В 1807 г. Шариманян совершил поездку в Москву в связи со сдачей экзаменов по медицине. А. А. Лалаян сообщает, что в этом году он сдал экзамены в Московском университете, «по окончании коего снабжен свидетельством, дозволяющим производить медицинскую практику».
Дальнейшую жизнь и деятельность С. Шариманяна можно проследить спустя почти одно десятилетие — с 1815 г., когда он стал принимать активное участие в национальной жизни армян в Грузии. Армения в этот период находилась под владычеством Ирана. Ереван входил в состаъ владений Персии, .и им правил сардар. Передовые люди Армении понимали, что единственное избавление от иранского ига — в союзе с Россией, и стояли за русскую ориентацию. Большую роль в этой борьбе сыграл 'архиепископ Нерсез Аштаракегци, который в те годы был епархиальным предводителем армян в Грузии . У Нерсеса были многочисленные противники как среди армян, так и среди грузин. Даже почитатели его недопонимали значение подобной ориентации и зачастую оказывались во враждебном Нерсесу лагере, хотя и не становились приверженцами персидской ориентации. На короткое время был введен з заблуждение также доктор С. Шариманян — «бывший приятель Нерсеса по Константинополю», как это видно из разъяснительного письма Аштаракеци «к католикосу от 10 июня 1815 г. Шариманян вместе с князем Багратионом-Мухранским и лек отары ми священнослужителями намеревались добиться смещения Нерсеса и наз- начения на его пост своего сообщника Никогоса. В 1816 г. они даже отправились в Эчмиадзин с указанной целью . Что Шариманян считался влиятельным лицом, способным, очевидно, играть решающую роль, Подтверждают следующие слова Аштаракеци: (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ)
период находилась под владычеством ИранаВ последующем отношения между Шариманяном и Нерсесом улуч- шились, о чем свидетельствуют его письма , дошедшие до нас не полностью. Ереван входил С 1819 г. Шариманян занимался преподавательской деятельностью в состаъ владений ПерсииТелавской семинарии, открытой царем Ираклием еще в 1758 г.У него было много учеников, ставших в дальнейшем известными врачами и им правил среди них — первый дипломированный врач Армении Симон Лору- Меликян56 . Присутствие С.
сардарШариманяна в названной семинарии можно объяснить-наличием предметов ботанического или «медицинокого разряда в числе преподаваемых дисциплин. Единственным источником для изучения Телавского периода жизни С. Шариманяна является сохранившаяся переписка отца н сына Григория и Симона Лору-Меликянов. Она предстазлена в рукописи Матенадарана № 9296 и содержит 280 писем, датированных (1819—Л848 гг. Сущ.я по отзывам С. Лору-Меликяна, Шариманян в Телави пользовался репутацией прославленного врача; он своего учителя называет то (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) („благородный господин учитель Степан Шариманян", письмо от 10.VI 1820 г.), (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) (высокородный, высокопочтенный владыка, прославленный врач, высокочтимый учитель», письмо от 11.11 1821 г.). Передовые люди Армении понималиВ Телави Степаноса окружали также коллеги-родственники, один из которых Ованнес Артемович Шариманян, именовался «высокочтимым главенствующим врачом» (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) (письма от 12.ХII 1823 и 26.Ш 1825 гг.). Интересно отметить, что единственное избавление от иранского ига — общение С. Лору-Меликяна с «московскими врачами, учеба на медицинском факультете университета нисколько не поколебали в его глазах авторитет С. Шариманяна. Он и из Москвы продолжал своего учителя называть теми же эпитетами. Видимо Шариманян действительно находился на уровне современной ему медицины.
союзе с РоссиейСреди писем сохранилась собственноручная записка Шариманяна следующего содержания: 1814. (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) т. е. он просит означенную книгу, «которая весьма необходима ему», срочно приобрести — факт, свидетельствующий о том, что Шариманян в отдаленном Телави не переставал следить за медицинской литературой, выходящей в Европе. Симон в свою очередь старался информировать Шариманяна о наиболее авторитетных книгах по ботанике, в частности, в письме от 11. I 1827 г. рекомендует труды видных ботаников Турнефора, Жуссье и стояли за русскую ориентациюЛиннея, хотя, как выяснено нами при исследовании источников «Флоры Армении», Шариманян знал их и пользовался ими до этого сообщения. В данном случае интересен факт сотрудничества учителя и его ученика, стремление Шариманяна быть в курсе новых достижений медицины или ботаники. Симон, однако, в письме к отцу от 23. XI 1829 г. Большую роль сильно критиковал «Флору Армении» и упрекал в этой борьбе сыграл 'архиепископ примитивности и многословности ее автора.
Нерсез Аштаракегци, который в те годы был епархиальным предводителем армян в Грузии Телавский период жизни Шариманяна не ограничивался лишь указанной педагогической деятельностью. Из той же переписки можно почеркнуть кое-что о его практической деятельности. У
Нерсеса были многочисленные противники как среди армянТак, так в письмах того ж е Григория читаем: «АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ * («Его превосходательство Шариманова все еще находится в Шуше и среди грузин. Даже почитатели его старается вылечить Мехти Кули хана, зараженного афродитовой болезнью»)
недопонимали значение подобной ориентации (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) («...Господин главенствуюший врач Шариманян все еще находится в Карабахе , а оттуда же отправится к митрололиту в св. обитель Татев, чтобы вылечить его от паралича» Приведенное свидетельство интересно не только с точки зрения летописи жизни нашего автора, но и зачастую оказывались во враждебном Нерсесу его репутации. Если представить, что лечащий грузинского царя Георгия XII и его ближних врач приглашен в Шушу для оказания помощи хорошо известному по источникам Мехти Кули хану, а затем в Татев—к митрополиту, то аполме можно заключить, что как врач он пользовался на Кавказ е всеобщим признанием. А это— немаловажное обстоятельство, если учесть тогдашнее положение медици- ны на Кавказе. Врачебная деятельность С. Шариманяна продолжалась до последних дней его жизни. В июле 1830 г. Шариманян через своего ученика Агафона Сумбатовича обращается к С. Лору-Меликяну с просьбой прислать ему «авриум музаикум» — редкое лекарство с весьма широким назначением, в том числе (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) . Но ему не суждено было продолжать свою деятельность. 19 октября того же 1830 г. «покинув земную свою жизнь, преставился всевышнему... И случилось это от холеры, .начавшейся к началу сего месяца и продолжавшейся до 24—25 дней. Так много жертв, что пока их количество неизвестно» . Так писал отец Лору-Меликян своему сыну. Врач, лечивший царей, ханов и митрополитов, после своей смерти оставил скромное состояние, «имущества никакого не было у него, за исключением книг, сада и духана одного, домашней утвари и 200 туманов денег» .
лагереШариманян оставил после себя несколько научных "трудов, хотя из коих два дошли до нас в рукописном виде: «Средства против чумы» и не становились приверженцами персидской ориентации«Ботаника, или Флора Армении». Рукопись «Средств против чумы» был собственностью В. Торгомяна , а хранящийся в Матенадаране экземпляр переписан в 1812 г. Стеланосом Вирабяном в Константинополе. Труд этот, как уже отмечали, написан Шариманяном во время пребывания в Константинополе. На короткое время заглавном листе значится: «Средства .против чумы, в котором [труде] подробным образом говорится о различных причинных явлениях (чумы) согласно пониманию прежних и современных знаменитых врачей, процветавших в Элладе и Италии». Объем труда небольшой, состоит из семи глав, имеет 58 страниц. В предисловии автор отмечает, что причиной, заставившей его приняться за труд, было желание сообщить всю известную ему истину об Той болезни, чтобы читатели могли предохранить себя от заражение Л. А. Оганесян, характеризуя труд Шариманяна, пишет: «...Через всю книгу красной нитью проходит выражение основательной литературной подготовки и эрудированности автора в разбираемой теме, самостоятельности его суждений и воззрений и большого практического опы- та, который позволил ему постоянно ссылаться на свои личные наблюдения» . Второй труд С. Шариманяна «Ботаника, или Флора Армении» был завершен в 1818 г. и в Матенадаране представлен в трех экземплярах (в шести рукописях: рук. № № 6267, 9856—и, представляющие черновой экз. -6638, 10303, 10304, 10305). Рукописи №№ 6267, 6638 до 1923 г. находились в Лазаревском институте восточных языков и числились за №№ 1251 1122; рукопись № 9856 была собственностью Ов. Туманяна45 , рукописи № 10303, 10304, 10305 принадлежали врачу К- Кочаряну (вторая поло- вина XIX в.). Матенадаран получил их в дар от его живших в Тбилиси потомков в 1966 г. Четыре из указанных рукописей (№ 6267, 9856, 6638, 10303) представляют подлинник С. Шариманяна. Оригинал (пятой (№ 10304) находится в собрании Тюбингенского университета . Рукопись № 6267 нужно считать последней и окончательной редакцией. В ней содержатся дополнения, которых нет в остальных экземплярах («принадлежность того или иного вица к различным классам по классификации К. Линнея). О существовании других рукописных экземпляров этого труда нам неизвестно. Хотя труд этот не был опубликован, тем не менее он циркулировал в этих нескольких экземплярах и был известен среди ученых, с него снимались копии. В письме Г. Лору - Меликян а от 29 июля 1825 г. сообщается, что он ездил в Телави и переписал для сына 20 страниц «Ботаники». Ботанического содержания труды (или реестры) составлялись также учениками С. Шариманяна, о чем свидетельствуют письма С. Лору-Меликяна 4 7 .
введен з заблуждение также доктор Подобные труды могли составляться на основе знакомства с интересующей 'нас книгой С. Шари'маняна. Видимо, «Ботаника» Шариманяна служила учебным пособием48 . Труд этот пользовался популярностью и в последующее время. Так, Алишан пользовался «Флорой Армении» при составлении (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) («Армянская растительность»), о ней упоминает Норайр Бюзандаци в своих критических статьях49 . О третьем труде С. Шариманяна—Кратком ботаническом словаре трав и лечебных растений—ныне неизвестном, .сохранилось свидетель- ство, в котором говорится, что «Иоанн Царевич этот [труд] приложил к составленному им словарю. Н. Д. Чубинов эти слова внес в свой словарь, изданный впоследствии Давидом Чубнновым. Трудом Шарнманишвили, как подлинником, так и переводом на грузинский язык, располагал Давид Туманишвили, брат Игнатия Туманишвили (скончался в 1832 г.). Кому достался этот труд — не знаю...»50 . В этой записи комета тируется, что у С. Шариманяна действительно был Краткий ботанический словарь, притом в подлиннике (на армянском языке) и в переводе на грузинский. Пожалуй, правомерно заключить, что здесь речь идет не с новой редакции известного труда «Ботаника, или Флора Армении», а об отдельном труде общеботанического характера, ибо он неоднократно использовался грузинскими авторами в качестве словарного первоисточника. Наличие труда С. Шариманяна на грузинском языке дает основание ^читать его ученым общекавказского масштаба. Шариманян писал и на грузинском языке, ибо в числе его учеников могли быть и грузины. Он до того был близок к грузинскому народу, что его даже считали грузином. Л. А. Оганесян справедливо писал о нем: «Оценивая фигуру Шариманяна как врача-ученого, а также оставленные им труды, мы должны отвести ему в истории старой армянской медицины... место рядом с выдающимися классиками армянской медицины»51 . К этому нужно добавить — «бывший приятель Нерсеса по ученый, внесший большой вклад в развитие ботанической науки в Армении
Константинополю», как это видно из разъяснительного письма Аштаракеци «к католикосу от 10 июня
1815 г. Шариманян вместе с князем Багратионом-Мухранским и лек отары ми священнослужителями
намеревались добиться смещения Нерсеса и наз- начения на его пост своего сообщника Никогоса. В
1816 г. они даже отправились в Эчмиадзин с указанной целью . Что Шариманян считался
влиятельным лицом, способным, очевидно, играть решающую роль, Подтверждают следующие слова
Аштаракеци: (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ)
В последующем отношения между Шариманяном и Нерсесом улуч- шились, о чем свидетельствуют
его письма , дошедшие до нас не полностью. С 1819 г. Шариманян занимался преподавательской
деятельностью в Телавской семинарии, открытой царем Ираклием еще в 1758 г. У него было много
учеников, ставших в дальнейшем известными врачами
и среди них — первый дипломированный врач Армении Симон Лору- Меликян56 . Присутствие С.
Шариманяна в названной семинарии можно объяснить-наличием предметов ботанического или
«медицинокого разряда в числе преподаваемых дисциплин. Единственным источником для изучения
Телавского периода жизни С. Шариманяна является сохранившаяся переписка отца н сына Григория и
Симона Лору-Меликянов. Она предстазлена в рукописи Матенадарана № 9296 и содержит 280 писем,
датированных (1819—Л848 гг. Сущ.я по отзывам С. Лору-Меликяна, Шариманян в Телави пользовался
репутацией прославленного врача; он своего учителя называет то (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) (
„благородный господин учитель Степан Шариманян", письмо от 10.VI 1820 г.), (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ)
(высокородный, высокопочтенный владыка, прославленный врач, высокочтимый учитель», письмо от
11.11 1821 г.). В Телави Степаноса окружали также коллеги-родственники, один из которых Ованнес
Артемович Шариманян, именовался «высокочтимым главенствующим врачом» (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ)
(письма от 12.ХII 1823 и 26.Ш 1825 гг.). Интересно отметить, что общение С. Лору-Меликяна с
«московскими врачами, учеба на медицинском факультете университета нисколько не поколебали в
его глазах авторитет С. Шариманяна. Он и из Москвы продолжал своего учителя называть теми же
эпитетами. Видимо Шариманян действительно находился на уровне современной ему медицины.
Среди писем сохранилась собственноручная записка Шариманяна следующего содержания: 1814.
(АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ)
т. е. он просит означенную книгу, «которая весьма необходима ему», срочно приобрести — факт,
свидетельствующий о том, что Шариманян в отдаленном Телави не переставал следить за
медицинской литературой, выходящей в Европе. Симон в свою очередь старался информировать
Шариманяна о наиболее авторитетных книгах по ботанике, в частности, в письме от 11. I 1827 г.
рекомендует труды видных ботаников Турнефора, Жуссье и Линнея, хотя, как выяснено нами при
исследовании источников «Флоры Армении», Шариманян знал их и пользовался ими до этого
сообщения. В данном случае интересен факт сотрудничества учителя и его ученика, стремление
Шариманяна быть в курсе новых достижений медицины или ботаники. Симон, однако, в письме к
отцу от 23. XI 1829 г. сильно критиковал «Флору Армении» и упрекал в примитивности и
многословности ее автора.
Телавский период жизни Шариманяна не ограничивался лишь указанной педагогической
деятельностью. Из той же переписки можно почеркнуть кое-что о его практической деятельности.
Так, в письмах того ж е Григория читаем: «АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ * («Его превосходательство
Шариманова все еще находится в Шуше и старается вылечить Мехти Кули хана, зараженного
афродитовой болезнью»)
(АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) («...Господин главенствуюший врач Шариманян все еще находится в Карабахе , а
оттуда же отправится к митрололиту в св. обитель Татев, чтобы вылечить его от паралича»
Приведенное свидетельство интересно не только с точки зрения летописи жизни нашего автора, но и
его репутации. Если представить, что лечащий грузинского царя Георгия XII и его ближних врач
приглашен в Шушу для оказания помощи хорошо известному по источникам Мехти Кули хану, а затем
в Татев—к митрополиту, то аполме можно заключить, что как врач он пользовался на Кавказ е
всеобщим признанием. А это— немаловажное обстоятельство, если учесть тогдашнее положение
медици- ны на Кавказе. Врачебная деятельность С. Шариманяна продолжалась до последних дней
его жизни. В июле 1830 г. Шариманян через своего ученика Агафона Сумбатовича обращается к С.
Лору-Меликяну с просьбой при
слать ему «авриум музаикум» — редкое лекарство с весьма широким назначением, в том числе
(АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) . Но ему не суждено было продолжать свою деятельность. 19 октября того же
1830 г. «покинув земную свою жизнь, преставился всевышнему... И случилось это от холеры,
.начавшейся к началу сего месяца и продолжавшейся до 24—25 дней. Так много жертв, что пока их
количество неизвестно» . Так писал отец Лору-Меликян своему сыну. Врач, лечивший царей, ханов и
митрополитов, после своей смерти оставил скромное состояние, «имущества никакого не было у
него, за исключением книг, сада и духана одного, домашней утвари и 200 туманов денег» .
Шариманян оставил после себя несколько научных "трудов, из коих два дошли до нас в рукописном
виде: «Средства против чумы» и «Ботаника, или Флора Армении». Рукопись «Средств против чумы»
был собственностью В. Торгомяна , а хранящийся в Матенадаране экземпляр переписан в 1812 г.
Стеланосом Вирабяном в Константинополе. Труд этот, как уже отмечали, написан Шариманяном во
время пребывания в Константинополе. На заглавном листе значится: «Средства .против чумы, в
котором [труде] подробным образом говорится о различных причинных явлениях (чумы) согласно
пониманию прежних и современных знаменитых врачей, процветавших в Элладе и Италии». Объем
труда небольшой, состоит из семи глав, имеет 58 страниц. В предисловии автор отмечает, что
причиной, заставившей его приняться за труд, было желание сообщить всю известную ему истину об
Той болезни, чтобы читатели могли предохранить себя от заражение Л. А. Оганесян, характеризуя
труд Шариманяна, пишет: «...Через всю книгу красной нитью проходит выражение основательной
литературной подготовки и эрудированности автора в разбираемой теме, самостоятельности его
суждений и воззрений и большого практического опы- та, который позволил ему постоянно ссылаться
на свои личные наблюдения» . Второй труд С. Шариманяна «Ботаника, или Флора Армении» был
завершен в 1818 г. и в Матенадаране представлен в трех экземплярах (в шести рукописях: рук. № №
6267, 9856—и, представляющие черновой экз. -6638, 10303, 10304, 10305). Рукописи №№ 6267, 6638
до 1923 г. находились в Лазаревском институте восточных языков и числились за №№ 1251
1122; рукопись № 9856 была собственностью Ов. Туманяна45 , рукописи № 10303, 10304, 10305
принадлежали врачу К- Кочаряну (вторая поло- вина XIX в.). Матенадаран получил их в дар от его
живших в Тбилиси потомков в 1966 г. Четыре из указанных рукописей (№ 6267, 9856, 6638, 10303)
представляют подлинник С. Шариманяна. Оригинал (пятой (№ 10304) находится в собрании
Тюбингенского университета . Рукопись № 6267 нужно считать последней и окончательной
редакцией. В ней содержатся дополнения, которых нет в остальных экземплярах («принадлежность
того или иного вица к различным классам по классификации К. Линнея). О существовании других
рукописных экземпляров этого труда нам неизвестно. Хотя труд этот не был опубликован, тем не
менее он циркулировал в этих нескольких экземплярах и был известен среди ученых, с него
снимались копии. В письме Г. Лору - Меликян а от 29 июля 1825 г. сообщается, что он ездил в Телави
и переписал для сына 20 страниц «Ботаники». Ботанического содержания труды (или реестры)
составлялись также учениками С. Шариманяна, о чем свидетельствуют письма С. Лору-Меликяна 4 7 .
Подобные труды могли составляться на основе знакомства с интересующей 'нас книгой С. Шари'маня-
на. Видимо, «Ботаника» Шариманяна служила учебным пособием48 . Труд этот пользовался
популярностью и в последующее время. Так, Алишан пользовался «Флорой Армении» при
составлении (АРМЯНСКИЙ ТЕКСТ) («Армянская растительность»), о ней упоминает Норайр Бюзандаци
в своих критических статьях49 . О третьем труде С. Шариманяна—Кратком ботаническом словаре трав
и лечебных растений—ныне неизвестном, .сохранилось свидетель- ство, в котором говорится, что
«Иоанн Царевич этот [труд] приложил к составленному им словарю. Н. Д. Чубинов эти слова внес в
свой словарь, изданный впоследствии Давидом Чубнновым. Трудом Шарнманишвили, как
подлинником, так и переводом на грузинский язык, располагал Давид Туманишвили, брат Игнатия
Туманишвили (скончался в
1832 г.). Кому достался этот труд — не знаю...»50 . В этой записи комета тируется, что у С.
Шариманяна действительно был Краткий ботанический словарь, притом в подлиннике (на армянском
языке) и в переводе на грузинский. Пожалуй, правомерно заключить, что здесь речь идет не с новой
редакции известного труда «Ботаника, или Флора Армении», а об отдельном труде
общеботанического характера, ибо он неоднократно использовался грузинскими авторами в качестве
словарного первоисточника. Наличие труда С. Шариманяна на грузинском языке дает основание
^читать его ученым общекавказского масштаба. Шариманян писал и на грузинском языке, ибо в числе
его учеников могли быть и грузины. Он до того был близок к грузинскому народу, что его даже
считали грузином. Л. А. Оганесян справедливо писал о нем: «Оценивая фигуру Шариманяна как
врача-ученого, а также оставленные им труды, мы должны отвести ему в истории старой армянской
медицины... место рядом с выдающимися классиками армянской медицины»51 . К этому нужно
добавить — ученый, внесший большой вклад в развитие ботанической науки в Армении
=Биография=
Один из немногих ученых конца XVIII—начала XIX в., получивших европейское образование.