Амаданци Мартирос Бабаджан — различия между версиями

Материал из Энциклопедия фонда «Хайазг»
Перейти к: навигация, поиск
(Библиография)
 
(не показано 12 промежуточных версий 3 участников)
Строка 1: Строка 1:
{{persont|ID=1641|img=no|dcreate=04.05.2006|dmodify=14.11.2006 13:00:17}}
 
 
{{Персона  
 
{{Персона  
| name-ru-main  = Амаданци Мартирос
+
| name-ru-main  = Амаданци Мартирос Бабаджан
| name-ru-01    = Бабаджан
+
| name-ru-01    = Бабаджан Масех
| name-ru-02    = Мартиросм Амаданци Бабаджан
+
| name-ru-02    = Бабаджан Мартирос Амадан
 
| name-ru-03    =  
 
| name-ru-03    =  
 
| name-lat =  
 
| name-lat =  
Строка 9: Строка 8:
 
| name-am      =  
 
| name-am      =  
 
| name-fr      =  
 
| name-fr      =  
| состояние текста    = 5
+
| состояние текста    = 7
| состояние поиска    = 5
+
| состояние поиска    = 7
| состояние тэгов      = 5
+
| состояние тэгов      = 7
| состояние ссылок    = 5
+
| состояние ссылок    = 7
| флаг чистовик        = ё7
+
| флаг чистовик        = 7
 
| автокартинки        =  
 
| автокартинки        =  
 
| портрет              =  
 
| портрет              =  
| дата рождения        = нет сведений
+
| дата рождения        =  
 
| место рождения      =  
 
| место рождения      =  
 
| дата смерти          =  
 
| дата смерти          =  
Строка 22: Строка 21:
 
| место деятельности  =  
 
| место деятельности  =  
 
| краткая информация = Торговец фарфором, меценат
 
| краткая информация = Торговец фарфором, меценат
| тэг01 = Меценат
+
| тэг01 =  
 
| тэг02 =  
 
| тэг02 =  
 
| тэг03 =  
 
| тэг03 =  
 
| тэг04 =  
 
| тэг04 =  
 
| тэг05 =  
 
| тэг05 =  
}}
+
}}{{Медали}}
  
 
=Биография=
 
=Биография=
 
Амаданци Мартирос (он же Бабаджан), сын Масеха Бабаджана, - калькуттский армянин, выходец из Персии, торговец фарфором.
 
Амаданци Мартирос (он же Бабаджан), сын Масеха Бабаджана, - калькуттский армянин, выходец из Персии, торговец фарфором.
  
30.5.1794 г. составил завещание, согласно которому после его смерти все доходы с его двухэтажного дома в Калькутте перечислялись Нор-Нахичевану. Эти деньги помогли ускорить благоустройство города. В частности — замощение центра, 1-й и 2-й Соборных улиц, которое производилось, надо полагать, одновременно с Ростовом (начало в Ростове - 1844 г.), первых нахичеванских бульваров.
+
30.5.1794 г. составил завещание, согласно которому после его смерти все доходы с его двухэтажного дома в Калькутте перечислялись городу Нор-Нахичевану. Эти деньги, в дальнейшем, помогли ускорить благоустройство города. В частности — замощение центра, 1-й и 2-й Соборных улиц, которое производилось, надо полагать, одновременно с Ростовом (начало в Ростове - 1844 г.), первых нахичеванских бульваров.
  
 +
==Дело о наследстве==
 +
21 сентября 1861 года в Верховном суде Западной Бенгалии, заседавшем в крепости Вильям, собравшаяся публика ждала окончательный вердикт по спорному наследственному делу индийского армянина М. Бабаджана, завещавшего в пользу далёкой донской Нахичевани своё немалое состояние, в том числе здание, занимающее целый квартал в торговом центре Калькутты.
  
Кому достанется индийское наследство?
+
На оглашение решения явился сам Чарльз Свинтон Хагг, представляя британскую колониальную администрацию и городское управление города. Как ответчик по делу он крайне агрессивно на протяжении нескольких месяцев судебного разбирательства настраивал горожан и власти на недопустимость уступки в этом деле. Шесть десятилетий городское управление, по праву распоряжаясь наследственной массой, добивалось значительного его приумножения.  
#AB В 1797 году  индийский купец Мартирос Бабаджан завещал нахичеванским армянам торговый квартал в Калькутте. В 1861 и 1913 годах нахичеванцам удалось получить часть наследства деньгами. В советское время этим вопросом никто всерьез не занимался, а надо полагать, проценты за почти сто лет набежали немалые...  
 
  
В 1861 году в Европу прибыл худой, изможденный кавказец. Звали его Микаел Налбандян. Микаел с готовностью отдавал огромные суммы денег на мировое освободительное движение, субсидируя иллюзорные проекты своих революционно настроенных единомышленников. Откуда у небогатого юноши такие суммы - было загадкой. Ходили слухи, что парень сумел получить большое наследство.
+
Истцовую сторону представлял [[Налбандян Микаел Лазаревич|Михаил Налбандян]], известный армянский публицист, инициатор всего дела о наследстве. В самом начале слушаний, стеснённый в средствах, он взял в помощники местного стряпчего-армянина, оказавшегося неумехой. Отчаявшись и пользуясь им только в качестве переводчика, он попытался лично перелопатить бухгалтерию и отчётность за все годы, но сдался, осознав неподъёмность работы. К тому же к финалу неспешной судебной волокиты его доконала невыносимая жара и непривычная особенность влажного климата. Пробудилась застарелая лёгочная проблема. Когда суд оглашал решение, он, стоя в зале, задыхался и кашлял кровью. По реакции публики ещё до перевода Михаил понял, что его миссия оборачивается успехом, но для радости сил уже недоставало. Его трясла лихорадка.  
Слухи почти полностью соответствовали действительности. Правда, было маленькое «но». Наследство принадлежало не романтически настроенному фанату-революционеру, а армянской общине города Нахичевань-на-Дону.
 
  
Наследство
+
Публично огласив решение, судья пригласил стороны в свой кабинет и здесь подробно растолковал Хаггу и Налбандяну, что в силу незыблемости основ британского права воля завещателя, если она ясно выражена, признается священной и потому находится под защитой британской короны. Решением суда управление и общество города Нахичевани-на-Дону объявляются истинными наследниками по завещанию индийского купца Мартироса Амаданци Бабаджана и имеют право получить половину всех доходов по завещанию за все годы, начиная с 1797 года (смерти завещателя) по 1861 год, а далее такую же долю все последующие годы. Судья отметил восхитительную и заботливую предусмотрительность завещателя, с которой он оговорил и защитил интересы нахичеванцев, обеспечив их на десятилетия, если не века вперёд. Использование недвижимости по завещанию он передал городскому управлению Калькутты, с тем, чтобы за половинную долю вознаграждения в результате разумного хозяйствования имущество не только не умалялось, но и приумножалось.  
- В середине XIX века до скромного армянского городка, расположенного в непосредственной близи от Ростова, дошел слух о сказочном наследстве, оставленном нахичеванским армянам  богатым индийским купцом Мартиросом Амаданци Бабаджаном, - рассказывает донской краевед Эдуард Чинчян. - Армянин по происхождению, Бабаджан позаботился о далеких соплеменниках, завещав им немалое состояние, в том числе и огромное здание, занимавшее целый квартал в торговом центре Калькутты. Право на использование недвижимости он передал городскому управлению индийского города.
 
За половинную долю вознаграждения власти должны были позаботиться о сохранении и приумножении армянского имущества.
 
С момента смерти купца в 1797 году прошло более полувека. За эти годы в Индии скопились огромные суммы, причитающиеся далекой Нахичевани.
 
  
В 1861 году донские армяне направили в Индию своего представителя, обязав его разобраться в вопросе и получить причитающиеся им по закону деньги. Посланцем избрали  известного армянского публициста и общественного деятеля Михаила Налбандяна.  
+
10 июля 1862 года на въезде в город (теперь это Театральная площадь), собрались все нахичеванцы. Сюда же устремились и ростовчане.  
  
Британская колониальная администрация и городское управление Калькутты категорически отказывались выплачивать какие-либо деньги. Начались судебные процессы, осложненные языковой проблемой и необходимостью детального изучения финансовых документов.
+
Триумфальная встреча, первые общие объяснения, восторг толп, проводивших героя до порога отцовского дома, заняли весь день. Затем всю ночь шли друзья и самые близкие знакомые. Каждому хотелось первым выведать подробности и оказаться в числе посвящённых о составе и объёме явившегося наследства. Город стремительно обрастал слухами, самыми невероятными и нелепыми. Толпы народа у дома Налбандянов наблюдали разгрузку прибывающих подвод с тюками и ящиками. Ждали прибытия носорога. Отец Михаила, старый нахичеванский кузнец Лазарь, был горд от счастья видеть потерянного было сына в зените общего почитания. Ему не давали проходу, выспрашивали подробности. Поздним вечером Михаилу вместе с городским головой Карпом Гайрабетовым пришлось выйти к народу и объясняться. То, что носорог временно оставлен в московском зоопарке, толпу удовлетворило. Но всех болезненно интриговал иной доставленный груз, весь его объём, поимённый состав.
Стояла ужасная жара. Влажный климат пагубно влиял на и без того слабое здоровье Налбандяна. К концу судебных слушаний обострилась застарелая легочная болезнь, началась лихорадка.
 
И все же процесс удалось выиграть. Нахичеванскому посланцу вручили первую сумму денег в рупиях, эквивалентную шестидесяти тысячам рублей.  
 
  
Носорог для жителей Нахичевани
+
14 июля было намечено общее городское собрание с полным отчётом о путешествии.  
Налбандян сел на корабль, но направился не в Россию, а в Европу, где его ждали не нахичеванцы, а революционеры-единомышленники. Дело в том, что еще по дороге в Индию романтичный Микаел тесно сблизился с представителями общеевропейского освободительного движения, сумевшими за короткий срок заразить его своими идеями.  
 
  
Революционеры радостно встретили «золотого» человека, в распоряжении которого вдруг оказались крупные суммы денег. Общеевропейское народное восстание  - вот куда, по их мнению, должны были пойти народные деньги. Закупка оружия для проживающих в Турции армян, финансовая поддержка гарибальдийцев, - нахичеванские деньги  таяли на глазах, но это ничуть не смущало новоиспеченного «карбонария».
+
Но в ночь с 13 на 14 июля ещё более ошеломляющая новость подняла на ноги весь Нахичевань: в город прибыла команда жандармских офицеров. По указу Сенатской следственной комиссии, созданной по высочайшему повелению, Налбандян был арестован.Утром усиленная охрана вывела Михаила из дома и на глазах толпы усадила в специальный жандармский экипаж. Офицер, руководивший арестом, объявил, что Налбандян как особо злостный государственный преступник по доставлении в столицу будет до суда заключен в Петропавловскую крепость. Ошеломленные нахичеванцы пытались узнать хоть что-то от отца, но тот, выйдя на порог своего дома вслед за сыном, которого увели в наручниках, был не в состоянии говорить вразумительное. Старик лишился рассудка…
  
Только в июле 1862 года Налбандян вернулся на родину.
+
Уже после смерти Налбандяна по требованию именитых граждан Нахичевани обстоятельства, связанные с завещанием и его растратой, стали предметом особого расследования. Три года над этим делом бился крупнейший в России следователь по экономическим преступлениям, генерал, действительный тайный советник Михаил Катакази. Но в итоге дело пришлось замять за отсутствием главного фигуранта, его отчётов и объяснений. Город успокоился на том, что в итоге худо-бедно нашлись-таки облигации займа Итальянской республики, которые Налбандян приобрёл на часть полученных в Индии денежных средств, явно в поддержку гарибальдийцев. Этих облигаций и процентов с них хватило на строительство в центре Ростова здания гостиницы, которая поныне называется «Московская», доход с которой все последующие годы шёл на благоустройство Нахичевани.  
- Вы даже не представляете, что здесь было! - рассказывает Чинчян.
 
- На  улицы вышли толпы народа. Нахичеванцы вперемежку с ростовчанами  с криками радости встречали народного героя. Вслед за Налбандяном в город въехали несколько подвод с грузом. С быстротой молнии в толпе распространился слух, что в одной из них - живой носорог!
 
  
Посланца торжественно проводили до дверей отцовского дома и направили к нему делегацию уважаемых горожан, с целью выяснить подробности, а главное, результат далекого путешествия. Людям не терпелось знать, что и в каком количестве находится в обозе.
+
Остальные суммы – а это, по подсчетам Катакази, около половины – исчезли. Из записных книжек Налбандяна, дошедших до наших дней, видно, что в Париже он получал прибывающие из Индии дополнительные суммы и закупал на них сотнями золотые франки в монетах, но их судьба осталась не разъясненной.  
 
Но «народный посланец» не спешил давать объяснения. Он  туманно заметил, что в обозе находятся дорогие заморские семена, а пресловутого носорога пришлось на время оставить в московском зоопарке.
 
- Естественно, - говорит Чинчян, -  после такого ответа вокруг индийского обоза поползли нездоровые слухи. Семена семенами, а где же деньги?
 
Стало ясно, что с индийским наследством что-то не так.
 
На 14 июля назначали общее городское собрание, на котором Налбандян должен был наконец объясниться с народом и дать полный, подробный отчет о результатах своей миссии.
 
Однако в ночь с 13 на 14 июля в дом отца Михаила въехали жандармы. По указу Сенатской следственной комиссии Налбандян был арестован как подстрекатель беспорядков в России. Все его имущество, ценные бумаги и еще не распакованный груз конфисковали, а самого мятежника препроводили в Петропавловскую крепость.
 
  
Индийская гостиница
+
Только через пятьдесят лет уже другое поколение нахичеванцев вновь решило обратиться к своим индийским капиталам и отрядило в Калькутту представителя – доктора биологии О. Бедельяна.  
Ошеломленные нахичеванцы пытались хоть что-то узнать от отца Микаела, но старик Лазарь не мог дать вразумительного ответа:  события последних дней лишили его рассудка.
 
  
Отсидев в Петропавловке три  года, Налбандян умер в ссылке от чахотки.
+
И на этот раз повторился судебный процесс в той же крепости Вильям, и было постановлено новое решение о выплатах накопившихся сумм. По возвращении Бедельяна город получил наконец-то полную ясность по всем наследствам индийских армян за более чем вековой период.  
После его смерти нахичеванцы попытались выяснить: куда и в каком количестве ушли их деньги?
 
- Три  года, - рассказывает Чинчян, - над этим делом трудился крупнейший в России следователь по экономическим преступлениям, действительный тайный советник генерал Михаил Катакази. Однако все поиски оказались тщетны: не было в живых главного героя, его отчетов и объяснений. От индийского наследства удалось отыскать только облигации займа Итальянской республики, которые Налбандян приобрел для гарибальдийцев. На эти средства донские армяне построили  гостиницу, носящую и сегодня имя «Московская». Доходы от нее шли на благоустройство Нахичевани.
 
 
 
...Полвека спустя нахичеванцы снарядили новую экспедицию в Калькутту. Во главе ее стоял доктор биологии Бедельян.
 
Миссия нового посланца завершилась успешно. Состоявшийся в Индии суд постановил выплатить нахичеванцам все причитающиеся им деньги. Более того, вплоть до революции проценты исправно поступали на счет Русско-Азиатского банка в Ростове. Как правило, они шли на обучение юношей из бедных армянских семей и на решение других городских нужд. После революции банки денационализировали. Большевики отказались платить по старым долгам. Связь с внешним миром прервалась на долгие годы. Естественно, все поступления на счета армянской общины прекратились.
 
 
 
И все же наследство до сих пор существует. Где-то в далекой Индии крутятся деньжата, по праву принадлежавшие ростовскому сообществу нахичеванских армян.
 
 
 
Деньги должны пойти на строительство культурного центра Рассказывает директор музея Сурб-Хач Светлана Хачикян:
 
- В силу служебных обязанностей мне часто приходится сталкиваться с армянами-эмигрантами, приехавшими в Ростов совсем недавно. Так вот, по поступающим от них сведениям, калькуттское наследство, завещанное нахичеванской общине, уже много лет получает Армения, не имея на то никаких законных оснований. Повторяю, что это не проверенные данные, а только слухи.  Тридцать лет назад, когда я только пришла работать в Сурб-Хач, были предприняты новые попытки вернуть наследство. Обратились в инюрколлегию и получили информацию, что деньги есть. Но их получению тогда воспрепятствовали советские чиновники: «Индия - дружественная нам страна, мы ей помогаем и нечего мелочиться». Нужна масштабная личность, способная поднять и решить этот вопрос. Но такой личности я, к сожалению, не вижу.  А если этим деньгам все же суждено вернуться на нахичеванскую землю, то они должны попасть не в общину, а пойти на конкретные дела, такие, как строительство музея и армянского культурного центра. Кстати, именно такая благотворительная направленность и была указана в завещании.   
 
 
 
20 тысяч фунтов за наследство
 
- Будучи председателем армянской общины, я пытался поднять данный вопрос, - рассказал Крикор Хурдаян. - Обращался к католикосу всех армян Вазгену Первому. Его преподобие, в свою очередь, обратился в международную коллегию адвокатов и предложил двадцать тысяч фунтов за возвращение ростовским армянам причитающегося им наследства. Но все попытки решить этот вопрос оказались тщетны.
 
 
 
Надо отбросить совковый енталитет
 
- Во все времена существовали скептики и энтузиасты, - считает Эдуард Чинчян. - Дважды, в 1861 и 1913 году, последние побеждали и получали наследство.
 
Думаю, что прежде всего нужно отбросить  «совковый» менталитет и принять во внимание тот факт, что правовая база данного дела выстроена на вековых традициях Британской системы права. Независимая Индия, оставшись в Британском Содружестве, свято чтит его устои. Ключевым инструментом этой системы является судебный прецедент при разрешении гражданских дел: однажды вынесенное по делу решение становится законом на все последующие времена. В нашем случае основное решение Высокого суда Калькутты было объявлено 21 сентября 1861 года. Оно было признано прецедентом, на его базе был вынесен вердикт от 27 февраля 1913 года. В итоге мы имеем в активе двойную силу судебного прецедента. Проблема в другом: кто сегодня займется этим вопросом? Пока желающих нет. А жаль.  
 
  
 +
Все последующие годы, вплоть до советских, деньги исправно поступали на особый счёт в Руско-Азиатском банке Ростова и тратились на нужды Нахичевани по особой росписи.
 
=Библиография=
 
=Библиография=
 
*Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани-на-Дону. Том 1.
 
*Энциклопедия старого Ростова и Нахичевани-на-Дону. Том 1.
*http://www.province.ru/newspapers/img/12/22(286)/text
+
*[http://newanalyze.com/cultures/show/444 Наследство из Калькутты: завещание Масеха Бабаджана]
 +
*[http://www.7c.ru/archive/1303.html ИНДИЙСКОЕ НАСЛЕДСТВО]
 +
[[Категория:Благотворители]]
 +
[[Категория:Меценаты]]

Текущая версия на 14:37, 10 мая 2013

Дополните информацию о персоне
Амаданци Мартирос Бабаджан
Другие имена: Бабаджан Масех,
Бабаджан Мартирос Амадан
Краткая информация:
Торговец фарфором, меценат

Биография

Амаданци Мартирос (он же Бабаджан), сын Масеха Бабаджана, - калькуттский армянин, выходец из Персии, торговец фарфором.

30.5.1794 г. составил завещание, согласно которому после его смерти все доходы с его двухэтажного дома в Калькутте перечислялись городу Нор-Нахичевану. Эти деньги, в дальнейшем, помогли ускорить благоустройство города. В частности — замощение центра, 1-й и 2-й Соборных улиц, которое производилось, надо полагать, одновременно с Ростовом (начало в Ростове - 1844 г.), первых нахичеванских бульваров.

Дело о наследстве

21 сентября 1861 года в Верховном суде Западной Бенгалии, заседавшем в крепости Вильям, собравшаяся публика ждала окончательный вердикт по спорному наследственному делу индийского армянина М. Бабаджана, завещавшего в пользу далёкой донской Нахичевани своё немалое состояние, в том числе здание, занимающее целый квартал в торговом центре Калькутты.

На оглашение решения явился сам Чарльз Свинтон Хагг, представляя британскую колониальную администрацию и городское управление города. Как ответчик по делу он крайне агрессивно на протяжении нескольких месяцев судебного разбирательства настраивал горожан и власти на недопустимость уступки в этом деле. Шесть десятилетий городское управление, по праву распоряжаясь наследственной массой, добивалось значительного его приумножения.

Истцовую сторону представлял Михаил Налбандян, известный армянский публицист, инициатор всего дела о наследстве. В самом начале слушаний, стеснённый в средствах, он взял в помощники местного стряпчего-армянина, оказавшегося неумехой. Отчаявшись и пользуясь им только в качестве переводчика, он попытался лично перелопатить бухгалтерию и отчётность за все годы, но сдался, осознав неподъёмность работы. К тому же к финалу неспешной судебной волокиты его доконала невыносимая жара и непривычная особенность влажного климата. Пробудилась застарелая лёгочная проблема. Когда суд оглашал решение, он, стоя в зале, задыхался и кашлял кровью. По реакции публики ещё до перевода Михаил понял, что его миссия оборачивается успехом, но для радости сил уже недоставало. Его трясла лихорадка.

Публично огласив решение, судья пригласил стороны в свой кабинет и здесь подробно растолковал Хаггу и Налбандяну, что в силу незыблемости основ британского права воля завещателя, если она ясно выражена, признается священной и потому находится под защитой британской короны. Решением суда управление и общество города Нахичевани-на-Дону объявляются истинными наследниками по завещанию индийского купца Мартироса Амаданци Бабаджана и имеют право получить половину всех доходов по завещанию за все годы, начиная с 1797 года (смерти завещателя) по 1861 год, а далее такую же долю все последующие годы. Судья отметил восхитительную и заботливую предусмотрительность завещателя, с которой он оговорил и защитил интересы нахичеванцев, обеспечив их на десятилетия, если не века вперёд. Использование недвижимости по завещанию он передал городскому управлению Калькутты, с тем, чтобы за половинную долю вознаграждения в результате разумного хозяйствования имущество не только не умалялось, но и приумножалось.

10 июля 1862 года на въезде в город (теперь это Театральная площадь), собрались все нахичеванцы. Сюда же устремились и ростовчане.

Триумфальная встреча, первые общие объяснения, восторг толп, проводивших героя до порога отцовского дома, заняли весь день. Затем всю ночь шли друзья и самые близкие знакомые. Каждому хотелось первым выведать подробности и оказаться в числе посвящённых о составе и объёме явившегося наследства. Город стремительно обрастал слухами, самыми невероятными и нелепыми. Толпы народа у дома Налбандянов наблюдали разгрузку прибывающих подвод с тюками и ящиками. Ждали прибытия носорога. Отец Михаила, старый нахичеванский кузнец Лазарь, был горд от счастья видеть потерянного было сына в зените общего почитания. Ему не давали проходу, выспрашивали подробности. Поздним вечером Михаилу вместе с городским головой Карпом Гайрабетовым пришлось выйти к народу и объясняться. То, что носорог временно оставлен в московском зоопарке, толпу удовлетворило. Но всех болезненно интриговал иной доставленный груз, весь его объём, поимённый состав.

14 июля было намечено общее городское собрание с полным отчётом о путешествии.

Но в ночь с 13 на 14 июля ещё более ошеломляющая новость подняла на ноги весь Нахичевань: в город прибыла команда жандармских офицеров. По указу Сенатской следственной комиссии, созданной по высочайшему повелению, Налбандян был арестован.Утром усиленная охрана вывела Михаила из дома и на глазах толпы усадила в специальный жандармский экипаж. Офицер, руководивший арестом, объявил, что Налбандян как особо злостный государственный преступник по доставлении в столицу будет до суда заключен в Петропавловскую крепость. Ошеломленные нахичеванцы пытались узнать хоть что-то от отца, но тот, выйдя на порог своего дома вслед за сыном, которого увели в наручниках, был не в состоянии говорить вразумительное. Старик лишился рассудка…

Уже после смерти Налбандяна по требованию именитых граждан Нахичевани обстоятельства, связанные с завещанием и его растратой, стали предметом особого расследования. Три года над этим делом бился крупнейший в России следователь по экономическим преступлениям, генерал, действительный тайный советник Михаил Катакази. Но в итоге дело пришлось замять за отсутствием главного фигуранта, его отчётов и объяснений. Город успокоился на том, что в итоге худо-бедно нашлись-таки облигации займа Итальянской республики, которые Налбандян приобрёл на часть полученных в Индии денежных средств, явно в поддержку гарибальдийцев. Этих облигаций и процентов с них хватило на строительство в центре Ростова здания гостиницы, которая поныне называется «Московская», доход с которой все последующие годы шёл на благоустройство Нахичевани.

Остальные суммы – а это, по подсчетам Катакази, около половины – исчезли. Из записных книжек Налбандяна, дошедших до наших дней, видно, что в Париже он получал прибывающие из Индии дополнительные суммы и закупал на них сотнями золотые франки в монетах, но их судьба осталась не разъясненной.

Только через пятьдесят лет уже другое поколение нахичеванцев вновь решило обратиться к своим индийским капиталам и отрядило в Калькутту представителя – доктора биологии О. Бедельяна.

И на этот раз повторился судебный процесс в той же крепости Вильям, и было постановлено новое решение о выплатах накопившихся сумм. По возвращении Бедельяна город получил наконец-то полную ясность по всем наследствам индийских армян за более чем вековой период.

Все последующие годы, вплоть до советских, деньги исправно поступали на особый счёт в Руско-Азиатском банке Ростова и тратились на нужды Нахичевани по особой росписи.

Библиография