Нахичеванский Армянский комитет помощи беженцам
| Армянский комитет |
Армянский комитет (Нахичеван-на-Дону)
Первоначально Комитет кружечного сбора в пользу беженцев-армян. Помещался в доме Санина, на 2-й Со¬борной улице.
В него входили от Нахичевани викарныЙ архимандрит Георг, Н.Г.Бахчисарайцев, М.Е.Попова, Г.Чубаров, от Ростова — Ф.С.Генч-Оглуев и Л.А.Парамонова.
Председателем был авторитетнейший Г.Х.Чалхушьян, почетным председателем — ростово-нахичеванский градоначальник генерал-майор Климович.
Комитет оказывал армянским беженцам из Турции большую материальную помощь. Раздавались теплая одежда, белье, обувь, предоставлялось "убежище". На Рождество 1915 г. было "устроено разговенье", "а при церкви св. Тороса — общая братская трапеза".
Средства Комитета складывались из добровольных пожертвований как отдельных лиц, так и организаций.
Например, Армянское благотворительное общество в Нахичевани свело бюджет 1914 г. с дефицитом в 2640 руб. в результате "ассигнования кредитов" Армянскому комитету.
Сбор пожертвований велся по всей Донобласти.
Вот документ из сердца казачьего края:"Воззвание. Наступили кошмарные дни для ар¬мян. Война с Турцией таит в себе, с одной стороны, светлый луч спасения всего населения Турецкой Армении от векового турецкого ига. Все армяне, способные носить оружие, весь цвет армянской молодежи взялись за оружие для борьбы с турецкой тиранией. Как львы, борются они бок о бок с доблестной Кавказской армией, деля с нею горе и радость, побеждая или умирая без ропота.
Но, с другой стороны, армянские семьи, лишенные своих кормильцев и защитников, оказались в безвыходном положении. Разбойные турецкие орды не признают никаких божеских и человеческих законов. Они грабят, насилуют, убивают беззащитных армян. Стариков, женщин и детей без всякой жалости истребляют. И вот турецкие армяне обращают свой молящий взор к великому в своей человечности русскому народу. От Белого Царя они ждут спасения от злого турецкого насилия. Бросая все свое имущество на разгром свирепому врагу, они ждут спасения в пределах России. Холодные, голодные, больные, они уже наполнили все уголки Кавказа. При 30-градусных морозах они принуждены проводить дни почти голые. Но великая русская душа, не отказавшая в своем милосердии ни одному страждущему народу, не оставит этих детей, стариков и женщин без помощи.
Новочеркасский Армянский комитет горячо призывает отзывчивых жителей помочь ему в деле облегчения участи беженцев-армян. Каждая копейка поможет хоть отчасти облегчить участь страдальцев.
Пожертвования с благодарностью принимаются у председателя Л.Л.Бурназова, у казначея В.Е.Попова".
19-го января в Новочеркасске был устроен национальный вечер в пользу армян-беженцев. Фойе декорировали "в армянском стиле". Приехавшие из Ростова Г.Х.Чалхушьян и Г.Чубаров выступили с рефератами "Армяне и Россия" и "Армяне в Турции". Хор, одетый в национальные костюмы, пел под управлением В.Г.Молла армянские песни. В концертном отделении и "живых картинах" участвовали артисты и любители Журавская, Серебракьян, Скорульские...
31-го декабря 1914 г. по всему Ростову и Нахичевани проводился кружечный сбор. О масштабах и спланированности этой акции дает представление благодарственное письмо нахичеванских лидеров.
"Ростово-нахичеванское общество и Армянский комитет уполномочили нас выразить благодарность всем тем учреждениям и лицам, которые способствовали успеху кружечного сбора 31-го декабря. Мы глубоко благодарны его превосходительству г. градоначальнику, под почетным покровительством которого сбор происходил, его супруге Е.П.Климович, принявшей близкое участие в сборе, городским головам Нахичевани К.М.Попову, который лично ездил по многим капиталистам, обращая их внимание на судьбу армян-беженцев, Ростова — Е.Н.Хмельницкому, который изъявил свое согласие, чтобы в день кружкового сбора в электробиографах были исключительно наши кружки, редакциям местных газет "Приазовский край", "Утро Юга", "Юг" и "Ведомости Ростовского-на-Дону градоначальства" за теплое, сердечное к нам отношение и за бесплатное помещение воззваний и других объявлений, нахичеванской городской управе и правлению ростово-нахичеванского общества взаимного кредита за предоставление в наше распоряжение своих помещений, Э.Б.Кригер-Войновскому и И.М.Фаину , особенно содействовавшим успеху этого дня, председательнице Комитета (нахичеванской секции. — В.С.) А.С.Поповой, председательнице рос¬товской секции Д.А.Татеосовой, их помощницам — А.А.Сариевой, С.А.Даллапорт, Н.С.Шульман, Е.М.Берберовой, В.С.Соляниковой, М.Ф.Золотаревой, Л.МДомбровской, М.С.Унановой, А.И.Бешкеновой, Е.В.Рудухиной, О.П.Мыльциной, Л.К.Будаговой, Е.П.Хахладжевой, А.С.Гнуни, С.А.Арзумовой, Н.Н.Волошиной, М.М.Ингал, Д.П.Калмыковой, А.А.Гербер, Л.Н.Панченко, Л.А.Парамоновой, А.Ф.Штром, Е.Ю.Файн, М.Т.Колосовой, С.С.Кечеджиевой, К.И.Машонкиной, Т.Е.Берберовой, Л.П.Салтыковой, А.С.Петрусовой, Е.Г.Ходжаевой, Е.В.Зеелер, М.П.Сагировой, М.ИАнд-реевой, А.П. и Е.Н.Анпетковым, Е.С.Кистовой, С.Б.Мелконовой-Езековой, Т.Г.Хатрановой, Н.Н.Ильиной, А.С.Файнер, А.С.Крикоровой, П.С.Тригер, Н.С.Образцовой, С.М.Аладжаловой, В.М.Кастанаевой, А.М.Балиевой, А.К.Сармакешевой, Н.И.Сариевой, А.М.Хамбурову, С.М.Кастанаеву, Т.К.Богданян, Л.Л.Бабиевой.
Представители армянского обществавикарный архимандрит Георг, присяжный поверенный Г.Х.Чалхушьян".
Но помимо кружечного сбора, делались в этот день и просто пожертвова¬ния. Вечные жертвователи-благотво¬рители, давшие за десятилетия не¬счетные тысячи тысяч, Петр и Николай Парамоновы на этот раз дали три тысячи, Асмолов — тысячу, Супрунов — 500 рублей. Банкет в нахичеванской думской зале принес около 400 рублей. Всего же 31-го декабря 1914 г. собрали почти 15 тыс. рублей.
"Братская трапеза" была устроена также М.С.Хазизовой — в память М.З.Сагировой, для беднейших армян-беженцев (на 60 человек), поселенных на кирпичном заводе Санина.
Видные нахичеванские купцы братья Кистовы трудоустроили у себя на кирпичном заводе 10 беженцев и 10 беженок. Еще 20 человек сбили в сапожную артель, принимавшую заказы казенные и частные, безвозмездно дали для нее помещение в своем доме по Соборной.
В доме у Кистовых Армянскому комитету было передано от имени женщин из села Султан-Салы для отправки на Кавказ, в действующую армию, пожертвование — 216 сумок с чаем, сахаром и табаком, 142 пары колбас и 4 пуда 10 фунтов малороссийского сала.
В январе 1915 г. в Нахичевань пришла телеграмма католикоса всех ар¬мян Кеворка V: "От нахичеванского Армянского комитета получил 20 тыс. рублей в пользу беженцев-армян. Искренно благодарю Вас и нахичеванское общество за щедрое пожертвование и гуманные чувства. Да благословит Господь всех жертвователей за такое истинно христианское дело. Под мо¬им покровительством и наблюдением организованы комитеты братской помощи, которые оказывают необходимую помощь несчастным бе¬женцам. Открыты лазареты и приглашен доктор".
2-го января 1915 г. председатель нахичеванского Армянского комитета обратился с письмом к московскому городскому голове М.В.Челнокову:
"Дорогой и старый товарищ Миха¬ил Васильевич! В душе моей происходит тяжелая драма. Это драма моего народа, которого (так в тексте. — Б.С.) теперь турки истребляют, разоряют, уничтожают не только в Турции и в Персии, куда они перекинули свою орду и мусульманскую ненависть к нам, христианам и друзьям России, но на границах России (так в "Приазовском крае". В "Красной книге" после "друзьям России" следует "и даже в России, часть территории которой они заняли, угрожая уже нашествием в пределы Кавказа". — В.С.).
К погромам, резне мы давно привыкли. Но то, что происходит теперь, не поддается никакому буквально описанию. Я близко стою к этой дра¬ме, через мои руки проходит много телеграмм, и я могу сказать одно, — что ужасы, вам известные, бледнеют пред нашими страданиями. Сербия, Бельгия, Польша разоряются, но там убивают на полях брани. У нас не только идет разорение, но поголовное уничтожение. (Выпущено: "Были случаи, даже невозможные на первый взгляд: в пределах России в вагонах, в которых перевозились пленные турки, находили задушенных армян. Солдаты-турки здесь, в России, убивали армян-солдат". — В.С.) Можешь себе представить, что происходит там, в стране ужаса? (Выпущено: "Не может армянин стрелять в русского, в котором он видит своего старшего брата, защитника, которого он ждет годами упорно, фаталистически. И вот этот русский пришел. Как же он будет стрелять в него?.. Армянин изменяет Турции потому, что Турция не была его родиной-матерью, была маче¬хой". — В.С.)
Отовсюду поднялась целая волна дружинников. Ведь когда берут в плен дружинников, их не считают пленни¬ками, их мучат, калечат, режут, веша¬ют. И однако число дружинников растет, растет, растет. Они идут в Россию из самых отдаленных пунк¬тов Америки, Азии и Европы. Они верят в Россию, верят в ее миссию, верят в ее народ, в ее народный гений (Выпущено в "Приазовском крае"'. "Эти черти делают нас ненавистными и на Кавказе в глазах шовинистов грузин и татар". — В-С) Но подумали ли вы сами когда-нибудь, что нужно и вам, лучшим русским людям, показать нам немного приязни, тепла, сочувст¬вия и сострадания? Как благородно со стороны Москвы идти навстречу нуждам поляков, литовцев, евреев! Но мы, мы, армяне, разве меньше должны возбудить вашей жалости и вашего сострадай ия?..Беженцев уже сто тысяч. Сто тысяч человек без крова,пищи, всего необходимого. Мы напрягаем все свои силы бес¬плодно, ибо не можем мы, предостав¬ленные самим себе, осушить это мо¬ре слез и горя. Нам необходима эта помощь. {Выпущено: "Ни разу рус¬ское общество, несмотря на наши страдания и муки, не откликнулось и не согрело нас свой лаской, сочувст¬вием. Почему мы одни— пасынки в России? неужели правы те, которые за нашу веру в Россию и преданность считают нас донкихотами?" — В.С.) Москва — сердце России. В ее ру¬ках камертон русской общественной жизни. Дайте звук. Покажите пример другим русским городам. Ваша лепта будет справедлива и в то же время знаменательна. Вы покорите наши измученные, исстрадавшиеся сердца (Выпущено: "Вы создадите обще¬ственное мнение в пользу нас и на¬шего справедливого дела". — В.С.) Пусть московская дума вспомнит о нас, пусть Москва устроит день со¬страдания и милосердия. Ты по¬мнишь, как Данте говорит: нет боль¬шего несчастья, как в дни тяжелых испытаний вспомнить о днях счастья и радости. Я бы сказал, что нет боль¬шего горя, как иметь веру и потерять ее. Я свою веру, мой дорогой, старый друг, не потерял, я не могу ее поте¬рять, когда знаю таких русских, как ты (Выпущено: "но скажу откровенно, меня дьявол искушает. Я так мало вижу сочувствия русского общества к нам, страдающему и измученному народу, страдающему и исчезающе¬му, главным образом, из-за вас (под¬черкнуто нами. — В.С), я чувствую, что почва словно колеблется под мо¬ими ногами, я теряюсь и боюсь, что это большое горе — потерять веру, которая жила столетиями в сердце несчастного маленького народа, по¬стучится на старости и у моего поро¬га, в мою дверь"). Дорогой друг, Михаил Васильевич! Я жду от тебя, чтобы ты сказал свое слово. Скажи, — оно облегчит наши души, оно спасет мою, всех нас веру и в то же время спасет и честь нашего общего отечества, дорогой России, в которую так упорно, фаталистически столетия верит народ, навлекший за это на себя гнев и ненависть мусульман". Челноков был в отъезде, и на пись¬мо Чалхушьяна ответил Н.В.Тесленко — гласный московский думы, присяж¬ный поверенный, известный обще¬ственный деятель (кстати, в десятых числах он был в Ростове — проездом во Владикавказ, где выступал на судеб¬ном процессе по делу Мазаева): "Дорогой Григории Христофорович! Спасибо за ваше письмо. Ваши со¬мнения должны быть отброшены. Верьте, что подвиг, совершаемый ар¬мянским народом, живо чувствуется и понимается русским обществом. Так же остро сознаются те бедствия, которые обрушились на армян, и не¬обходимость немедленной помощи. Итак — прочь все сомнения, и же¬лаю вам прежней бодрости и энергии". 13-го января московская город¬ская дума выразила полную поддер¬жку предложению депутатов от Про¬грессивного блока ( к которому при¬надлежали Челноков и Тесленко) "Идти на помощь кавказским бежен¬цам". Челноков телеграфировал Чалхушьяну, что постановлено помогать "без различия национальности и ве¬роисповедания". В этих условиях огромного хаоти¬ческого навала беженцев отношения с Ростовом у Армянского комитета складывались непросто. Ростовцы, мы видели, не уклонялись от помощи беженцам-кавказцам. Помогали граждане, помогали организации — создававшиеся зачастую для другой цели. Ростовский Благотворитель¬ный комитет опекал 120 халдеев (айсоров) из УрмйЯ. Поселили их сначала в приюте-яслях для детей за¬пасных по Малому проспекту, 46. Выделять могли только 16 руб. в сут¬ки на всех — естественно, лишь на прокормление". Женшины - общестеенницы из приведенного выше длинного списка взывали: "Для сбора пожертвований г. градоначальник со¬гласен разрешить пустить в обраще¬ние подписные листы. Но этого мало (...) Дамский кружок при городском Благотворительном комитете (...) об¬ращается с горячей просьбой помочь беженцам-халдеям старой обувью, бельем и платьем". Обогрели малость халдеев, одели-обули, подкормили — и перевели из ясель в помещение для взрослых — 4-й полицейский участок. Однако рас¬считывалось помещение на 120 чело¬век, а жительствовали, с урмийцами вместе, — 400. Здесь шефствовал и Общеземский комитет. Финансовая комиссия ростовской думы соглаша¬лась списать долг ("сложить недоим¬ку") с беженцев-армян за лечение в городской Николаевской больница Но 5 тысяч "на призрение" выделить отказывалась — все шло на халдеев. В поисках средств кого-то из бла¬готворителей-комитетчиков осени¬ло, что многие беженцы — персидскоподданные. Может, обратиться за помощью к персидскому консу¬лу?.. А собиравшийся в Москву рос¬товский городской голова Евстигней Никифорович Хмельницкий наме¬ривался провентилировать, не при¬читается ли что-нибудь из челноковских 100 тысяч — Ростову. Об этой задумке Хмельницкого проведал Чалхушьян — и написал градоначальнику; "Препровождая при сем в Ваше распоряжение на нужды ростовских (т.е., осевших в Ростове. — В.С.) бе¬женцев 100 рублей от нахичеванского Армянского комитета, позволяю себе обратить Ваше внимание на то, что крайне необходимо, чтобы город¬ские самоуправления Ростова и На¬хичевани от себя пришли на помощь беженцам без различия национальностей и вероисповедания. Это нуж¬но сделать не из человеколюбия только, но в интересах самого насе¬ления. Оборванные, голодные бе¬женцы могут разносить болезни по городу, и тогда и Ростову, и Нахиче¬вани придется принести больше ма¬териальных жертв. В Ростове многие интересуются вопросом — ассигновала ли Москва 100 тысяч в пользу одних армян или и "других" беженцев. Мы можем ус¬покоить всех: Москва ассигновала в пользу всех беженцев, без различия вероисповеданий и национально¬стей. Но было бы прямо невероятно ожидать, чтобы Москва помогала Ро¬стову и Нахичевани в делах призре¬ния обездоленных. На Кавказе, где пока, по крайней мере, 4/5 всей тя¬жести призрения всех без различия беженцев ложится непосильным бременем на армян, — их больше ста тысяч, туда и будут направлены Мо¬сквой деньги. Это будет справедливо. Богатые Ростов и Нахичевань с мил¬лионными бюджетами не вправе ожидать помощи от Москвы, у кото¬рой без того много забот. Ростов и Нахичевань в финансовом отноше¬нии богаты, и им ничего не стоит ассигновать на благую цель призре¬ния всех беженцев тысяч 10-20. Не¬возможно всю надежду возлагать лишь на частную благотворитель¬ность и главным образом одной час¬ти населения". Авторитетный тон Чалхушьяна обеспечивался высоким авторитетом нахичеванского Армянского комите¬та. Он был как бы головным, кусто¬вым вне собственно Кавказа. В фев¬рале 1915 г. шесть представителей Нахичевани (Г.Х.Чалхушьян, А.И.Салтыков, архимандрит Георг, А.М.Тертерьян, Г.И.Чубарьян, ЕА.Шах-Азиз) командировались в Тифлис — с отчетом о собранных пожертвованиях и для участия в вы¬борах Центрального бюро. По пути им вменялось в обязанность тоже со¬бирать деньги на дружинников и бе¬женцев, а главное — ставить это дело, чтоб оно делалось и без них "везде по линии Владикавказской железной до¬роги". А то в Екатеринодаре, напри¬мер, Армянский комитет образовался в одно время с Нахичеванским и по¬началу был очень активен, однако за тем увял и вскоре кончился. Нахичеванцы не ограничивались своим Югом и вели пропаганду ши¬роко. "Ваш благородный порыв прийти на помощь обездоленному армянскому народу, — телеграфиро¬вали они петроградскому городскому голове графу И.И. Толстому (копии — члену Государственного Совета Н.С. Таганцеву и редакциям всех га¬зет без различия направлений), узнав об идее организовать в Петрограде русский комитет в помощь бежен¬цам-армянам, — наполняет сердца наши благодарностью и верой в не¬далекое уже лучшее будущее, ради которого мы пролили море крови и слез. В лице Вашего сиятельства, из¬бранника Петрограда, от имени при¬знательного народа земно кланяемся всем членам комитета". В Нахичевани контролировали, по-видимому, всю ситуацию с кавказски¬ми соплеменниками во всех аспектах ее. Мобилизованные в турецкие воо¬руженные силы армяне встречались в эшелонах с военнопленными турками, которых везли через Ростов в цент¬ральную Россию. Вначале попытка Армянского комитета снабдить их одеждой и деньгами — не удалась: они были рассеяны по всему эшелону в турецкой массе, и их бы попросту ог¬рабили. По ходатайству нахичеванцев, в Тифлисе, где формировались эшело¬ны с пленными, армян стали грузить в отдельные вагоны. А двоих армян-врачей, тоже моби¬лизованных, даже сняли с поезда. Первому, Язмачьяну, предложили за¬ведовать больницей для беженцев при кирпичных заводах, второго, Тер-Погосова, временно зачислили ординатором Армянского лазарета. ...Нахичеванский Армянский ко¬митет работал хорошо. Но войне не видно было конца, страну ломала разруха, люди нищали. В смертях, ут¬ратах и бедствиях ожесточались ду¬ши, дырявые карманы не дозволяли ничего пожертвовать. И хотя капита¬листы давали все больше, скуднела главная почва благотворительности — широкая гражданская, народная. Росло разочарование политикой правительства, позицией русской об¬щественности. Цитированные выше славословия России были в большой степени формой приглашения помочь по-настоящему, желаемое вы¬давалось за действительность. В своей "Красной книге", вышед¬шей в 1919 г., Чалхушьян итожил армянские впечатления по этой бо¬лезненной теме: "Русское высшее командование считало Кавказский фронт второсте¬пенным, значения особого ему не придавало (...) Частые отступления русских, иногда, по-видимому, без причин, да¬ли основание грузинской газете "Сакартвело" написать следующие стро¬ки: "Армяне свидетели, как Россия из¬меннически нас обманывала... Глупо¬го режима глупые люди оказались умнее армянской плутократии. Обе¬щали автономию, чтобы восстали против Турции. Русские войска вош¬ли в Турцию, прогнали турецкие вой¬ска, но вскоре по "военным и такти¬ческим соображениям" отступили, потом опять наступили, теперь опять отступают. А последствия? Почти в Турецкой Армении не осталось ар¬мянина. Теперь есть старая Армения, где то думают казаками заселить, то другими элементами. А армян кормят пустыми баснями". Как обвинения в планах заселить турецкую Армению русскими, так и обвинения в игнорировании местно¬го армянского населения в ходе кам¬пании на Кавказском фронте, став¬шем объективно второй после турец¬кого геноцида причиной массового беженства, соответствуют историче¬ской правде. Популярная ныне слад¬кая сказка про старую Россию, как рай для всех народов, лжива столько же, сколько большевистский тезис о тюрьме народов. Тюрьмой Россия не была, но не было позади нас и золо¬того века. Железная имперская воля диктовала всем и всему. С турецкими армянами в 1915-1918 гг. обошлись не более сентиментально, чем с ар¬мянами крымскими — в 1779 г. В плену имперского мышления на¬ходилась, часто — неосознанно, са¬мая прогрессивная русская интелли¬генция. "Русское общество не желало отличать своих друзей от своих вра¬гов, — с горечью пишет Чалхушьян. — Оно соблюдало какой-то странный нейтралитет, доходивший иногда до смешного. Отношение его к армянам всегда составляло больное место для по¬следних. Оно было поверхностное, иногда высокомерное, презритель¬ное, иногда снисходительное. Русское общество проявляло удиви¬тельное незнание армян, как и вообще и других народов, населяющих Россию. (..) Анри Барбье приехал из Пари¬жа и годы жил в Армении и в Закав¬казье и изучал на месте эти погромы, эту резню армян. Англия дала Гладстона, Брайса, Гербарта, Гиббонса и других, Америка — мистера Степельтона, Германия — Лепсиуса. И одни русские прошли как-то ми¬мо этих всех бедствий армян (...) Русские не слышали стонов, страданий армян. Не видели их горя, слез и крови. Глядели на нас сверху вниз, как на какой-то неизбежный аппарат страданий". Незнанием истинного положения вещей, тупым имперским патерна¬лизмом объяснял Чалхушьян и судь¬бу 100 тыс. рублей, которые вымолил у московской думы. Распределявши¬еся "без различия национальности и вероисповедания", они попали не только гонимым друзьям России, но и (всем сестрами по серьгам) "мя¬тежным аджарцам". Остается только добавить, что пер¬спективы не сулили делу Армянского комитета перемены к лучшему. 8/21/.7.1918 г. Чалхушьян писал в статье "Агонизирующий народ": "Есть, конечно, нечего. Вы знаете, что Сталин, комиссар "по национальным делам", распорядился на имя председателя Терского народного совета Буачидзе, чтобы ни одного фунта хлеба не отправлялось на Кавказ. Корчась, набивая рот песком, в страшных мучениях умирают ежедневно сотни, тысячи..."
- Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани– на – Дону Том 1
- Сидоров В. Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани-на-Дону. Т.5. Ростов-на-Дону. 1999
