Версия 03:21, 20 февраля 2009

Шаблон:Persont

Меркуров Сергей Дмитриевич
Дата рождения:	1881
Дата смерти:	1952
Краткая информация: Скульптор

Биография

МЕРКУРОВ Сергей Дмитриевич (1881-1952) - российский скульптор, Героические образы воплощал в монументальных, обобщенных формах (памятник К. А. Тимирязеву, 1922-23, Москва; горельеф "Расстрел 26 бакинских комиссаров", 1924-46, Баку; статуя В. И. Ленина на канале им. Москвы, 1937). Государственная премия СССР (1941, 1951). -- Одним из ведущих скульпторов страны во времена Сталина был Меркуров. Он был бесконечно циничен и как бы даже гордился этим. Он должен был изваять скульптуру Ленина, которая увенчает Дворец Советов. В голове тов. Ленина планировался кабинет тов. Сталина, в которой с ком фортом расположится гений.

Когда к нему приезжали члены Политбюро, он шутил:

- Ну, друзья-господа, вот вам, - широкий жест с показом за ворота, - кончается советская власть. А здесь начинается Запорожская Сечь :Сечь. Где огромная армия каменщиков высекала бесконечные серии фигур Сталина Комбинат.

В те годы будущий известнейший скульптор Эрнст Неизвестный (автор надгробия Хрущеву и мемориального гиганта жертвам сталинских репрессий), студент, тоже рубил камень во дворе мэтра и оказался свидетелем следующей сцены. Раздается женский вопль. В полуразодранном платье из дома выскакивает известнейшая балерина страны. Женщина-кумир. Женщина-монумент. За ней, лауреаткой Сталинских премий, народной артисткой СССР, обладательницей огромной коллекции многих званий и орденов, несется тоже лауреат Сталинских премий, народный художник СССР, член президиума академии художеств СССР, обладатель огромной коллекции многих званий и орденов Сергей Дмитриевич Меркуров. Голый, огромный, волосатый, гориллообразный. А за ним его жена с чем-то тяжелым в руках. Они пролетают мимо привыкшей к подобным эпизодам бригады каменщиков, целомудренно опускающей очи долу.

На 70-летие Сталина Меркуров преподнес юбиляру в подарок гранитную скульптуру, изображающую группу скорбных людей, несущих на плечах тело Ленина, под названием "Похороны вождя". В дарственном письме он допустил бестактность, указав стоимость. Ответ Сталина был краток: "Такой дорогой подарок принять не могу!" С этого начался закат.

Из коллекции

Валентина ДРОБНЕРА

- МЕРКУРОВ, СЕРГЕЙ ДМИТРИЕВИЧ (1881-1952), русский художник. Родился в Александрополе (ныне Гюмри, Армения) 26 октября (7 ноября) 1881 в семье предпринимателя. Учился в Киевском политехническом институте (19011902), затем на философском факультете Цюрихского университета, одновременно постигая искусство ваяния в мастерской скульптора А.Мейера; позже занимался в мюнхенской Академии художеств (19021905). Работал в Париже; испытал большое влияние искусства символизма, а также скульптурной архаики (Месопотамия, Древний Египет). Вернувшись в Россию (1909), жил в Москве. Был членом АХРР (см. АХРР). В своей зрелой манере придерживался своего рода <академического> модерна, не пускаясь в рискованные эксперименты, но сохранив характерные черты этого стиля: культ <вечных тем>, в особенности темы смерти, драматический контраст фигуры и материала (каменного блока). Предполагая стать философом, Меркуров и в ранние образы вносил мотив тяжкой, мучительной думы (статуя Ф.М.Достоевского, 19111913, установлена как памятник в рамках плана <монументальной пропаганды> в 1918; фигура-олицетворение Мысли, 1913, ныне на могиле автора на Новодевичьем кладбище; оба памятника гранит). Многократно снимал посмертные маски, в том числе со знаменитых писателей и политиков (Л.Н.Толстого, В.И.Ленина, А.Белого и других). Среди его постреволюционных работ широко известен величаво-суровый памятник К.А.Тимирязеву (19221923).

Однако наибольшую славу ему принесли монументы вождей, тоже величаво-суровые (траурная группа Смерть вождя, гранит, 1927, Центральный музей Ленина, Горки Ленинские; статуя Ленина, украшавшая зал заседаний Верховного Совета СССР до его перестройки, мрамор, 1939, Кремль; памятники Ленину в Волгограде, Магнитогорске, Ульяновске и целом ряде других городов). По эскизам Меркурова были созданы три самых крупных на территории СССР памятника И.В.Сталину; их обычно исполняли из кованой меди. Первый по величине монумент в Ереване (высота 49 м вместе с постаментом; 1951), другие два возвышались на входе в Канал имени Москвы (1937) и на ВДНХ (1939). Грубая <ассиро-вавилонская> мощь этих образов (все они были демонтированы в период <оттепели>) по-своему точно и откровенно выразила <сверхчеловечески>-жестокий дух сталинской эпохи, признававшей лишь одного Героя. За <Ленина> для Кремля и <Сталиных> для ВДНХ и Еревана скульптор был в 1941 и 1951 удостоен Сталинских премий.

Работы Меркулова предопределили стиль официального советского надгробия (гранитные бюсты-гермы Я.М.Свердлова, Ф.Э.Дзержинского, М.В.Фрунзе, М.И.Калинина, А.А.Жданова на Красной площади у Кремлевской стены, конец 1940-х начало 1950-х годов).

Умер Меркуров в Москве 8 июня 1952. В 1953 вышли в свет его Записки скульптора. В родном городе мастера был открыт его музей (1984).

Памятник Екатерине II вернулся из ереванской ссылки в Москву В Москву самолетом МЧС из Еревана вернулся памятник императрице Екатерине II работы скульпотора скульптора Александра Опекушина (автора памятника Пушкину). Внушительная мраморная статуя была сооружена в 1896 году (к столетию кончины императрицы) и торжественно, в присутствии членов императорской фамилии, водружена в тогдашнем здании городской Думы на Воскресенской площади (в советское время - центральный музей Ленина).

После октября 1917 года памятник попал в запасники Музея изящных искусств. В 1952 году директор музея скульптор Сергей Меркуров, чтобы спасти памятник от уничтожения, втихомолку передал его своему близкому другу, главному архитектору Еревана Марку Григоряну, и в течение полувека мраморная императрица украшала собой Государственную картинную галерею Армении.

== Следует отметить, что скульпторы 20-30-х годов при создании образа Ленина стремились передать его черты достаточно близко. Многие из них видели вождя на митингах, а скульптору Сергею Меркурову довелось снимать с лица Ленина посмертную маску. При этом произошел очень опасный эпизод. По рассказу Сергея Дмитриевича, когда его привезли к телу Ленина в Горки, и он взялся за шею Ленина, то почувствовал: артерия пульсирует! Он с ужасом вскрикнул: "Но он же живой!". Врачи посоветовали скульптору... измерить его собственное давление. Как выяснилось, от волнения оно настолько поднялось, что пульс в кончиках собственных пальцев Меркуров принял за пульс Ленина.

Кстати, скульптура Ленин пишущий принадлежит работе Сергея Меркурова, она тоже была растиражирована по всей стране. Вы ее наверняка встречали.

Среди творений скульптора Меркурова есть трагические. Это посмертные маски.

Некоторые человеческие творения наверняка обладают какой-то особой силой: то ли мистической, то ли криминальной... Они словно бы притягивают к себе экстремальные ситуации. Может быть, оттого, что и создаются в экстремальных ситуациях? Или дело в личности творца, приложившего свои руки и душевные силы? Пример - посмертные маски скульптора Сергея Дмитриевича Меркурова (1881 - 1952). Кроме всем москвичам известных памятников Тимирязеву у Никитских ворот и Льву Толстому в Хамовниках, этот выдающийся Мастер создал (именно создал, потому что относился к этой работе особенно трепетно!) посмертные маски многих своих выдающихся современников. О том, каких душевных сил требовала каждая маска, он рассказывал близким. Вот, например, рассказ о том, как совсем молодым Сергей Меркуров, только что вернувшийся на родину из-за границы, где он учился, получил ответственное поручение от иерархов армянской апостольской церкви запечатлеть лик каталикоса Мкртыча Храмяна. Это был его первый опыт общения с усопшим. "...Епископы заперли за мной двери. Я очутился один с покойником. За монастырской стеной две шапки Арарата. И... душу надрывающий волчий вой. Под эту музыку подошел я к патриаршей кровати. Открываю простыню: предо мной старик в красной изорванной на локтях фуфайке. Большая борода. Орлиный нос. Голова откинута. Невозможно в этой позе снять маску. Беру покойника под мышки и усаживаю его... Жутко... Холод... Заливаю гипсом всю голову. Жду, пока закрепнет гипс. Только сейчас замечаю, что забыл проложить нитку для разрезания формы на два куска. Так форму не снимешь. Приходится заднюю часть формы ломать долотом и молотком на куски здесь же на голове. Наконец освободил. Стараюсь отделить форму от лица. От волнения я залил и бороду - борода держит форму. Одной рукой беру голову сзади, другой отдираю форму. Форма отделилась от лица и повисла на бороде. И вдруг... Мутный взгляд двух широко открытых глаз с укоризной смотрит на меня. От ужаса ноги мои ослабели. Я сел покойнику на колени. Держу висящую на бороде форму и смотрю в его глаза. Он продолжает на меня смотреть... Только потом я сообразил, что гипс от кристаллизации согревается, и под теплым гипсом замерзшее лицо оттаяло и глаза открылись. Когда я пришел в себя, оказалось, что от нервного шока у меня отнялись ноги..." Через три года скульптору вновь пришлось иметь дело с таинством смерти. Скончался Лев Толстой. Меркурова привезли на станцию Астапово. Он вспоминал: "...Первое, что привлекло мое внимание: полуоткрытый правый глаз и густая сердито поднятая бровь. Суровое, нахмуренное лицо... Мне пришла мысль снять маску не так, как снимали до сих пор, то есть только с лица, но сделать слепок и черепа, насколько позволит подушка... Я сделал также слепки и рук..." Слепки лица и рук писателя скульптор затем передал его сыну, и они были помещены в музей. Видевшие эту работу Меркурова искусствоведы того времени утверждали, что "главное - это волосы Льва Николаевича, которые во время снятия маски остались на ней... Бросает в трепет. Кажется, вот-вот откроются эти навеки сомкнутые уста..." Записи, сохранившиеся в архиве Сергея Меркурова, подтверждают, что работа над маской всякий раз была для Мастера нелегким испытанием. По разным причинам: чувство исторической ответственности - это, наверное, основное, но, кроме того, нередко покойный был другом, близким человеком скульптора, и смерть поражала своей трагической неожиданностью... Так было, например, при кончине Маяковского, последний разговор с которым не раз вспоминал Меркуров. "Если я умру раньше, - говорил поэт скульптору, - обещай снять с меня такую маску, какой ты еще никогда ни с кого не снимал". Сохранился и рассказ Сергея Дмитриевича вполне в жанре современной "чернухи". "...Три часа ночи. Звонок по телефону. - Я потеряла самое дорогое на свете, моего мужа. Очень прошу приехать снять маску... Он умер 12 дней тому назад. Это меня заинтриговало. Я согласился приехать утром. - Где же покойник? - В спальне у меня. ...На кровати полуприкрытый одеялом в помятой ночной рубашке лежит покойник на боку. Впечатление спящего человека - щеки розовые, на горле под подбородком виден рубец. Дама подходит ко мне вплотную. Бегающие глаза, немного перекошенное лицо. - А вы его мне не испортите? Смотрите, я вам не прощу. А главное, никому не говорите, что он умер. Я сама его набальзамировала. Полубезумная женщина, с всклокоченными волосами и в мужской шубе... Захотелось убежать... Маска снята... При прощании опять безумный взгляд: - ... Я не могу его хоронить". Особая история - как снималась маска Ленина, которого Сергей Меркуров знал еще с дореволюционного времени, с эмиграции и в советские времена был к нему вхож, не раз беседовал. Морозной январской ночью Сергея Дмитриевича без лишних объяснений, полузамерзшего, на дрезине, потом в санях доставили в Горки. Открылись двери в большую комнату, и он увидел лежащего на столе Владимира Ильича. Услышал тихий голос стоящей у изголовья Надежды Константиновны: "Вы собирались лепить бюст... ему все некогда было позировать - и вот теперь маску". Когда, приступив к работе, скульптор хотел поправить голову - склонить ее немного набок и коснулся затылка покойника, ему показалось, что пульсируют сонные артерии. Он отнял руки и попросил увести Надежду Константиновну и позвать врача, который констатировал смерть. Тот объяснил, что пульсируют не артерии, а пальцы скульптора: "Нельзя же так волноваться..." Под утро Меркуров закончил работу. Кроме головы - лица, части черепа - сделал слепки рук, правая кисть была сведена... А затем произошло то, что впоследствии дало повод к детективным коллизиям. Совнарком распорядился отлить 20 именных копий маски для партийных руководителей и близких Ленина. Оригиналы-слепки комиссия по организации похорон вождя не разрешила скульптору оставить у себя. Однако у Меркурова осталась авторская копия (тиражированные затем в гипсе и бронзе копии авторскими уже не считаются). Но тут через некоторое время начинают возникать неясности. В своих воспоминаниях немецкий коммунист О. Нагель рассказывал, что в 1932 году, когда он гостил в Москве, скульптор Меркуров преподнес принадлежащую ему копию маски Ленина, причем снабдил подарок посвящением и поставил дату. В течение многих лет коммунист прятал эту реликвию от фашистов, после Победы она была извлечена из тайника и заняла почетное место в доме владельца. В 1947 году О. Нагель передал копию маршалу Соколовскому и ее поместили в Музее Ленина в Москве. В 1961 году музей пополнился копиями масок, которые принадлежали Крупской, Куйбышеву и другим, умершим к тому времени соратникам вождя пролетариата, и немецкому коммунисту вернули его подарок. Он отдал его "в верные руки VI съезда СЕПГ". Что было с этой копией дальше, мы не знаем. Однако по сведениям одного нашего журналиста, опубликованным в печати, выходит, что у Меркурова была еще одна копия маски Ленина. Ее он подарил скульптору Сергею Алешину. Потомки Алешина продали ее некоему коллекционеру редкостей из Петербурга - имя его неизвестно. Каким-то образом (очевидно легальным, так как по некоторым сведениям в октябре 1998 года Минкульт России выдал одному частному лицу разрешение на вывоз за рубеж этой исторической реликвии) маска оказалась за океаном - в США. А через некоторое время до Москвы дошли сведения о том, что владелец через посредника выставляет ее на аукцион в Нью-Йорке. Мелькнуло даже имя - русский эмигрант Смирнов. И стартовая цена - 250 тысяч долларов. И комментарий специалистов к этой сумме: цена может вырасти вдвое... О предстоящих торгах стало известно живущим в Москве потомкам скульптора С.Д. Меркурова, и они совершенно справедливо сочли, что их права как наследников могут быть нарушены. Ведь срок, в течение которого наследники автора произведения имеют право претендовать на свою долю художественного наследия, еще не истек. Наследники забили тревогу. С помощью могучего Интернета они обнародовали свой протест против готовящейся пиратской акции. Очевидно, протест достиг цели: маска с поля зрения тихо исчезла - на аукционе не появилась, хозяин, убоявшись скандала, сохранил инкогнито. (Хотя при желании, располагая для того соответствующими возможностями, вполне можно было бы проследить весь путь ленинского лика за океан и выяснить имена, встречающиеся на этом пути.) ...Маски, как известно, способны молчать, храня тайны жизни и смерти. Некоторые из оригиналов меркуровских масок молчат в запасниках Третьяковки. А все перипетии судьбы той, что попала за океан, остались неизвестными. Меж тем цена этой реликвии растет и вечно прятать ее невозможно. Она неминуемо снова всплывет на каком-нибудь аукционе или тихонько возникнет в частной коллекции. Финальная точка еще не поставлена. http://sm.aport.ru/scripts/template.dll?r=%CC%C5%D0%CA%D3%D0%CE%C2%2C+%D1%C5%D0%C3%C5%C9+%C4%CC%C8%D2%D0%C8%C5%C2%C8%D7&id=85480892&That=std&Rt=4&Site=1&DocNum=1&DocID=3169172&HID=9

Сочинения

Достижения

• Народный художник СССР (1943)
• Действительный член Академии художеств СССР
• Лауреат Государственных премий

Изображения

Автор памятников Ленину, Сталину, Достоевскому, Толстому, Тимирязеву, Авербаху, Бурденко, Циолковскому, Корсакову, памятников-бюстов в Кремлевском некрополе и надгробных памятников на Новодевичьем кладбище.

Скульптор Луцкий, снимая посмертную маску, ободрал мертвому скулу, сломал нос. Затем медики спилили верхушку черепа, спустили лицо на грудь, для неясных пока нужд науки вынули мозг, лицо кое-как вернули на место. Только после этой тягостной процедуры появился еще один скульптор, Сергей Меркуров. Двадцать лет назад он хлопотал возле мертвого Льва Толстого. С тех пор Сергея Дмитриевича донимали одним и тем же вопросом: что он чувствовал рядом с Толстым?

Борода, отвечал, в гипсе увязла. Пришлось выдергивать. А теперь и того хуже: лицо ходуном ходило под руками.

С Меркуровым у Маяковского был уговор. Если бы первым умер Меркуров, Маяковский написал бы о нем стихи.

Библиография

• Мамулов С.С. Удивительный народ из страны чудес. Книга 3. М., 2000г.