Ангаладян Рубен Саркисович
| Ангаладян Рубен | |
| |
| Дата рождения: | 1947 |
| Место рождения: | Джавахк, Армения |
| Краткая информация: Поэт, философ | |
Содержание
Биография
Рубен Ангаладян: поэт, философ, гражданин
Рубен Ангаладян ( р. в 1947 г. в Джавахке ) - известный армянский философ и поэт
Сочинения
Автор 10 книг и эссе:
- «Хорал» (1975)
- «Народ и государство» (1994)
- «Весь день» (1987 ) и др.
В 1997 году вышла в свет его книгаэссе «Слова для облаков» в Санкт Петербурге, а также США и Канаде.
Его произведения изданы на 11 языках в 15 странах мира.
Разное
— Наш первый вопрос будет не совсем обычным… Рубен Саркисович, как Вы относитесь к такому явлению, как Рубен Ангаладян? — Сложно… Ведь он для меня загадка. Я еще многого от него жду и надеюсь, что он будет надежным и ненавязчивым другом и собеседником. Мне даже большая часть его биографии неизвестна…и не только в будущем, но и в прошлом. Скажем, года 2 назад в Канаде дочь моего друга, школьница и большая фанатка Интернета, вошла в комнату, где мы с ее отцом беседовали, и тихо промолвила: «Вы говорили, что у Вас очень редкая фамилия… Это правда?» Я ответил утвердительно, и девочка продолжила: «Тогда почему Вы не говорили, что в Вашу честь названа птица на Мадагаскаре…» Мы с ее отцом недоуменно переглянулись, а потом все вместе пошли смотреть на эту птицу с Мадагаскара. Действительно, ее гордый, независимый вид расположил меня, а друг уже читал название: Ангаладян. И эта загадка мной еще не до конца разгадана. Вот такие бывают с ним приключения. — В Вашем творчестве Вы обращались к теме народа и государства. Как Вы воспринимаете понятия государство, государственность, патриотизм? — К этому еще прибавьте национальный характер. Еще в 1997 году вышел мой труд об идентификации армянского народа и назывался «Национальное самосознание». Теперь по существу. Государство - это коллективный иммунитет нации. Государственность - это воплощение определенной системы мышления и организации внутри национальной жизни, то есть она определяет качество этого иммунитета. Самостоятельная выработка иммунитета этой системой мышления и организации и есть модуль независимости страны. От эффективности системы иммунитета мы узнаем, насколько внутренне сильно и объективно в своих поступках государство, насколько точно оно выражает интересы человека и общества, где достоинству и созиданию выделены все необходимые законодательные пространства. И чем выше степень справедливости внутри селективных процессов, чем слаженнее работа всех ветвей власти, работающих на каждого, тем меньше в стране патриотизма. Чем выше голос патриотов, тем тревожнее и неблагополучнее в стране. Лично я признаю патриотизм лишь на полях сражений. — Долгое время Вы дружили с Левоном Тер-Петросяном еще до его президентства, с другими лидерами постсоветского руководства Армении. В Ваших публикациях Вы неоднократно критиковали лидеров Армении этого периода. Вы по-прежнему и по каким причинам считаете, что они не готовы были руководить страной? — Я не только критиковал, но объективно давал оценку происходящему, пытался в меру сил достучаться до их самомнения и алчности. Если говорить образно, то система власти в стране такова, что государственный ум в прислугах у бытовой хитрости. И это создали они. — Каким, на Ваш взгляд, должен быть президент Армении? И почему? — Каждый избираемый на свой срок лидер государства в своих качествах должен соответствовать масштабам и задачам, стоящим перед страной в этот отрезок времени. Мне кажется, что Армения стоит перед такими задачами, такими проблемами, что сбалансировать и позитивно решить их в пользу человека, исторической справедливости, процветания нации и государства могли бы такие выдающиеся имена, как Анастас Микоян или кардинал Агаджанян. — Расскажите, пожалуйста, о Вашей первой поездке в Карабах, состоявшихся тогда встречах и впечатлениях. Предчувствовали Вы как философ и поэт грядущие события на этой земле? Видите ли Вы ошибки карабахского движения? — То было осенью 1983 года. Выехали через Иджеван-Кировабад-Агдам. За рулем был Тельман Тер-Петросян, а в салоне мы с Левоном. Многое в этой поездке меня тогда удивило, скажем, наркотики и оружие в свободной продаже на базаре в Агдаме, или льстивая любезность и хороший армянский у азербайджанского милиционера в Шуше, или нераспакованные телевизоры в армянских деревнях - никто не желал быть подключенными к Бакинскому ТВ. Меня сильно удивили приспособляемость, внешняя мягкость, граничащая с покорностью, и молчаливое упрямство, решительность тамошних армян. А то, что они прекрасные крестьяне, рачительные хозяева и мужественные воины, я знал и раньше. Меня удивил их ничем не прикрытый атеизм, поголовно они были некрещеные. Тогда же я понял, что всех карабахцев объединил угнетатель, историческая общность и низкий уровень жизни. Не было у людей перспективы. Большая часть молодежи покидала родной край. Отсюда, подавляющему большинству нечего было терять. Что касается ошибок, то их за эти полтора десятка лет было совершено много. Но главная в том, что у нескольких поколений армян убита надежда на справедливую жизнь. А ведь 1000 лет наши предки мечтали о независимости, о счастливой жизни на своей земле… — Ваша книга «Слова для облаков» состоит из философско-поэтических эссе о мировой художественной культуре и духовных поисках человека конца ХХ в. Из каких фрагментов складывается целостная картина современного мира? — Война цивилизаций – не выдумки Хантингтона, и я, как представитель поколения, разрушившего СССР, и как армянский эссеист и философ, нахожусь на разломе этой войны. Мне интересна динамика эстетических, мировоззренческих и мироощущенческих проблем современности. ХХ век – удивительный и уникальный в своей культурной биографии период в мировой истории. Возьмем, к примеру, сегодняшний культ тела. После принятия христианства тело перестало занимать свое царственное положение, как это было в античный период истории. Христианство разрушило и спорт, и лишь в конце ХIХ в. Кубертен вновь вернул его человечеству. А в ХХ веке тело завоевало полную свободу, стало доминирующим субъектом жизни, хотя и частью потеряло благородство и честь. Что касается сегодняшней мировой западной культуры, то она в кризисе. Сегодня эклектизм во всем. Часто встречаясь с экспертами крупнейших галерей или музеев, издательств, университетов, я вижу их озабоченность нынешним положением дел в собственном национальном искусстве, каждая из которых определяет уровень мировых оценок в культуре. Здесь идет настойчивый поиск новых художественных идей и форм, они сегодня для обновления и выхода из кризиса обращаются к локальным культурам, к маргинальным творцам. Сегодняшние великие культуры, а также богатые и развитые страны тратят огромные усилия и деньги, чтобы на культурном рынке иметь свои приоритеты. В этой связи интерес к армянской культуре огромен. Ведь наша культура стояла у истоков мировой христианской цивилизации. И она жила и развивалась через тысячелетия в прямом противостоянии (это крайне актуально в наши дни), в то же время она не исчезла, не озлобилась, не попала под сильное влияние, а сумела понять и синтезировать у других культур все необходимое. Ярчайший пример – Сергей Параджанов, синтезировавший персидскую культуру 18-середины 19 вв. и современные тенденции Запада с армянской художественной традицией. Повторюсь, интерес к армянской культуре огромный, однако мы не готовы играть на артрынке. Плохо организованы. Особенно у меня большие претензии к крупному капиталу. Он должен помнить, что на чужие деньги национальную культуру не создать… — Как по-Вашему, выгодно ли быть армянином? — Вопрос крайне интересный… Национальная жизнь армян дала много полезного, но и немало отрицательного. Позитивный опыт касается, скорее всего, выживаемости каждого, а негативный – общественных отношений. Любой народ создает три системы, или модели, взаимоотношений: семья, народ, государство. Возьмем у русских – семья слабее народа, народ слабее государства; у развитых европейских народов: семья слабее народа, народ равен государству; у евреев: семья слабее народа, народ сильнее государства; у армян: семья сильнее народа, народ сильнее государства. Все это о чем? Что если у русских самое сильное звено государство, а у евреев народ, а высокоразвитые страны Европы или США с Канадой сумели построить государство, близкое к общенациональному характеру, то у нас самое сильное звено – семья. Мы, возможно, создали универсальную модель семьи. Вот почему нам очень трудно принять и подчиниться общему. Мы это «общее» с трудом вычленяем. Поэтому объединяемся лишь тогда, когда ситуация «не на жизнь, а на смерть». У нас носителем армянства является тип человека, «полагающийся на себя», через века он и выжил, закалялся и составляет основу нашей национальной популяции. А такие с трудом объединяются… Государство Армения – всегда ли будет самым слабым звеном? Это зависит, прежде всего, от самих граждан, когда им удастся вычленить и показать проблему общих интересов. Скажем, двойное гражданство выгодно и государству, и всей нации, но референдум по данной проблеме власть проводит вкупе с иными непопулярными вопросами… А это недопустимо. — Какой Вы видите армянскую общенациональную идею? — Для меня важна Армения, ее строитель - армянская нация, которая в подавляющем большинстве живет в диаспоре. Я хотел бы, чтобы на рынке государственных систем или иммунитетов Армения стала настолько привлекательной, конкурентоспособной, чтобы из любой страны мира люди стремились попасть в нее, ибо их ожидает справедливая и достойная жизнь. Обратите внимание, я говорю «люди», а не армяне. Это и есть наша задача на долгие десятилетия. И никакая национальная идея тогда нам не нужна.
поэт, прозаик, культуролог, член СПА с 1982 г.
Родился 10 июля 1947 г. в г. Ахалцихе (Грузия). Окончил Ленинградский политехнический институт. В 1970 г. написал первое философское эссе, а с 1974 г. публиковался во всесоюзной печати. Его первый сборник после выхода в свет был переведен на итальянский, английский, венгерский языки. Его стихи, а также статьи об искусстве печатались как в Армении, так и за рубежом. Философские эссе, выходящие в свет с 1990-х годов, принесли Р. Ангаладяну широкую известность в интеллектуальных кругах как на Востоке (Япония), так и на Западе (США, Россия, Канада). Перевел, составил и издал произведения классиков армянской литературы. Произведения
1. Армянский авангард внутри тоталитаризма (на английском, русском языках). Монреаль, 2004. 2. Кодекс XX века (на японском яз.). Токио, 1999. 3. Кодекс архитектуры. Ер. 1997, Нью-Йорк, 1998. 4. Слова для облаков (на русском яз.). Санкт-Петербург, 1997. 5. Весь день. Ленинград, Монреаль, 1987, 1997.