NsBadRO, nsBadRW, nsDraftRO, nsDraftRW
3382
правки
Изменения
Нет описания правки
Был такой случай: однажды мама ехала на конке из Ростова в Нахичевань. На границе перепрягали лошадей, мама ожидала смены и заметила за будкой на земле человека. Мама подошла к нему, видит, молодой паренек, стала спрашивать у него, что с ним. Он ответил, что его только что выпустили из тюрьмы и что он болен. Мама взяла извозчика и привезла его домой. Утром пригласила врача, Кечекьян Федора Степановича, который определил у него брюшной тиф. Врач сам был передовым человеком, работал в Мариинской больни-де на 14-й линии. Парня поместили в эту больницу. Мама готовила еду, а я и Даня ежедневно относили ее ему.
Когда парень поправился, выписался из больницы, мама забрала его к нам. Он был латыш, рабочий, "политический" - не помню, как его звали. Стал вопрос, как отправить его домой, на родину. Я пошла к рабочим, собирать ему деньги на дорогу. Пришли к Скляренко Христофору -он жил тоже на 2-ой Успенской. Он и Агоп, и его брат Мелкон из того же горячего края занимались тем, что грабили вагоны, "помогали разгру¬жатьразгружать". Награбленное продавали, апонадобится, тогда меня заберут. Вскоре после этого был второй обыск, когда все перерыли - искали оружие, Колю и Даню. Искали двух парней, а не девушек: Клару (Келя) и Юдифь (Даня). И в это время как раз зашла во двор Даня, увидела жан¬дармов, сделала вид, что завязывает ботинок, и вышла.
Искали оружие - спрашивали, где оно спрятано. Папа говорил: "Откуда оно у нас, мальчики маленькие, а это девушка. Если не верите, то ищи¬те, "- и они все перерыли. Мама по¬лучала получала "Искру", ее читали в лавке, передавали рабочим, в кружки. Был такой случай: однажды мама ехала на конке из Ростова в Нахиче¬вань. На границе перепрягали лоша¬дей, мама ожидала смены и заметила за будкой на земле человека. Мама подошла к нему, видит, молодой па¬ренекпаренек, стала спрашивать у него, что с ним. Он ответил, что его только что выпустили из тюрьмы и что он бо¬ленболен. Мама взяла извозчика и привез¬ла привезла его домой. Утром пригласила вра¬чаврача, Кечекьян Федора Степановича, который определил у него брюшной тиф. Врач сам был передовым челове¬ком, работал в Мариинской больни-де на 14-й линии. Парня поместили в эту больницу. Мама готовила еду, а я и Даня ежедневно относили ее ему.
Когда парень поправился, выпи¬сался выписался из больницы, мама забрала его к нам. Он был латыш, рабочий, "по¬литическийполитический" - не помню, как его зва¬лизвали. Стал вопрос, как отправить его домой, на родину. Я пошла к рабо¬чимрабочим, собирать ему деньги на дорогу. Пришли к Скляренко Христофору -он жил тоже на 2-ой Успенской. Он и Агоп, и его брат Мелкон из того же горячего края занимались тем, что грабили вагоны, "помогали разгру¬жатьразгружать". Награбленное продавали, апонадобитсяа деньги передавали в организацию. Так вот. когда я к нему пришла, он мне сказал: "Поменьше здесь разгуливай, шпики так и шныряют, тогда меня заберутя сам все сделаю". Вскоре после этого был второй обыскИ действительно, когда все перерыли - искали оружиечерез некоторое время принес деньги, Колю и Данюпарень уехал в Ригу. Искали двух парнейБыло от него письмо, я ему ответила, а что именно - не девушек: Клару (Келя) и Юдифь (Даня)помню. 17-го октября 1905 г. И в это время как раз зашла во двор Даня, увидела жан¬дармовпосле объявления куцего манифеста, сделала видв бал¬ке за заводом "Аксай" был митинг, что завязывает ботинокна котором я была с мамой. Были вы¬ступления рабочих и студентов, и вышлакто именно выступал - не помню. Вдруг раздался выстрел. Искали оружие Мать Нюры Заме- спрашивалиньяновой сгребла меня, где оно спрятано. Папа говорилТаню Федорову и Нюру и закричала: "Откуда оно у насДети, мальчики маленькиене разбегайтесь, а это девушкапровокация. Если не верите" Было предложение идти к тюрьме, то ищи¬те, "- и они все перерылиосвобождать политических. Пошли к Богатяновскому. Мама по¬лучала "Искру"Там нас встретили конные казаки, ее читали в лавке, передавали рабочимстали бить нагайками, которые так и свистели в кружкивоздухе. Был такой случай: однажды мама ехала на конке Все разбежались. По дороге домой мы с мамой встретили тетю Лену, которая шла к нам с одним из Ростова в Нахиче¬ваньгрозненских знакомых. Пошли все к нам по Садовой, и возле Богатяновского уже громили мастерскую Цеймаха и рядом ювелирный магазин. На границе перепрягали лоша¬дейСами видели, мама ожидала смены как один разбил витрину и выгребал золотые вещи. Решили перевести всех девочек Соколик и заметила за будкой Зицерман к нам на земле человекаокраину. Мама подошла к нему, видит, молодой па¬ренек, стала спрашивать у него, что с нимтетей Леной всех перевезли. Он ответил, что его Всех девочек разобрали русские соседи. Дома остались только что выпустили из тюрьмы взрослые и что он бо¬ленмы с Лелей. Мама взяла извозчика Пришел Агоп и сказал папе: "Запри лавку и привез¬ла его домойуходи в квартиру". Утром пригласила вра¬чаАгоп, Кечекьян Федора Степановичаздоровенный детина, который определил взял полупудовую гирю, стал у него брюшной тифдверей и закричал: "Подходи, кому жизнь надоела". И никто к нам не сунулся. Врач сам был передовым челове¬комНа улице тащили вещи из еврейских домов, работал в Мариинской больни-де на 14один человек возил подводами по 39-й линии. Парня поместили в эту больницу. Мама готовила еду, а я с последнсй подводой вдруг упал и Даня ежедневно относили ее емуумер.
Пришедшие открыли двери в класс и сказали: "Товарищи, бросайте занятия, идите в коммерческое учи¬лище на митинг".
Девочки стали собираться, но в это время вошла начальница и зап¬ретила запретила уходить, угрожая исключени¬емисключением, и вообще рычала, но в нее поле¬тели полетели чернильницы с задних парт. Все ушли на митинг. На следующий день пришел к нам юрист Чалхушьян, провел со¬браниесобрание, распорядился принести урну из городской управы и провел тай¬ное тайное голосование - оставить или уб¬рать убрать Марию Ивановну. Все проголо¬совали проголосовали за то, чтобы ее не было, кро¬ме черносотенок Корякиной и Бе¬ликовойБеликовой. Начальницей мы избрали нашу классную даму - Анну Максимовну Лазареву, замечательного человека.
В газете "Донская речь" появилась статья Чалхушъяна о снятии Марин Ивановны под названием "Пора и честь знать".
Свое развитие и завершение бунт гимназисток получил в городской думе. 22,11.1905 г. член управы и "за¬ступающий заступающий место городского головы" А.Ф.Хадамов огласил заявление М.И.Балабанова: "По случаю собрав¬шихся собравшихся в большом числе зрителей и ввиду неимения такого большого места, отведенного для публики, и по случаю внезапной болезни, я на¬хожу нахожу невозможным сегодняшнее за¬седание заседание открыть, почему, милости¬вые милостивые государи, я сегодняшнее заседа¬ние заседание думы отменяю до скорого назна¬ченияназначения, о чем в свое время буду иметь честь известить вас". Однако дума не согласилась с головой, судя по сум¬бурному сумбурному и паническому заявлению -струхнувшим после предыдущего бур но-пламенного заседания. 31 ок¬тября. Тогда нахичеванские муници¬палы муниципалы заклеймили трусливое поведе¬ние поведение своих ростовских коллег в дни еврейского погрома, ассигновали по¬мощь жертвам независимо от нацио¬нальности, а евреям отдельно выра¬зили выразили через раввина соболезнование, телеграфировали царю о своей люб¬ви любви и преданности и С.Ю.Витте - о признательности "за его громадные труды в деле дарования России сво¬бодсвобод", списали в честь манифеста 17 октября недоимки падиентам боль¬ницыбольницы, почтили вставанием "память борцов", учредили стипендию име¬ни имени князя С.Н.Трубецкого в духовной семинарии и переиначили тихую мирную Бульварную площадь - в площадь Свободы с водружением на ней колонны. Не мудрено, что пуб¬лика публика ломанула в думу, похоже, ожи¬дая ожидая на очередном заседании провозг¬лашения провозглашения Нахичевани демократической .республикой, а велемудрый Минас Ильич Балабанов испарился из лорд-мэрского кресла. Но кворум имелся, кураж у гласных не выдохся, и они велели Хадамову встать к рулю.
В общем, зрители не ошиблись в своих ожиданиях. М.И.Берберов "по¬просил попросил слова к порядку заседания" и заявил, "что правильное течение учебных занятий в (...)гимназии дав¬но давно уже нарушилось, причем в пос¬ледние последние дни ученицы даже младших классов перестали посещать это учеб¬ное учебное заведение. Все единогласно тре¬буют требуют удаления начальницы гимназии М.И.Сафоновой, об этом же было подано ученицами заявление в город¬скую городскую управу, между тем со стороны последней не замечается никаких забот о восстановлении правильных занятий в содержимой городом гим¬назии. Такое отношение городской управы к столь серьезному делу (...) является по меньшей мере странным.". Хадамов возразил, что челобитье гимназисток передано в попечитель¬ный попечительный совет, однако председатель со¬вета совета - тот же Балабанов. Член совета -Д.Е.Ходжаев сообщил, что, по упол¬номочию уполномочию своих товарищей Г.Х.Чал-хушьяна Чалхушьяна и Ф.С.Кечекьяна, подал в управу заявление "о возобновлении регулярных занятий в женской гим¬назиигимназии", но Балабанов завернул это заявление в попечительный совет. Очевидно, разбираться со склочным делом на уровне совета, "по принад¬лежностипринадлежности", казалась голове безопас¬нейбезопасней, нежели в революционной думе. Совет он обещал созвать в ближай¬шие ближайшие дни, тем более, что Сафонова сама подала прошение об увольнении ее от занимаемой должности...Общественная позиция Григория Христофоровича Чалхушьяна и его товарищей не осталась незамеченной. На заседании думы 13-16.1.1906 г. в попечительный совет Екатерининской гимназии были избраны Ф.С.Кече-кьянКечекьян, Г.К.Чалхушьян, Г.И.Чубаров, И.М. Царуков, Г.С.Воскерчьян, Г.И.-Кечеджиев, П.К.Чахиров и Б.Г. Тра-пезонцевТрапезонцев. 5-го октября попечитель Харьковского учебного округа дал знать, что утвердил всех, за исклю¬чением Кечекьяна, Чубарова и Чал¬хушьяна, о которых "будет сообще¬но дополнительно по получении от¬вета от ростовского-на-Дону градона¬чальника". Дума констатировала, что мотивы попечителя ей "недостаточ¬но ясны", что Кечекьян, Чубаров и Чалхушьян "в продолжение многих лет носили как это звание, так и дру¬гие, требующие утверждения адми¬нистрации," - и единогласно сочла попечительный совет не сформиро¬ванным. Утвержденным было пред¬писано приступать к работе, дело не ждало, попечителя просили поторо¬питься. 27.2.1907 г. нахичеванцы узнали из Харькова (не из Ростова под бо¬ком!), что "г. ростовский градоначаль¬ник не изъявил на это своею согла¬сия". Нахичеванцы выразили сожале¬ние - а на следующем заседании вы¬зывающе вновь избрали эту троицу!.. Власти пришлось капитулировать. 7-го сентября думе было доложено, что градоначальство утвердило ее выбор. Так ростово-нахичеванская шко¬ла лишилась единственной начальни¬цы, которую титуловали "ваше пре¬восходительство". К сожалению, не дал Бог века и сафоновской затее. 30.1.1906 г. думцам прочитали заяв¬ление преподавателей коммерческих курсов: "Ежегодно при обсуждении в Нахичевани в юродской думе воп¬роса об ассигновании сумм на содер¬жание курсов возбуждается и запрос о том, насколько курсы удовлетво¬ряют своему назначению, насколько они выполняют возлагавшиеся да них надежды, насколько они необходи¬мы городу и т.п. Причем те дебаты, которые происходили в думе по по¬воду курсов, показывают, что дума не видит особенной надобности в курсах для Нахичевани н/Д. Мы работали на курсах не из ма¬териальных выгод, а только потому, что считали курсы очень полезным учебным заведением, но в течение 3-х лет существования курсов не виде¬ли, чтобы и дума, и вообще обще¬ство были такого же мнения, а пото¬му служба на курсах не давала нам и нравственного удовлетворения. Все это привело нас к мысли просить осво¬бодить нас с окончанием 1905/1906 учебного года от обязанностей преподавателей нахичеванских женских коммерческих курсов".
При заявлении была сопроводи-ловка - отзыв завкурсами: "Препро¬вождая при сем заявление, поданное мне гг. членами педагогического ко¬митета вверенных мне женских ком¬мерческих курсов (...), имею честь довести до сведения Вашего высоко¬родия, что я вполне разделяю мне¬ние гг. членов комитета и присоеди¬няюсь к их решению.