«Сотри случайные черты...»//Армен Меружанян, Елена Скворцова
Армен Меружанян, Елена Скворцова
«СОТРИ СЛУЧАЙНЫЕ ЧЕРТЫ...»
Однажды вдруг, проведя ладонью по базальтовой глыбе, ощутишь себя ваятелем и почув-ствуешь готовность камня поддаваться руке и воплотиться в образ... Даже будучи бес-форменной глыбой, камень, как самый «телесный» среди материалов, обладает неизъяс-нимой способностью навеять на мастера не только тему скульптуры и ее очертания, но даже требуемое от будущего произведения внутреннее напряжение фигуры. Именно так, инстинктивно, чувствует свой излюбленный материал единственный в Петербурге скуль-птор, работающий в камне, Лева Бейбутян. К эскизам он обращается лишь на второй ста-дии творческого процесса, когда уже не просто прочувствовал и осмыслил будущие фор-мы и их динамику, но успел вдохнуть жизнь в материал. Пигмалиону, если он истинный творец, не пристало просить Афродиту оживить Галатею, Пигмалион предпочтет само-лично наделить душой любимое произведение.
В «Любовном настроении» Кар Вай Вонга герой фильма находит выемку в камне и, поведав ему свои мысли, пропускает туда руку, – так через осязание подкрепляется духовное доверие. Подобное же чувствование отзывчивости скальной породы – в самой генетике Бейбутяна, выходца из страны «орущих камней», по словам Мандельштама, и потому столь естественна потребность камня «исповедаться» созидателю и воплотиться в зримый образ. И начинается самое таинственное – выявление видимых лишь автору очертаний на поверхности, которую древний инстинкт воспринимал как грань между двумя мирами – этим и потусторонним. Извлечение из глубин этого зазеркалья заведомо существующего в нем незримого образа остается самым сакральным актом скульптуры как искусства.
Постичь и отразить внутреннюю красоту человека как венца творения – таковы взаимоот-ношения Бейбутяна с камнем. В его женских портретах не следует искать внешней утон-ченности, изыска. Женщина – мать, супруга, сестра, дитя – для него прекрасна уже тем, что восходит к идеалу плодоносящей Природы, к идеалу чистой любви. Любовь не крик-лива, и потому мастер избегает резкости, отвергает внешние проявления, вынуждая фигу-ру вобрать жест внутрь себя. «Сотри случайные черты – и ты увидишь: мир прекрасен», произнес бы Блок, и Бейбутян, следуя заповеди поэта, отсекает все лишнее, выводит мате-риал из ненужных наслоений, предпочитая оставить зрителя наедине с центральным замыслом произведения – эманацией первозданной гармонии.
