Агасси Андре/Павлин из Лас-Вегаса

Павлин из Лас-Вегаса

История тенниса, самого прибыльного из самых престижных видов спорта, не знала более кассового теннисиста, чем Андре Агасси. Жизнь Павлина, как прозвали спортсмена друзья, напоминает аттракцион «Американские горки» с головокружительными подъемами и крутыми спусками, триумфальными победами и досадными поражениями. Ему, первому после легендарного австралийца Рода Лейвера, удалось выиграть все турниры «Большого шлема».

На путь теннисный по сложившейся в этом виде спорта традиции Андре наставил отец, Ману Агасси. В далеком детстве тот оказался свидетелем неведомой удивительной игры с мячом и ракетками, которую подглядел на спортивной площадке военной базы США в Тегеране. С тех пор мальчика из семьи пражских армян не покидала мечта о теннисе и лаврах чемпиона. Через несколько лет сын торговца коврами стал спортсменом, победил в Иране всех соперников и попал на Олимпиаду в Лондон. Но к теннису это не имело никакого отношения. Из практических соображений Ману выбрал бокс, который давал ему уверенность в полной опасностей послевоенной жизни восточной столицы. И не прогадал. Боксерские навыки не раз выручали его в сложных ситуациях. Бандиты начали обходить Агасси стороной после того, как он свернул челюсти трем забравшимся в его дом грабителям. Несмотря на то, что олимпийское золото досталось другому (иранский боксер добрался лишь до четвертьфинала, где проиграл знаменитому венгру Ласло Паппу), Ману вернулся из Англии очень довольным. Ему удалось побывать на Уимблдонском турнире, где он увидел игру настоящих чемпионов. «Моя дальнейшая жизнь будет связана с теннисом», — дал себе зарок Агасси и, казалось, забыл об этом на долгие годы.

Тревожная обстановка в Иране заставила Ману вспомнить о родственниках, живших в Чикаго. Интуиция не подвела спортсмена: переехав за океан, он узнал, что на родине произошел переворот, в результате которого многие его коллеги по олимпийской сборной попали в застенки шахских спецслужб. Ману переименовал себя в Майка и быстро нашел подходящее занятие — стал профессиональным боксером в матчах подпольного тотализатора. Чтобы обжиться на новом месте, ему нужны были деньги. Поэтому за хорошие гонорары он охотно поступался принципами — проигрывал заведомо более слабым противникам. Хозяевами тотализатора были чикагские гангстеры. Вскоре в этой криминальной среде у Майка по прозвищу Армянский убийца появились приятели, друзья и покровители, такие, как знаменитый мафиози Джонни Рокко. В конце 50-х годов после серии кровавых разборок между враждебными кланами, вылившихся в настоящую гангстерскую войну, их количество сильно поубавилось. Те, кто выжил, перебрались в Лас-Вегас. За ними вето-лицу игорного бизнеса переехал и Агасси. Старые знакомые тут же пристроили его помощником генерального менеджера в отель «Цезарь-палас», который являлся штаб-квартирой крупнейших мафиозных синдикатов. Но, как только представился случай, Майк без сожаления променял свою хлебную должность на место директора теннисного клуба в том же отеле. Этот романтический порыв, вплотную приблизивший Агасси к заветной мечте, существенно сократил его доходы, зато, как потом выяснилось, сохранил ему жизнь. Через полтора года все руководство отеля, включая нового помощника генерального менеджера, погибло от пуль наемных убийц из нью-йоркской «Коза ностры».

Еще в Чикаго Майк женился на кассирше Элизабет Джоунс. Скромная, покладистая американка должна была родить ему чемпиона. Однако время шло, семья росла, а потенциального кандидата в теннисные звезды все не было. Бетти подарила мужу двух дочерей и сына Фила, у которого обнаружили врожденный порок сердца. Честолюбивые планы Майка уже трещали по швам, когда он предпринял последнюю попытку произвести на свет будущего короля кортов. В райском уголке на Гавайях Агасси снял на месяц коттедж и провел там с женой самый изнурительный отпуск в своей жизни. Его старания были вознаграждены: 29 апреля 1970 года у Майка с Бетти родился еще один сын, Андре Кирк, которому пришлось стать теннисистом по воле отца и... требованиям врачей. Медики обнаружили у него болезнь Osgooda Shlaterra вызывающую неправильное развитие коленных чашечек. Лечение при таком диагнозе заключается в двигательной активности, а идеальным лекарством является теннис.

Счастливый отец выкрасил стены детской в зеленый, чтобы они напоминали цвет теннисных кортов, развесил портреты асов ракетки и заменил погремушки на теннисные мячи. Майк взялся с пеленок растить из сына чемпиона. К трем годам Андре тренировался четыре часа в день, нанося за это время около восьмисот ударов до мячу. А через пару лет делал четыре тысячи ударов лишь за одну утреннюю двухчасовую тренировку. В пять с половиной маленький Агасси дебютировал на детском чемпионате в Лас-Вегасе. Никто не смог составить ему конкуренцию. Когда в «Цезарь-палас» приехали знаменитости РодЛэйвер и молодой Джимми Коннорс, чтобы сыграть «Матч поколений», Майк Агасси и тут воспользовался ситуацией. Андре покрутился с ракеткой на корте, пока не привлек внимание Коннорса, который показал ему несколько эффектных приемов. Рядом «совершенно случайно» оказался телеоператор, заснявший «урок мастерства», и вечером сюжет о теннисном вундеркинде, «ученике» Коннорса появился на местном ТВ. Средства массовой информации мгновенно обратили внимание на талантливого мальчика. А папаша Агасси умудрился через несколько лет извлечь из этой пленки дополнительные дивиденды, продав ее на Эй-Би-Си за 150 тыс. долларов. Майк стал обкатывать сына на разного рода соревнованиях. Узнав, что в Палм-Спрингс будет проходить теннисный чемпионат Калифорнии, он отвез туда Андре и добился, чтобы мальчика до пустили к участию в турнире. Младший Агасси легко дошел до финала, где уступил какому-то Питу Сампрасу, сыну американского грека. Тогда никто и не предполагал, что на долгие годы они станут главными соперниками в борьбе за первенство на теннисных кортах и в сердцах зрителей.

Никогда не страдавший чрезмерным трудолюбием, Андре выезжал за счет недюжинного таланта и природного артистизма. Под руководством Боллетьери он обрел свой фирменный стиль, так называемый рок-н-ролльный теннис (максимальной силы удар с максимальной скоростью), и стал самым ярким юниором. Профессиональную карьеру Агасси начал в 16 лет на турнире в Индианаполисе. Хрупкий озорной парнишка в потертых джинсовых шортах бросался на мяч, как на амбразуру, сердито тряс патлатой головой и обжигал судей гневными взглядами. Публика полюбила его сразу и навсегда. Он выступал блистательно, но неровно, проигрывая менее талантливым, но более усердным соперникам. Особенно мешали Андре романы, которые буквально выбивали его из колеи. Так повелось с 1987 года, когда на турнире в Риме он увлекся молоденькой и любвеобильной Габриэлой Сабатини, считавшейся самой красивой теннисисткой. В пылу страсти оба юниора терпели одно поражение за другим, пока вообще не вылетели с соревнований.

От новой пассии, вовлекшей Андре в очередную полосу неудач, юношу смогли спасти лишь объединенные усилия с трудом переваривавших друг друга тренера и отца, единственного человека, которого Агасси-младший хоть как-то слушался. Эмми Мосс, лихая таксистка из казино, совмещавшая профессию водителя с древнейшей, легко заморочила голову влюбчивому, темпераментному спортсмену. Чтобы оградить Андре от дурного влияния девицы, вымогавшей у него дорогие подарки и ночи напролет таскавшей его по дискотекам и ресторанам, Боллетьери с Майком пришлось воспользоваться услугами частных детективов. Документальное свидетельство того, что все это время он был у Эмми не единственным, а лишь одним из многих, ошеломило влюбленного юношу. Агасси порвал с обманщицей и впал в депрессию.

Как известно, лучшим лекарством от несчастной любви является новая любовь. У Андре она оказалась настолько экстравагантной, что переполошила весь Голливуд. Утешительницей молодого теннисиста стала знаменитая кинозвезда - «смешная девчонка» Барбара Стрейзанд.

Разница в возрасте между любовниками составляла двадцать восемь лет. Это был абсолютно бескорыстный роман, так как каждому из партнеров вполне хватало и собственной славы, и собственных денег. Состояние оскароносной Барбары оценивалось в 400 млн. долларов, а победителя Уимблдонского турнира Агасси — в 150 млн. Фирма М1 заключила с ним суперконтракт, сделавший теннисиста самым высокооплачиваемым спортсменом в мире.

Идиллия длилась почти год, потом они расстались. Роман не имел будущего. «Жаль, мне было так хорошо с Андре, — подвела итог Стрейзанд. — Разница в возрасте мне совсем не мешала. Он оказался таким взрослым. Когда на экраны вышла моя картина «Принц туманов», я ждала, что он скажет. Услышав, что фильм хороший, я знала — это действительно так. Андре великолепно разбирался в моем творчестве».

Тем временем на кортах царил «классик» Сампрас, чья гладкая мощная игра одновременно восхищала и навевала скуку. Заласканный Агасси на полгода прекратил тренировки из-за травмы кисти, набрал семь килограммов и оказался в третьей десятке мировой классификации. Как только поджила прооперированная рука, «шоумен» снова ввязался в бой за теннисный трон. Андре нанял себе нового тренера — 33-летнего Брэда Гилберта, только что закончившего карьеру профессионального теннисиста. И тогда начались настоящие чудеса. Не прошло и трех месяцев, как 24-летний Агасси штурмом взял открытый чемпионат Канады,возвратился в «десятку», выиграл свой второй после Уимблдона-92 турнир «Большого шлема» — 115 Ореп, покорив Вену с Парижем, завершил сезон второй ракеткой мира. Искушенный профессионал Гилберт, выпустивший книгу «Победа любой ценой», дал своему ученику то, чем Андре обычно пренебрегал — тактику и стратегию. «Сильные стороны Брэда были моей слабостью, — признался Агасси, — он помог сделать мою игру более законченной... Честно говоря, имей я его способности — не вылезал бы с последних мест, а если бы ему достались мои — он стал бы первым. Я всегда уважал Брэда за умение, обладая малым, выигрывать столько матчей».

Агасси терпеть не мог быть вторым. «Сампрас сейчас на том самом месте, которое собираюсь занять я», — объявил Павлин, начиная борьбу за мировое лидерство. И в новом, 1995 году с ходу завоевал титул чемпиона Австралии, переиграв в финале Сампраса. «Нельзя допустить, чтобы первой ракеткой мира стал тот, кто выглядит так, будто только что спрыгнул с дерева», — подначивал Агасси миролюбивого Пита. «Полагаю, что наше соперничество с Андре сослужит теннису хорошую службу. Ведь мы такие разные и по стилю, и по характеру, и по образу жизни», — хладнокровно реагировал вежливый Сампрас. И был прав. Упростившаяся до голого состязания подач игра снова стала комбинационной, зрелищной. Какбы ни свистели мячи, пущенные мощной рукой Сампраса, на их пути всегда оказывалась ракетка Агасси. Розыгрыш очка всегда растягивался, на радость зрителей, приходивших в экстаз от тактических кружев Павлина. «То напряжение, которое я испытываю в матчах с Питом, превосходит все ощущения от игр с другими соперниками», — отдал должное своему вечному противнику Агасси. Вскоре самый артистичный теннисист отобрал у самого стабильного теннисную корону. А в 1996 году Андре выиграл олимпийское золото в Атланте и с благодарностью посвятил свою победу отцу.

Голливуд так и не выпустил Павлина из своих страстных объятий. Одна кинозвезда сменила в его сердце другую. Новой подружкой Андре стала красавица Брук Шилдс. От Барбары Стрейзанд ее отличали молодость, блестящая внешность, правда, без изюминки, и отсутствие таланта. Выросшая под диктовку деспотичной матери, превратившей свое очаровательное дитя в отличный рекламный товар, Брук давно мечтала избавиться от короткого поводка, на котором Тери Шилдс вела ее по жизни. Девочке не было и года, когда мать «самого красивого младенца Соединенных Штатов» пристроила дочь в рекламный бизнес и стала менеджером собственного чада. С тех пор Брук работала без простоев. В 12 лет к обязанностям фотомодели добавилось кино. Знаменитый Луи Малль снял ангелоподобного ребенка в картине «Прелестное дитя», доверив девочке роль малолетней проститутки, которую в фильме выносили обнаженной на огромном подносе. Скандальная лента привлекла к юной актрисе внимание всей страны. На контрасте с фильмом Тери постаралась закрепить за дочерью имидж идеального подростка, чтобы понравиться пуританской Америке. Образцово-показательный тинейджер (не пьет, не курит, не принимает наркотиков, примерная католичка, спортсменка, пишет стихи и клеит картинки в альбом) Брук превратилась в «невесту Соединенных Штатов». Тут предприимчивой Тери Шилдс завладела новая идея фикс — сделать из дочери вторую Грейс Келли, то есть выдать ее замуж за члена монаршей фамилии. Брук обладала для этого всеми необходимыми качествами — была необычайно хороша собой, знаменита, образованна (филфак Принстона) и, что немаловажно, невинна. Однако ни японский принц Хиро Нарихито, ни монакский принц Альберт, на которых нацелилась Тери, не оправдали надежд. Первый не мог жениться на иностранках, а второй не желал даже слышать о браке. В ожидании подходящей партии мать требовала от дочери соблюдения имиджа невинной девы, пресекая любые попытки Брук самостоятельно наладить личную жизнь. 28-летняя актриса вынуждена была скрывать свои влюбленности и терпеть насмешки журналистов по поводу навязанного ей имиджа «единственной и вечной девственницы Голливуда».

Шилдс познакомилась с Андре на спор, доказав друзьям, что сыграть роль фанатки чемпиона для нее не проблема. Полученный от Брук факс с беззастенчивой лестью в его адрес заинтриговал любвеобильного спортсмена. Распираемый любопытством, король тенниса позвонил своей неожиданно объявившейся голливудской поклоннице. После трех месяцев телефонного общения они встретились и не разочаровались друг в друге. Их роман начинался красиво и счастливо: Брук сопровождала Андре на матчи, а он посвящал ей свои победы, благо они еще были. Мужчины завидовали Агасси, покорившему «невесту Америки», а женщины — Шилдс, которая получала от Андре до тридцати писем на дню с объяснениями в любви. Лишь Тери проявляла недовольство. Ей не нравилась молодость Андре (Брук была на пять лет старше), внешний вид жениха (то патлатый, то лысый, то с серьгой в ухе) и, главное, его независимый характер. Она приложила максимум усилий, чтобы рассорить Брук с женихом, однако добилась лишь того, что дочь «уволила» ее с должности личного менеджера. «Вечной девственнице» очень хотелось замуж, и весной 1997 года состоялась блестящая свадьба. «Только благодаря своему мужу я избавилась от комплексов. Неизвестно, повзрослела бы я вообще когда-нибудь, не будь его!» — призналась она. Их брак длился два года, а совместная жизнь и того меньше. Андре уезжал на соревнования, Брук — на съемки. «В лучшем случае нам удавалось побыть вместе не более трех недель в году», — жаловалась Брук репортерам. Но и этого оказалось достаточно, чтобы самым фатальным образом отразиться на спортивных достижениях мужа. Король кортов рухнул на самое дно: с 1 -го места на 141-е. На его карьере теннисиста можно было ставить крест. В семье начались размолвки, взаимные претензии. Брук не выполнила одно из главных условий брачного контракта — не забеременела в первые полгода замужества. До свадьбы они мечтали о куче детей, но, став замужней дамой, актриса передумала. Ей пришлось бы рисковать своей ролью в сериале «Внезапная Сьюзен», где она играла лесбиянку-мужененавистницу, которая никак не могла забеременеть по сценарию. Агасси преследовали стрессы, раздражали сплетни о прошлом жены, особенно слухи о ее романе с плейбоем Доди аль-Файедом, последней любовью принцессы Дианы.

Супруги постепенно отдалялись друг от друга, пока наконец Андре не подал на развод. Он объяснил этот шаг тем, что все в их коротком браке сложилось не так, как они предполагали, даже интересы и система ценностей у них оказались разными.

«Таким людям, как они, чьи имена у всех на устах, трудно жить вместе, — сказал Майк Агасси. — В Голливуде 98 процентов браков кончаются разводами. Такой уж у этих людей стиль жизни». Они расстались, и удача вернулась к Андре. «Хорошо, что вовремя опомнился», — говорит теннисист. Агасси совершил невозможное — осуществил фантастический comeback и снова занял первую строчку в мировом рейтинге. А помогла ему в этом Штефания Граф, великая теннисистка всех времен и народов. Она разминала Андре на кортах перед ответственными матчами, была его спаринг-партнером, не отлучалась с трибун ни на минуту, поддерживая Агасси в любых ситуациях. «Штеффи — мой талисман, моя муза! Благодаря ей я опять стал первым», — утверждает чемпион. Судьба Штефании, которую журналисты прозвали Фройляйн удар справа, во многом похожа на судьбу Агасси. С тех пор как Петер Граф, торговец подержанными автомобилями и инструктор по теннису из немецкого города Брюль, вывел на корт свою трехлетнюю дочь, жизнь девочки была подчинена спорту. Суперталантливая и супертрудолюбивая теннисистка работала на пределе возможностей, побеждала, залечивала травмы. И не только спортивные. Дважды любимый папочка чуть не сломал ей карьеру. Штеффи была уже первой ракеткой мира, когда в бульварной прессе разразился скандал по поводу внебрачных связей Петера Графа, который долго смаковали таблоиды.

«Это стоило мне двух лет спортивной карьеры, — вспоминает теннисистка. — Я утратила уверенность в себе, потеряла всякий интерес к игре как раз в тот момент, когда о казалась на самой вершине».

Кто знал, что во второй раз будет еще хуже: в 1997 году заботливый родитель и по совместительству менеджер чемпионки угодил в тюрьму за сокрытие налогов на сумму 7 млн. долларов. Папаша Граф не мог смириться с тем, что честно заработанными деньгами Штеффи должна с кем-то делиться. Бережливого отца приговорили к двум годам, но через год за хорошее поведение выпустили. А Штеффи тем временем все побеждала и побеждала, как «теннисная машина». Она давно научилась сдерживать свои чувства. На репутации любимой спортсменки Германии эта скандальная история практически не сказалась, ее порядочность всегда была вне подозрений.

Две первые ракетки мира — Агасси и Граф — всегда симпатизировали друг другу. «Я давно наблюдаю за Штеффи. И не только как за теннисисткой», — поделился однажды Андре с друзьями. «Большая-пребольшая любовь» чемпионов вспыхнула в 1999 году в Париже после победы обоих на турнире «Роллан Гаррос». У Андре с Брук все шло к разводу, Штеффи в свою очередь тяготилась вялотекущим семилетним романом с автогонщиком «Формулы-1» Михаэлем Бартельсом. Расставшись с прежними партнерами, гранды тенниса начали появляться на публике вместе, заявив о себе, как о паре. Граф завершила спортивную карьеру и вошла в историю легендарной теннисисткой, которой удалось выиграть все турниры «Большого шлема». По уши влюбленный Андре трогательно ухаживал за подругой. Ее присутствие магически действовало на Агасси, глаза темпераментного американца начинали лучиться от удовольствия. А когда смелая и решительная Штеффи, обвязавшись жгутом, совершила 30-метровый прыжок с моста в Новой Зеландии, он просто лопался от гордости за свою избранницу, сердито увещевая ее для приличия: «Надеюсь, это не превратится в твое хобби». В отличие от Шилдс, у Агасси нашлась масса общих с Граф интересов, включая любовь к природе и животным, особенно собакам и лошадям.

В одном из интервью начала 90-х годов знаменитая теннисистка так сформулировала свое представление о счастье: «Найти человека, с которым хочется вместе жить, вступить в брак, завести ребенка». Этим человеком оказался Агасси. Вскоре Штеффи сообщила ему, что у них будет ребенок. «Я решился и сделал ей предложение», — информировал прессу Андре. И тут началась чехарда: заинтересованные стороны никак не могли определиться, что будет раньше — брак или роды. Поскольку в игру вступили большие деньги, необходимо было самым тщательным образом составить брачный контракт. Агасси к этому времени владел корпорацией с 400-миллионными активами и ежегодным 50-миллионным доходом, а Граф — компанией с активами в 100 млн. марок. Чтобы не превращать роды в нервотрепку, решено было сначала обзавестись наследником и лишь потом сыграть свадьбу. «Так же, как девушки мечтают о дне свадьбы, я мечтаю о том, чтобы у меня были дети», — неоднократно говорил Андре, подчеркивая, что главное для него — это здоровье младенца и матери. Штеффи была именно такой девушкой. О роскошной свадебной церемонии она мечтала чуть ли не с детства. Постоянная подписчица американских журналов «Невеста», «Медовый месяц» и «Стиль свадьбы», Граф регулярно просматривала их от корки до корки, представляя себя героиней сказочного торжества.

Бракосочетание знаменитой пары наметили на 15 января 2002 года. Андре улетел на турнир в Штутгарт, Штеффи отправилась к лечащему врачу. Беременность протекала очень тяжело. Но еще сильней угнетали тревожные мысли. Когда профессор предупредил ее о возможности преждевременных родов, Штеффи не могла больше сдерживаться, позвонила Андре и, разрыдавшись, выложила наболевшее: «Не хочу рожать в качестве любовницы! У меня плохие предчувствия». Пусть не будет пышной свадьбы, но ребенок должен родиться законнорожденным. Оторопевший от неожиданности Андре тут же снялся с соревнований и вернулся домой.

Бракосочетание пришлось готовить в авральном режиме. Такое оказалось под силу лишь Филу, старшему брату Андре, за которым закрепилась репутация опытного комбинатора. Он сумел организовать брачную церемонию за три дня вместо тридцати положенных по закону штата Невада. Вечером 22 октября 2001 года прибывший на виллу Агасси священник зарегистрировал брак Андре и Штеффи. Несмотря на скромный наряд (комбинезон для будущих мам и спортивные тапочки), невеста была на седьмом небе от счастья.

Ночью 26 октября, за шесть недель до ожидаемого срока, 32-летняя победительница двадцати двух турниров «Большого шлема» подарила мужу сына весом 2,5 кг и ростом 50 см. Агасси, намеревавшийся самолично перерезать пуповину своему первенцу, при виде корчившейся от боли жены впал в ступор и уже больше ни на что не реагировал. Малыш получил имя Джейден-Гил. «Надо быть большим оригиналом, чтобы назвать сына-христианина в честь языческого древнееврейского божества и телохранителя, у которого нет ни капли мозгов, а лишь одни мышцы», — констатировала Брук Шилдс. Несмотря на новый брак с телепродюсером Крисом Хенчи, она продолжает ревниво следить за успехами экс-мужа. Счастливые родители действительно дали волю фантазии, объединив для сына имена древнееврейского бога, символизирующего мудрость и ум, и Гила Рейеса — телохранителя Андре с первых дней его карьеры.

Новый этап своей жизни семья Агасси начала в новом доме. Перед свадьбой Андре купил за 23 млн. долларов поместье, расположенное в одном из самых живописных уголков Сан-Франциско — Орлином Холме. По рейтингу супердорогих вилл Америки она уступает лишь 30-миллионному дому миллиардера Билла Гейтса и 26-миллионному шале султана Брунея в Эспине. Приобретение Агасси сначала было калифорнийской резиденцией Роберта Кеннеди, потом перешло во владение миллиардера Ашота Керкоряна, а после его смерти — скандального издателя Ларри Флинта. За этой виллой закрепилась довольно мрачная репутация — из семи ее владельцев пятеро либо погибли в результате покушения, либо стали инвалидами.Поэтому территория в 20 га земли с семью домами, тремя бассейнами, полем для гольфа, теннисным кортом и великолепным видом на знаменитый Золотой мост досталась Агасси по божеской цене. А что касается мрачной репутации, то, пока у Андре есть его «талисман» — Штеффи, Агасси злой рок не страшен.