Молодежь любит попсу, скажите? Что дают, то и любит. А сходите на симфонический концерт или в оперу – будете приятно поражены. Молодежь активно посещает подобные мероприятия – видимо, потому что уже нуждается в качественной музыке, как в кислороде Возможно, процесс пресыщения бездарщиной, уже начался, а мы того и не замечаем? Так, видимо, стоит пересмотреть как приоритеты, так и сетку вещания на ТВ и радио и перестать скармливать слушателям третьесортный товар? И начать надо – почему бы нет – с творчества уникального лирического тенора Сурена Зурабяна, тем более что для этого есть ещё один прекрасный повод: 9-го марта певцу исполнилось бы 47 лет. Было бы чудесно отметить эту дату хорошим концертом и рядом теле- и радо-передач!
