|
|
Строка 14: |
Строка 14: |
| | флаг чистовик = 1 | | | флаг чистовик = 1 |
| | автокартинки = | | | автокартинки = |
− | | портрет =Меликов Эдуард Георгиевич.jpg | + | | портрет =Меликов Эдуард Георгиевич2.jpg |
− | | дата рождения = | + | | дата рождения =19.02.1923 |
− | | место рождения = | + | | место рождения =Кисловодск |
| | дата смерти = | | | дата смерти = |
| | место смерти = | | | место смерти = |
− | | краткая информация = | + | | краткая информация =Заслуженный архитектор Казахстана |
− | | тэг01 = | + | | тэг01 =Заслуженный архитектор Казахстана |
| | тэг02 = | | | тэг02 = |
| | тэг03 = | | | тэг03 = |
Строка 28: |
Строка 28: |
| | | |
| =Биография= | | =Биография= |
− | Э.М.- Родился в феврале 1923 года в Кисловодске. В 1930 года от туберкулеза умерла моя мама, и отец уехал со мной в Баку. Папа работал бухгалтером на нефтепромыслах в рабочем поселке имени Кирова, который находился в 4-х километрах от города.
| + | Родился 19 февраля 1923 года в Кисловодске. |
| | | |
− | В 1941 году я окончил с отличием среднюю школу и готовился к поступлению в ВУЗ на архитектурный факультет, стать архитектором было моей мечтой. Вскоре после начала войны я пришел в военкомат, и меня направили в Тбилисское артиллерийское училище -ТАУ. Мой друг Олег Привалов был зачислен в пехотное училище, и после ускоренного курса обучения, оказался на фронте и погиб в первом же бою....
| + | Окончил среднюю школу в Баку. В тбилисском артиллерийском училище получил звание лейтенанта. |
| | | |
− | Я приехал в Тбилиси, сдал экзамены в училище: математику, физику и сочинение. На медицинской комиссии врач-грузин вдруг заявляет - "Мне не нравится ваше сердце", и отправил меня на рентгенснимок. На снимке у меня оказалось увеличенным левое предсердие и мне написали заключение - "Не годен к строевой", все мои мечты стать артиллерийским офицером в один момент разлетелись в пух и прах.
| + | Воевал разведчиком. За боевые заслуги награжден медалями и тремя боевыми орденами. Получил ранения во время боевых действий. В 1946 г. демобилизован в запас. |
| | | |
− | Из училища меня "турнули" в местечко Вазиани, где в гористой безлесной местности находилась окружная армейская пересылка. Палящее солнце, вокруг все голо, как в пустыне, и только один источник воды, который исполнял функцию слабительного лекарства. Народу собрали в Вазиани, великое множество, и в основном это были пожилые люди, представители народов Кавказа, все еще в гражданской одежде.
| + | В 1951 году окончил архитектурный факультет Азербайджанского политехнического института. После распределения в Караганду, до 1988 года работал в областном отделе архитектуры, являясь тридцать три года его начальником. |
| | | |
− | Жили мы в маленьких брезентовых палатках, в которые набивали по десять человек. Большинство людей находящихся в Вазиани имели заключение армейских медкомиссий "К строевой службе не годен", но это не мешало командирам устраивать нам почти ежедневно переходы по горам на 20 -25 километров, и по возращении в наш палаточный лагерь люди с трудом волочили ноги. Кормили перловкой и пшенкой, и в каше иногда попадали кусочки мяса. Еду приносили в ведрах, по одному на каждую палатку.
| + | С 1989 года по 1998 проживал в Ярославле. Преподавал в техникуме, в котором создал отделение Архитектуры. |
| | | |
− | Я с детства "страдал брезгливостью", и не мог видеть, как орава голодных бушующих стариков одновременно сует свои немытые руки в ведро, вылавливая оттуда куски мяса. Спасало, что мачеха дала мне перед уходом в армию большую кружку, и я успевал ей зачерпнуть для себя еду из ведра и удалиться в сторону, еще до того как там начиналось "пиршество". Уже наступила осень, нас продолжали держать в Вазиани, никого не комиссуя и не отправляя домой или по частям. Вдруг пошел слух, что к нам в лагерь прибыла большая группа студентов 2-го курса Бакинского нефтяного института.
| + | С 1963 года лектор Карагандинского политехнического института по специальности Архитектура. В 1972 году защитил кандидатскую диссертацию и получил должность профессора. В течение двадцати лет избирался членом правления Союза архитекторов СССР, лауреат Государственной премии Казахстана, “Почетный строитель России” За трудовые заслуги удостоен ордена и в разное время награждался правительственными грамотами. |
− | | |
− | Я еще не успел с ними увидеться, как из ТАУ прибыла комиссия, и всех имеющих среднее образование вернули в Тбилиси, для учебы в артучилище, и туда же забрали бакинских студентов-нефтяников. Тбилисское артиллерийское училище находилось в центре города, на проспекте Плеханова и занимало здание в котором до революции было юнкерское училище или кадетский корпус. Курсанты жили в трехэтажных домах и эти спальные корпуса мало чем напоминали казармы. Прекрасный плац, богатейшие конюшни. Кони были лучше всадников, знали и выполняли все необходимые команды. Великолепные классы для обучения, библиотека, кинотеатр, везде ковры и паркетные полы, висят громадные зеркала,... словом, все это, для меня, бывшего жителя рабочего поселка, было в диковинку. Я попал в дивизион, где готовили командиров батарей.
| |
− | | |
− | До войны срок обучения в училище составлял три года, осенью сорок первого обучение сократили до одного года, да еще нам "немцы помогли" своим стремительным наступлением, и наш набор прошел только ускоренный шестимесячный курс подготовки. Но кое-чему нас научить успели... Те, кто сдал выпускные экзамены "на отлично"- получили при выпуске звания лейтенантов, остальным присвоили звания младших лейтенантов. В конце зимы 1942 года наш курс отправили в Армению, в город Ленинакан, где завершала свою формировку армянская национальная стрелковая дивизия. Вероятность того, что Турция нападет на Советскую Армению, была высокой, турки только и ждали, когда немцы придут в Закавказье. Туркам было мало того, что Ленин, разоряя Россию, и так отдал Ататюркам лучшие земли и города Армении, несмотря на геноцид армянского народа.
| |
− | | |
− | Нас, несколько выпускников ТАУ, армян по национальности, отправили в 964-й артиллерийский полк 409-й Армянской СД, находившийся в старой крепости за каменными стенами. Начальником артиллерии дивизии был полковник Саркисян, человек высокообразованный и интеллигентный. У него при штабе артиллерии дивизии было три взвода: связи, топографический и конной разведки, и Саркисян забрал меня из полка на должность командира взвода конной разведки.
| |
− | | |
− | Г.К. - Чем Вам пришлось заниматься, в период, когда 409-я СД стояла в Армении?
| |
− | Э.М. - Ведением разведки. Крепость располагалась вблизи советско-турецкой границы, и вдоль границы с нашей стороны шла железнодорожная линия на две коллеи. Прямо под рельсами был сооружен подземный наблюдательный пункт. Во время ведения разведки произошел курьезный случай. Я с одним артразведчиком и стереотрубой вел наблюдение за сопредельной стороной и заносил в специальный журнал все увиденное. Приходилось наблюдать, как турки почти каждый день кого-то хоронят на мусульманском кладбище, расположенном вплотную к госгранице. Через пару недель из штаба армии приехал с проверкой какой-то капитан. Он посмотрел на турецкую сторону и стал крыть меня отборным матом, потом успокоился и спросил - "Ты что, идиот? Ничего не видишь!? Они же не хоронят, а мины ставят у границы!". Я ответил - "Виноват товарищ капитан. В этой яме пару недель просидишь, так точно идиотом станешь". Полковника Саркисяна мой доклад о случившемся сильно развеселил и он приказал убрать меня из этого "подземелья"... Стояли мы в крепости и выход из нее разрешался только по специальным документам с особым штампом в виде пятиконечной звезды. Охраняли вход в крепость пожилые солдаты-армяне, не понимавшие русского языка. Так мы, командиры, сами дорисовывали на бланках звезду и спокойно выходили из крепости в город, и один раз я даже попал на спектакль театра оперетты, гастролировавшего в округе.
| |
− | | |
− | Я занимался подготовкой своих разведчиков, но произошел один случай, последствия которого могли мне дорого обойтись, и только отправка дивизии на фронт спасла меня от суда трибунала. Как-то вызывают меня на полковой оружейный склад, и требуют, чтобы я сдал свой хорошо пристрелянный пистолет ТТ для нового начштаба, майора, прибывшего в полк накануне. Взамен мне выдали старый револьвер "наган". Я сказал, что "наган" пусть милиционеры носят, а я этот револьвер таскать не намерен, не в милиции служу.
| |
− | | |
− | Я забросил кобуру с "наганом" в тумбочку, и на вопрос - почему без личного оружия? всегда "отбрехивался". Как-то утром, в командирской столовой, слышу разговор за соседним столом. Оказывается, наш постоянный дневальный, который не только убирал командирскую казарму, но и выходил в город за письмами и газетами, дезертировал сутками раньше. Меня сразу бросило в пот, а вдруг он мой револьвер с собой прихватил? Так оно и вышло. Уже через час мне старшие товарищи советовали, явиться в Особый Отдел и доложить об утрате личного оружия, что я и сделал. А потом мне "особисты" сообщают, что мое дело готовится к передаче в трибунал... Намекнули, чтобы я заранее готовился к отправке в штрафбат и к лишению звания, мол, за такое ЧП меньшим наказанием я не отделаюсь, ничто другое мне не светит. Но я, "молодой недоумок", надеялся, что все обойдется. И помощь пришла "извне", да еще какая... В конце октября нас подняли по боевой тревоге, и стали грузить в эшелоны. Сначала погрузили технику и лошадей, а затем и личный состав. Прибыли мы в Моздок, в проклятое место, где через несколько дней стрелковые полки нашей дивизии погибли почти в полном составе.
| |
− | | |
− | Г.К. - Два года тому назад на сайте было размещено интервью с бывшим командиром стрелковой роты из Вашей 409-й Армянской СД Авсеем Шварцбергом. Интервью сильное, и в нем он рассказывает о трагедии, постигшей дивизию в первых боях под Моздоком. Вот, к Вашему вниманию, выдержки из его интервью, в которых речь идет о боевом крещении дивизии.
| |
− | Э.М. - Он правду рассказал. Так все и было. Но многих деталей в его интервью о первых боях 409- й СД не хватает. Например, два наших батальона почти полностью погибли не в бою, а потонули. Немцы взорвали какую-то дамбу, вода хлынула потоком в низину, на которой занимали позиции эти стрелки, и просто никто не успел спастись... Я сам с ужасом вспоминаю первые бои, хотя артиллеристам в них досталось намного меньше, чем стрелковым полкам дивизии.
| |
− | ==Сочинения==
| |
− | Э.М.- Родился в феврале 1923 года в Кисловодске. В 1930 года от туберкулеза умерла моя мама, и отец уехал со мной в Баку. Папа работал бухгалтером на нефтепромыслах в рабочем поселке имени Кирова, который находился в 4-х километрах от города.
| |
− | | |
− | В 1941 году я окончил с отличием среднюю школу и готовился к поступлению в ВУЗ на архитектурный факультет, стать архитектором было моей мечтой. Вскоре после начала войны я пришел в военкомат, и меня направили в Тбилисское артиллерийское училище -ТАУ. Мой друг Олег Привалов был зачислен в пехотное училище, и после ускоренного курса обучения , оказался на фронте и погиб в первом же бою....
| |
− | | |
− | Я приехал в Тбилиси, сдал экзамены в училище: математику, физику и сочинение. На медицинской комиссии врач-грузин вдруг заявляет - "Мне не нравится ваше сердце", и отправил меня на рентгенснимок. На снимке у меня оказалось увеличенным левое предсердие и мне написали заключение - "Не годен к строевой", все мои мечты стать артиллерийским офицером в один момент разлетелись в пух и прах.
| |
− | | |
− | Из училища меня "турнули" в местечко Вазиани, где в гористой безлесной местности находилась окружная армейская пересылка . Палящее солнце, вокруг все голо, как в пустыне, и только один источник воды , который исполнял функцию слабительного лекарства. Народу собрали в Вазиани, великое множество, и в основном это были пожилые люди , представители народов Кавказа, все еще в гражданской одежде.
| |
− | | |
− | Жили мы в маленьких брезентовых палатках, в которые набивали по десять человек. Большинство людей находящихся в Вазиани имели заключение армейских медкомиссий "К строевой службе не годен", но это не мешало командирам устраивать нам почти ежедневно переходы по горам на 20 -25 километров, и по возращении в наш палаточный лагерь люди с трудом волочили ноги. Кормили перловкой и пшенкой, и в каше иногда попадали кусочки мяса. Еду приносили в ведрах, по одному на каждую палатку.
| |
− | | |
− | Я с детства "страдал брезгливостью", и не мог видеть, как орава голодных бушующих стариков одновременно сует свои немытые руки в ведро, вылавливая оттуда куски мяса. Спасало, что мачеха дала мне перед уходом в армию большую кружку , и я успевал ей зачерпнуть для себя еду из ведра и удалиться в сторону, еще до того как там начиналось "пиршество". Уже наступила осень, нас продолжали держать в Вазиани, никого не комиссуя и не отправляя домой или по частям. Вдруг пошел слух , что к нам в лагерь прибыла большая группа студентов 2-го курса Бакинского нефтяного института.
| |
− | | |
− | Я еще не успел с ними увидеться , как из ТАУ прибыла комиссия, и всех имеющих среднее образование вернули в Тбилиси, для учебы в артучилище, и туда же забрали бакинских студентов-нефтяников. Тбилисское артиллерийское училище находилось в центре города, на проспекте Плеханова и занимало здание в котором до революции было юнкерское училище или кадетский корпус. Курсанты жили в трехэтажных домах и эти спальные корпуса мало чем напоминали казармы. Прекрасный плац, богатейшие конюшни. Кони были лучше всадников, знали и выполняли все необходимые команды. Великолепные классы для обучения, библиотека, кинотеатр, везде ковры и паркетные полы, висят громадные зеркала, ... словом, все это , для меня, бывшего жителя рабочего поселка, было в диковинку. Я попал в дивизион, где готовили командиров батарей.
| |
− | | |
− | До войны срок обучения в училище составлял три года, осенью сорок первого обучение сократили до одного года, да еще нам "немцы помогли" своим стремительным наступлением, и наш набор прошел только ускоренный шестимесячный курс подготовки. Но кое-чему нас научить успели... Те, кто сдал выпускные экзамены "на отлично"- получили при выпуске звания лейтенантов, остальным присвоили звания младших лейтенантов. В конце зимы 1942 года наш курс отправили в Армению, в город Ленинакан, где завершала свою формировку армянская национальная стрелковая дивизия. Вероятность того, что Турция нападет на Советскую Армению, была высокой, турки только и ждали, когда немцы придут в Закавказье. Туркам было мало того, что Ленин, разоряя Россию, и так отдал Ататюркам лучшие земли и города Армении, несмотря на геноцид армянского народа.
| |
− | | |
− | Нас, несколько выпускников ТАУ, армян по национальности, отправили в 964-й артиллерийский полк 409-й Армянской СД, находившийся в старой крепости за каменными стенами. Начальником артиллерии дивизии был полковник Саркисян, человек высокообразованный и интеллигентный. У него при штабе артиллерии дивизии было три взвода: связи, топографический и конной разведки, и Саркисян забрал меня из полка на должность командира взвода конной разведки.
| |
− | | |
− | Г.К. - Чем Вам пришлось заниматься, в период, когда 409-я СД стояла в Армении?
| |
− | | |
− | Э.М. - Ведением разведки. Крепость располагалась вблизи советско-турецкой границы , и вдоль границы с нашей стороны шла железнодорожная линия на две коллеи. Прямо под рельсами был сооружен подземный наблюдательный пункт. Во время ведения разведки произошел курьезный случай. Я с одним артразведчиком и стереотрубой вел наблюдение за сопредельной стороной и заносил в специальный журнал все увиденное. Приходилось наблюдать, как турки почти каждый день кого-то хоронят на мусульманском кладбище, расположенном вплотную к госгранице. Через пару недель из штаба армии приехал с проверкой какой-то капитан. Он посмотрел на турецкую сторону и стал крыть меня отборным матом, потом успокоился и спросил - "Ты что, идиот? Ничего не видишь!? Они же не хоронят, а мины ставят у границы!". Я ответил - "Виноват товарищ капитан. В этой яме пару недель просидишь, так точно идиотом станешь". Полковника Саркисяна мой доклад о случившемся сильно развеселил и он приказал убрать меня из этого "подземелья"... Стояли мы в крепости и выход из нее разрешался только по специальным документам с особым штампом в виде пятиконечной звезды. Охраняли вход в крепость пожилые солдаты-армяне, не понимавшие русского языка. Так мы, командиры, сами дорисовывали на бланках звезду и спокойно выходили из крепости в город, и один раз я даже попал на спектакль театра оперетты, гастролировавшего в округе.
| |
− | | |
− | Я занимался подготовкой своих разведчиков, но произошел один случай, последствия которого могли мне дорого обойтись, и только отправка дивизии на фронт спасла меня от суда трибунала. Как-то вызывают меня на полковой оружейный склад, и требуют, чтобы я сдал свой хорошо пристрелянный пистолет ТТ для нового начштаба, майора, прибывшего в полк накануне. Взамен мне выдали старый револьвер "наган". Я сказал, что "наган" пусть милиционеры носят, а я этот револьвер таскать не намерен, не в милиции служу.
| |
− | | |
− | Я забросил кобуру с "наганом" в тумбочку, и на вопрос - почему без личного оружия? всегда "отбрехивался". Как-то утром, в командирской столовой, слышу разговор за соседним столом. Оказывается, наш постоянный дневальный, который не только убирал командирскую казарму, но и выходил в город за письмами и газетами, дезертировал сутками раньше. Меня сразу бросило в пот, а вдруг он мой револьвер с собой прихватил? Так оно и вышло. Уже через час мне старшие товарищи советовали, явиться в Особый Отдел и доложить об утрате личного оружия, что я и сделал. А потом мне "особисты" сообщают, что мое дело готовится к передаче в трибунал... Намекнули, чтобы я заранее готовился к отправке в штрафбат и к лишению звания, мол, за такое ЧП меньшим наказанием я не отделаюсь, ничто другое мне не светит. Но я, "молодой недоумок", надеялся, что все обойдется. И помошь пришла "извне", да еще какая... В конце октября нас подняли по боевой тревоге, и стали грузить в эшелоны. Сначала погрузили технику и лошадей, а затем и личный состав. Прибыли мы в Моздок, в проклятое место, где через несколько дней стрелковые полки нашей дивизии погибли почти в полном составе.
| |
− | | |
− | Г.К. - Два года тому назад на сайте было размещено интервью с бывшим командиром стрелковой роты из Вашей 409-й Армянской СД Авсеем Шварцбергом. Интервью сильное, и в нем он рассказывает о трагедии , постигшей дивизию в первых боях под Моздоком. Вот, к Вашему вниманию, выдержки из его интервью, в которых речь идет о боевом крещении дивизии.
| |
− | | |
− | Э.М. - Он правду рассказал. Так все и было. Но многих деталей в его интервью о первых боях 409- й СД не хватает. Например, два наших батальона почти полностью погибли не в бою, а потонули. Немцы взорвали какую-то дамбу, вода хлынула потоком в низину, на которой занимали позиции эти стрелки, и просто никто не успел спастись... Я сам с ужасом вспоминаю первые бои, хотя артиллеристам в них досталось намного меньше, чем стрелковым полкам дивизии.
| |
− | | |
− | | |
− | Г.К. - А как для Вас лично начинался боевой путь?
| |
− | | |
− | М.Э. - Выгрузились в Моздоке. Заняли позиции сразу за стрелковыми порядками. Полковник Саркисян послал меня с 4-мя бойцами на разведку в немецкий тыл, чтобы выяснить дислокацию артиллерийских частей противника. Ночью мы изготовились в первой траншее переднего края, и тут появляется какой-то комбат или ротный и говорит мне - "Куда ты идешь, лейтенант? Жить надоело? Сам не вернешься и людей своих погубишь! Все позиции немецкой артиллерии нам давно известны. Наша разведка уже трижды к ним в тыл ходила, и многих потеряла. На, нанеси с моей карты всю дислокацию немецких батарей, и возвращайся к своему полковнику. Война, лейтенант, это не игра в казаки-разбойники". Ночью возвращались назад, кругом свистели шальные пули, но я не чувствовал страха. Потом бомбежка, гул авиационных моторов, разрывы бомб. Все легли на землю, а я стоял и наслаждался зрелищем - разрывы бомб в ночной степи... Я тогда многого не понимал и войны не знал, но еще долго не кланялся пулям и разрывам снарядов. Только после первого ранения, когда меня поранило осколками танкового снаряда, я стал бояться смерти... После Моздокской трагедии артиллерия дивизии действовала самостоятельно, из нас как бы сделали отдельный артполк под командованием Саркисяна, и меня назначили в нем начальником разведки.
| |
− | | |
− | Всю весну мы шли по Кубани, догоняя немцев, и там нам пришлось многое вынести и вытерпеть. Мы голодали, одно время у нас появился рис, но без соли и масла им не насытишься. Мы еле плелись по кубанским степям, и если бы не казаки, кормившие нас в станицах как своих родных , мы бы там с голоду околели. Лошади в своем большинстве в артполку были не кованы, так мы в переходах многих коней загубили.
| |
− | | |
− | Помню, как в феврале 1943 года , приехал к нам какой-то инспектор из штаба армии, но его не интересовало, когда и что мы последний раз ели, и что творится с нашей конной тягой, он сразу стал докладывать Саркисяну - "Безобразие! Командиры позволяют ходить без шашек! Это нарушение устава!"... Кретин штабного масштаба...
| |
− | | |
− | По моему мнению, никакого организованного наступления на Кубани не было, один хаос. А немцы отходили организованно, оставляли заслоны и заградотряды. У каждого крупного населенного пункта по нам долго и нещадно била артиллерия противника, немцы освобождались от снарядов, а ночью отходили назад, и так до самого Миллерово. Начинается немецкий артобстрел, их орудия бьют на 18 километров, а у нас в полку тогда были только старые , еще дореволюционного выпуска пушки, калибром то ли 105 мм, то ли 107 мм, сейчас уже точно не вспомню, еще на деревянных колесах с металлическими ободами, дальность стрельбы которых составляла всего шесть километров.
| |
− | | |
− | Полковник Саркисян дает приказ - "Подавить артиллерию противника!", и батареи начинают "показуху", орудия ведут огонь "в белый свет как в копеечку", бьют на эти несчастные шесть километров, не имея ни малейшего представления , откуда стреляют по нам и где находится противник...
| |
− | | |
− | К голоду добавилось еще одно испытание. Мы в валенках, днем все тает, и мы идем по воде, а ночью морозы. Даже если выпадало заночевать в хате с печкой, то за ночь все равно не успевали просушить свои валенки. Все ходили больные, простуженные...
| |
− | | |
− | Остановился наш полк только выйдя на территорию Украины. Пошли слухи, что нас отправляют на переформировку в Баку, но вывели нас под Миллерово, в прекрасные леса, и там мы целых полтора месяца приводили себя в порядок, наконец-то получили новые орудия, наши "живопырки" заменили на отечественные 122-мм гаубицы, и главное, мы отъелись, у нас появилась американская тушенка и хлеб по положенной норме.
| |
− | | |
− | Меня перевели на должность командира взвода управления на батарею, которой командовал мой земляк, бакинец Филоян, бывший студент инженерного факультета Нефтяного института.. После того как полк получил новые гаубицы и был переведен с конной тяги " на механическую" - американские "студебеккеры" и "шевролеты", нас снова вернули на передовую, и провоевал я в своем полку до первого ранения. Двигались на запад, по украинским степям, в основном в ночное время, пока наконец не оказались на передовой, на окраине какого-то села, и нам поставили задачу: выбить немцев из этого села. Батарея должна была поддержать наступление пехоты, обеспечить захват села.
| |
− | | |
− | Г.К. - Как Вас ранило?
| |
− | | |
− | Э.М. - Восьмого сентября 1943 года. Батареи развернулись в низине, а село расположено на возвышенности, и перед ним кукурузное поле. Ждем с Филояном команды, в какой батальон нам идти, кого будем конкретно поддерживать огнем. Шел немецкий артобстрел, и мне пришлось пойти на порыв связи, больше некому уже было идти. Возвращаюсь, и мне говорят, что комбат Филоян ранен в руку и мне приказали прибыть на НП командира стрелкового батальона, который поддерживала наша батарея.
| |
− | | |
− | Взял с собой одного артразведчика и одного телефониста. Пришли на НП к стрелкам, комбат разместился прямо под большим деревом и я еще ему сказал - "Кто же командный пункт под деревом оборудует?!"... Он промолчал. И тут на нас из села пошли танки.
| |
− | | |
− | Я открыл огонь, но разрывы от первого залпа легли за танками. Снизил угол, снаряды ложатся на верхушки деревьев. Я был в бешенстве, ведь не могу ничего сделать. А немцы в это время не зевали. И вдруг какой-то треск, я почуствовал удар в левую ногу... Танковый снаряд попал в дерево, под которым мы находились, и срикошетил, накрыв нас своими осколками. Смотрю, пехотный комбат лежит мертвый, рядом его убитый ординарец и мой связист, а разведчик уже куда-то смылся с перепугу...
| |
− | | |
− | Встать не могу, нога одеревенела, развернулся, вдали лесок, и я к нему пополз. А в это время танки ворвались на позиции, и стали давить стрелковый батальон.
| |
− | | |
− | Прополз где-то полтора километра и только в сумерках , я смог выползти к своим, и попал на позиции к минометчикам, которые меня перевязали, а через два часа на подводе отвезли на огневые позиции нашего дивизиона.
| |
− | | |
− | Смотрю, а там мой комбат Филоян с перебитой рукой. Он говорит мне, что ночью мы никакой санбат не найдем. Пришел наш полковой врач, и стал настаивать на немедленной операции. Сунул мне какую-то бумажку - "Подпиши!", я согласился, меня положили на деревянный стол, вместо наркоза дали водку, несколько человек стали держать за руки и ноги, и при свете подвесной лампы врач засунул зонд в рану на 11 сантиметров и стал меня мучить, доставать осколок... Я решил остаться в полку и согласился на лечение при нашей санчасти, отказался от отправки в госпиталь.
| |
− | | |
− | На девятый день после ранения, на перевязке, я заметил, что лицо врача стало напряженным, а на следующий день у меня поднялась температура, меня "закинули" на подводу и поехали в непроглядной ночи искать ближайший санбат.
| |
− | | |
− | В санбате врач только посмотрел на мою ногу и сразу сказал - "Какой коновал делал тебе операцию? Немедленно на стол!". Дали анестезию - не берет, врач сказал, что сейчас мне дадут -"настоящее снотворное". Как в тумане слышу голос - "Меликов. Вы спите?"..., и отключился... Очнулся утром, рядом медсестра в слезах, говорит , что слышала, как врачи обсуждали мое состояние и решили, что если ночь без гангрены продержусь, то ногу мне отрезать не будут... Оказалось , что в ране остался кусок ткани от галифе, его вбило туда осколком и он спровоцировал инфекцию. Четыре дня держали меня в санбате, потом повезли в госпиталь, но там был нехирургический профиль, меня в санпоезд и отправили в тыл, в город Дзержинск, где была проведена еще одна операция. Пролежал там два месяца, меня уже по моей просьбе досрочно выписали, но снова гной, повторная операция на раненой ноге, и опять два месяца провалялся на госпитальной койке .
| |
− | | |
− | В госпитале мне какой-то генерал вручил первую награду, медаль "За Отвагу".
| |
− | | |
− | После выписки я в свою часть уже не попал, меня направили служить в 7-ую Артиллерийскую Дивизию РГК , в 25-ую гаубичную бригаду (ГАБР). Назначили на должность КВУ на батарею капитана Эрнста, но позже перевели на другую батарею, которой командовал капитан Мориц. И вновь мы шли с боями по земле Украины.
| |
− | | |
− | | |
− | Запомнилась одна операция , под названием "Аппендицит". На нашем участке река делала "петлю", руслом вдавалась вглубь, и образовался - "Аппендицит", выступ, ширина "петли" - 6 километров, глубина участка -12 км. Вдоль берегов, по обе стороны густой высокий лес. На этом участке немцы держали оборону и был получен приказ выбить противника из "Аппендицита". Ранним утром началась часовая артподготовка, а потом в сторону немцев двинулась наша пехота и танки. Немцы просто покинули этот участок и отошли за реку. Командир батареи передает приказ по телефону: взять двух разведчиков, пойти к пехоте, найти стрелкового комбата, и обеспечить корректировку огня. Надели маскхалаты. Пошли напрямую, а там столько войска понагнали, ничего не разберешь. Колонна всех видов войск растянулась на километры и напоминала движующуюся "колбасу", и соваться туда в поисках нужного нам батальона было бессмысленно. Решил пойти вдоль другого берега реки, по которому была проложена менее широкая дорога к вершине "аппендицита", и с этой дороги мы хорошо видели свои войска, двигаясь параллельно. Дошли до конца "аппендицита", перед нами сплошной лес и я с трудом нашел нужный батальон. Доложил комбату , что прибыл в его распоряжение. Комбат стрелков - "Рация есть?" - "Мне не приказывали брать с собой радиста, я рассчитывал на вашу рацию" - "Тогда иди отсюда, на кой хрен ты мне без рации нужен! Ты что, на гулянку собрался!?". Пошли назад, в какой-то хате поели мамалыги.
| |
− | | |
− | Идем по полю, стрельба тут и там, вдруг окрик сбоку. Знакомый пехотный лейтенант, мы с ним вместе в госпитале с малярией лежали, он говорит - "Оставайтесь, у нас и жратва и водочка есть. А утром назад пойдете", - но мои разведчики отговорили меня. Они настояли на возвращении, сказав, что нашу бригаду в любой момент могут перебросить на другой участок , и так мы можем своих потерять. Я посчитал их доводы правильными, и мы, немного перекусив, двинулись дальше. По дороге пели, стреляли по зайцам. Прошли еще, увидели недалеко от наших разрывы от огня своих "катюш".
| |
− | | |
− | Ну, это дело обычное, на войне такое нередко случалось, свои били по своим. Мы посмеялись, ускорили шаг, вернулись на свой НП. Докладываю о прибытии. Комбат, смотрит на меня с недоверием и спрашивает: - "Ты где был?" - отвечаю - "Там, куда вы меня послали" - "Не ври", и я снова пытаюсь объяснить, почему мы вернулись. Комбат снова - "Да я не об этом! Как вы оттуда выбрались!?". Оказывается, что четыре часа тому назад, немцы, переправившись через реку в двух местах, перекрыли проходы в "аппендицит", и все кто там находился, попали в "мешок"...
| |
− | | |
− | Целую неделю наша пехота, при поддержки артиллерии и танков пыталась прорвать немецкое "кольцо" и пробиться к окруженным, но ничего не получалось. Нас и окруженных беспрерывно бомбили. Немцы постепенно перебили всех , кто там находился, включая стрелковый батальон, в котором мы должны были остаться.
| |
− | | |
− | На наших глазах гитлеровцы уводили к реке колонны пленных... Страшные были дни... Одним словом, из этого "аппендицита", кроме нас троих, никто к своим живым не выбрался. Если бы я был там один, то не миновать мне трибунала, но мои разведчики подтвердили, что мы спокойно прошли, и на нас смотрели, как на "вернувшихся с того света". Много ночей после этого я думал, но как мы, идя в полный рост, горланя песни и постреливая по зайцам, смогли выйти из этой "мышеловки"?
| |
− | | |
− | И вот для себя нашел ответ. Мы были в маскхалатах, шли не сгибаясь и не прячась. Немцы конечно издали нас видели, но они не могли подумать, что так свободно могут идти русские на уже захваченном участке и приняли нас за своих... Другого объяснения случившемуся, я не нашел
| |
− | | |
− | В мае 1944 года из района Одессы нас пребросили в Карелию, где нашей дивизии пришлось принять участие в летней наступательной операции.
| |
− | | |
− | Г.К. - Война на финском участке фронта сильно отличалась от боевых действий против немцев?
| |
− | | |
− | Э.М. - Как небо и земля. Когда нас привезли на Свирь и мы вышли в указанный район, то стали копать огневые позиции. Работаем, копаем, уже выбились из сил, но не темнеет. Смотрю на часы - 2.00 ночи. Нам говорят - "Ребята, вы что, не в курсе? Тут же белые ночи!"
| |
− | | |
− | Финские позиции на другом берегу реки, там высокий сплошной сосновый лес. Части, которые стояли здесь в обороне уже не первый год, с финнами "жили мирно", спокойно в полный рост спускались к реке за водой, и никто с противоположной стороны по ним не стрелял. На участке намеченного форсирования и прорыва собрали уйму войск и артиллерии, полевые реактивные установки БМ - стояли стеной. Со всей страны сюда собрали мощные силы. На одной из высоток я устроил свой НП. Куда не кинь взор, на нашем берегу за каждым кустом стояла боевая техника.
| |
− | | |
− | В ночь перед форсированием Свири , появился штабной офицер и показал мне место на карте, где я должен находиться в 6-00, приказал мне взять двух артразведчиков, отправиться в стрелковый батальон, который должен первым переправиться на вражеский берег, и вести корректировку огня с плацдарма. Вместе с разведчиками мы сели подшивать чистые подворотнички, готовясь к своей смерти. | |
− | | |
− | Но через два часа, непосредственно перед самой переправой, этот офицер появился вновь, приказал мне остаться на НП мне приказали остаться , а разведчиков передать под команду капитану Смоляру. Такая замена перед самым форсированием была мне непонятной. На рассвете над нашими голова появилась целая орава самолетов, и началась бомбежка вражеского берега. Одна волна самолетов сменяла другую в течение целого часа. Противополжный берег "захлебнулся" в дыму и пыли. Самолеты улетели и несколько минут стояла ужасающая тишина.
| |
− | | |
− | Потом началась трехчасовая сильнейшая артподготовка, и пока она длилась, я два раза засыпал , сидя за стереотрубой на своем НП. Однобразный вой снарядов и мин, противоположный берег полностью в дыму. Когда огонь прекратился, я посмотрел напротив, и увидел, что "вчерашнего" леса перед нами уже нет, все сосны были повалены как спички. Сразу появились саперы и понтонеры, был быстро наведен мост, по которому первыми пошли танки Т-34 , а потом настала и наша очередь.
| |
− | | |
− | Мы переправились и прошли несколько километров, так и не увидев ни одного финского трупа, и я подумал, что, наверное, финны заранее отошли на вторую линию обороны, и вся наша трехчасовая огневая подготовка была напрасной...
| |
− | | |
− | Прошли еще немного и уперлись в болото. Передвигаться можно было только по узким дорогам, зажатым с двух сторон непроходимым лесом.
| |
− | | |
− | Мы вытянулись на дороге в многокилометровую "колбасу", напомнившую колонну наших войск во время взятия "аппендицита", над нами пару раз пролетели финские самолеты - разведчики, и все только и говорили, что наше счастье, что у финнов и немцев здесь нет достаточно авиации, если бы нас на этой узкой "тропе" стали бы бомбить, то потери бы исчислялись тысячами, всех бы в щепки разнесло.
| |
− | | |
− | Шли медленно, "черепашьим шагом", зажатые лесом с обеих сторон, как в "капкане". Впереди колонны капитан-сапер обнаружил закопанные в землю фугасы, и ему за это присвоили звание Героя. Потом нас развернули на Онегу, воевать нам там особо не пришлось, нас обстреливали "кукушки"-снайпера из засад, мы куда-то стреляли из орудий. На нашем пути стояли целыми финские поселки, с красивыми деревянными домами. Потом бригаду развернули назад к Свири.
| |
− | | |
− | За "финский поход" комбату Морицу дали орден Красного Знамени, а мне так ничего и не перепало "за Финляндию". Нас посадили в эшелоны и вернули в Бессарабию, где мы заняли оборону на Днестре, на плацдарме.
| |
− | | |
− | | |
− | Г.К. - По Румынии шли без серьезных боев?
| |
− | | |
− | Э.М. - Когда бригада шла по Румынии, я снова попал в госпиталь с очередным обстрением малярии. Ходил желтый и высохший, как китаец. Целый месяц лечили акрихином, я выписался и догнал свой полк уже на подходе к венгерской границе, потом были бои под Белградом, оттуда нас перебросили на соседний фронт и начались бои в Венгрии, где нам пришлось хлебнуть горя...
| |
− | | |
− | А румыны-"шантрапа", а не вояки, с ними не война была, а "маневры" с небольшими потерями. А в Венгрии... - это был настоящий кошмар, мадьяры нас здорово потрепали ...
| |
− | | |
− | После Сегета мы подошли к первому венгерскому городу Кечкемету, и долго за него бились, отражали танковые атаки, и продвигались до Дуная с большим трудом и потерями.
| |
− | | |
− | Г.К. - В мемуарной литературе упоминается, что Ваш 877-й артполк попал прямо под немецкий танковый удар в районе озера Балатон.
| |
− | | |
− | Э.М. - На Балатоне наш полк имел колоссальные потери. На позиции нашей дивизии шли одномоментно 200 немецких танков, и наши гаубицы были выведены на прямую наводку... Это были очень тяжелые бои. Вообще, полк за всю войну не потерял столько личного состава, сколько в Венгрии. Еще перед Будапештом, в районе озера Велено, мы понесли страшные потери. Уже в том бою наш дивизион стоял со своим калибром 152-мм на прямой наводке, и как я тогда остался в живых? - до сих пор сам не пойму.
| |
− | | |
− | А сколько крови пролито под Секешфехерваром, прозванном солдатами "Секель ваш, хер наш"... Но были на венгерской земле и удачные для нас бои, которые остались в памяти.
| |
− | | |
− | Под Будапештом перед нами были высотки, и вдруг, в одно мгновение, вся высота покрылась людьми, как "огромный муравейник", это венгры лавиной пошли в атаку. Вся наша артиллерия вступила в бой, и венгерская пехота была просто сметена огневым ударом.
| |
− | | |
− | Г.К. - Страх на войне. Находится КВУ лейтенант Меликов на передовом НП, намного впереди своих орудий. Идут немецкие танки напролом . Пехота может побежать, но КВУ оставить свой наблюдательный пункт не имеет права. Что испытывали в эти минуты?
| |
− | | |
− | Э.М. - Мне несколько раз на войне выпало такое "удовольствие", как оказаться между атакующих немецких танков. Что испытывал ? Страха особого не было, в бою все делается "на автомате", инстинкт самосохранения притупляется, и только после боя , осознаешь, в какой кровавой кутерьме ты сегодня побывал и каким чудом выжил...
| |
− | | |
− | Я на войне если и испытывал страх, то только перед форсированием водных преград, поскольку плохо плавал... У многих были свои "личные пунктики". Мой последний командир батареи, капитан Мориц, был смелым офицером, но он жутко, просто панически боялся авианалетов, а в любой другой боевой обстановке никогда не показывал какой-то слабинки...
| |
− | | |
− | Г.К. - После боев в Венгрии воевать стало полегче?
| |
− | | |
− | Э.М. - Намного. И наш настрой был иным, мы были полностью уверены, что конец войны уже совсем близко. Воевали с хорошим настроением, почти всегда навеселе. С собой всегда бочонок вина. Одни раз я даже "достал" для дивизиона полную бричку шампанского. За Будапештом находился огромный склад алкоголя, окруженный четырехметровой стеной . Кругом охрана, у ворот валяются в грязи наши пьяные солдаты. Заезжаем туда на бричке, спрашивают - "Пропуск?", а я в ответ что-то сочиняю - "Я по заданию полковника Майсурадзе!". Заехали на склад и глазам своим не поверили - 4 этажа алкоголя... Я решил набрать французского шампанского, пусть ребята попробуют, что это такое ...
| |
− | | |
− | Г.К. - Как относились к нам венгры и австрийцы?
| |
− | | |
− | Э.М. - В разной местности по-разному. Обычно встречали как осободителей, кормили и поили, но были и места, где нам стреляли в спину "на каждом шагу".
| |
− | | |
− | В апреле 1945 года я снова оказался в санбате с обострением малярии и, возвращаясь в свою часть, оказался в недавно освобожденной Вене. Отметился в комендатуре, и меня определили на 2 дня на постой к одному австрийцу, в доме которого уже находилось восемь наших офицеров. Вечером офицеры сели за стол, напились, начали гонять хозяина - "Эй ты, гитлеровский прихвостень, неси еще выпивку, давай закуску", и дальше -"веди бл....", но я такого жлобства и хамства не любил, и ушел из-за стола . Хозяин - австриец обратил внимание, что я веду себя иначе , чем другие его "постояльцы", и поинтересовался - " Герр офицер, какая у вас национальность?". Я ответил, что я армянин. И австриец радостно воскликнул, сказал, что рядом в доме живет армянская семья. Он сразу познакомил меня с ними, и армяне забрали меня к себе. В Вене была небольшая эмигрантская армянская диаспора. Местные армяне мне говорили прямо - "Мы о Красной Армии лучше думали. Почему русские солдаты грабят нас на каждом шагу?". И что я мог ответить тогда ...Это только потом мы узнали, сколько наших солдат и офицеров погибло ради того, чтобы Вена не была разрушена при взятии города .
| |
− | | |
− | Г.К. - Как складывалась Ваша судьба после войны?
| |
− | | |
− | Э.М. - После войны бригаду вывели под Одессу , в местечко под названием Париж. Мне предложили поступить на учебу в Артиллерийскую Академию, но я отказался.
| |
− | | |
− | В 1946 году я демобилизовался, вернулся в Баку и поступил в Политехнический институт, стал архитектором. В 1951 году по распределению попал в Казахстан, в город Караганда, где 40 лет проработал главным архитектором области, строил города Балхаш, Темиртау, Джезказган, стал заслуженным строителем республики, лауретом Государственной премии Казахстана. К фронтовым наградам добавился орден Трудового Красного Знамени. Преподавал в Политехническом институте, защитил диссертацию, и в 1987 году стал профессором архитектуры и членом правления Союза архитекторов СССР.
| |
− | | |
− | Так что, после войны я занимался любимым делом, нужным моему народу.Интервью и лит.обработка: Г. Койфман
| |
| | | |
| + | В 1998 году переехал из Ярославля на постоянное жительство в Израиль. Э. Меликов, член Союза художников Израиля, проживает в Араде, где преподавал рисунок в Учебном центре ИПИ, выставляет свои работы на художественных выставках. |
| | | |
| + | Разработал проект монумента, посвященного памяти воинам Второй мировой войны, который сооружен в Араде и открыт в 2006 году. |
| ==Достижения== | | ==Достижения== |
− | | + | *Кандидат архитектуры |
| + | *профессор |
| + | *лауреат Государственной премии Казахстана |
| + | *“Почетный строитель России” |
| + | *Заслуженный архитектор Казахстана |
| ==Изображения== | | ==Изображения== |
| + | <gallery> |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич.jpg |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич10.jpg |
| + | </gallery> |
| | | |
| + | <gallery> |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич4.jpg |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич5.jpg |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич6.jpg |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич7.jpg |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич8.jpg |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич9.jpg |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич3.jpg |
| + | Файл:Меликов Эдуард Георгиевич11.jpg |
| + | </gallery> |
| =Библиография= | | =Библиография= |
− | *http://iremember.ru/artilleristi/melikov-eduard-georgievich.html | + | *[http://www.arad-plus.com/?page_id=295 Израильские художники в Араде: Эдуард Меликов] |
− | *http://www.uvao.ru/uvao/ru/maryino_memories_of_veterans/o_114131 Воспоминание ветерана.Меликов Эдуард Георгиевич | + | *[http://iremember.ru/artilleristi/melikov-eduard-georgievich.html Меликов Эдуард Георгиевич] |
| + | *[http://www.uvao.ru/uvao/ru/maryino_memories_of_veterans/o_114131 Воспоминание ветерана.Меликов Эдуард Георгиевич] |
Родился 19 февраля 1923 года в Кисловодске.
Окончил среднюю школу в Баку. В тбилисском артиллерийском училище получил звание лейтенанта.
Воевал разведчиком. За боевые заслуги награжден медалями и тремя боевыми орденами. Получил ранения во время боевых действий. В 1946 г. демобилизован в запас.
В 1951 году окончил архитектурный факультет Азербайджанского политехнического института. После распределения в Караганду, до 1988 года работал в областном отделе архитектуры, являясь тридцать три года его начальником.
С 1989 года по 1998 проживал в Ярославле. Преподавал в техникуме, в котором создал отделение Архитектуры.
С 1963 года лектор Карагандинского политехнического института по специальности Архитектура. В 1972 году защитил кандидатскую диссертацию и получил должность профессора. В течение двадцати лет избирался членом правления Союза архитекторов СССР, лауреат Государственной премии Казахстана, “Почетный строитель России” За трудовые заслуги удостоен ордена и в разное время награждался правительственными грамотами.
В 1998 году переехал из Ярославля на постоянное жительство в Израиль. Э. Меликов, член Союза художников Израиля, проживает в Араде, где преподавал рисунок в Учебном центре ИПИ, выставляет свои работы на художественных выставках.
Разработал проект монумента, посвященного памяти воинам Второй мировой войны, который сооружен в Араде и открыт в 2006 году.