Ктиторов Сергей Николаевич/«Усердно желают быть в Российском христианском государстве»

Одной из групп коренного населения Северо-Западного Кавказа, представители которой осознанно и добровольно вошли в первой половине XIX в. в состав Российского государства, были черкесо-гаи (черкесские, горские армяне). В 1839 г. они стали первопоселенцами Армавира, получив здесь все возможности для благополучного существования и сохранения национальной идентичности.

Вопрос о происхождении черкесо-гаев до сих пор является спорным. О времени и причинах появления армян в Черкесии существуют самые различные версии,1 что побуждает сделать вывод о неодномоментности и сложности данного процесса. Переселенческое движение, вероятно, включало в себя разные потоки, как из Византии и Армении, так и из Крымского ханства, охватывая длительный период с Х-ХI и вплоть до ХVII в.

Проведя в горах несколько сотен лет, армяне практически полностью утратили свой национальный облик, что и привело к формированию своеобразной этнолокальной группы черкесо-гаев. Закубанские армяне переняли у адыгов их язык, нравы, обычаи и основные элементы материальной культуры, но сохранили свое этническое самосознание и приверженность к армянской апостольской церкви, однако ее обрядность была ими почти полностью забыта.2 Главным занятием черкесо-гаев в горах Северо-Западного Кавказа была посредническая меновая торговля. Благодаря своей профессиональной ориентации, они заняли в регионе весьма привилегированное положение, близкое к статусу адыгских дворян. Армяне были довольно состоятельными и имели право держать крепостных крестьян и рабов. Многие черкесо-гаи являлись аталыками детей горской знати, нередко женились на дочерях князей и первостепенных уорков.3 Со второй половины XVIII в., вместе с проникновением в среду адыгов ислама, прежде добрососедские отношения между горцами и черкесо-гаями резко ухудшаются. Многочисленные крымские и турецкие эмиссары и проповедники, наводнявшие закубанские земли, разжигали ненависть ко всем христианам и в том числе к армянам. Это приводит к религиозным гонениям против черкесо-гаев.4 Свободный доступ христианских священников в горные районы оказался затруднен. Торговые операции стали весьма рискованным занятием, и разъезжавшие по закубанским аулам купцы рисковали расстаться не только с товарами, но и с жизнью. Черкесо-гаи, как правило, очень стойко держались веры своих предков, потеря которой грозила окончательной утратой их национальной идентичности и привела бы к полной ассимиляции в среде адыгов.5

В этот период в целях самозащиты армяне объединяются в отдельные аулы, из которых самым известным был Гяурхабль (Аул гяуров, неверных), расположенный в землях темиргоевцев и абадзехов, на левом берегу реки Белой. Известны также черкесо-гайские селения Егер-ухай, Адыгой, Хатукай, Эдепс-ухай и Зути.6 Однако жизнь армян в горах Закубанья уже не была мирной и спокойной, и поэтому они были вынуждены прибегнуть к защите христианской России. Хотя большинство современников и позднейших исследователей в качестве практически единственной причины ухода черкесо-гаев из горных районов Закубанья называет религиозные гонения,7 имелись и другие немаловажные факторы этого процесса.

Обострение отношений между горцами и черкесо-гаями отчасти объяснялось эксплуатацией армянскими торговцами местного населения, нередко попадавшего в кабальную зависимость от богатых купцов и ростовщиков.8 Крепнувшие экономические связи закубанских армян с Россией также ухудшали их отношения с адыгами. В условиях разгоравшейся Кавказской войны многие «немирные» горцы видели в черкесо-гаях сторонников и даже агентов русских. Стремясь под защиту российских властей, армяне рассчитывали сохранить свои дворянские привилегии, которыми они были наделены в горах. Уже после основания Армавира первопоселенцы аула называли себя узденями 1-й степени, хотя на самом деле, из-за некоторых специфических особенностей, их нельзя причислить к той или иной определенной категории черкесских уорков.9

Пророссийская ориентация горских армян имела и экономическую подоплеку. В конце ХVIII - начале XIX в. черкесо-гаи завязали прочные торговые отношения с Россией. Для закупки русских товаров армянские купцы регулярно посещали Нахичевань-на-Дону, Екатеринодар, Ставрополь, Моздок, Кизляр, Георгиевск, меновые дворы на Кавказской Линии. По свидетельству В.С.Шамрая, эта связь черкесо-гаев с южнороссийскими рынками «не прекращалась ни во время заразительных болезней за Кубанью, ни тревожных событий на Линии, когда всем остальным обитателям той и другой стороны Кубани взаимный переход был строго воспрещаем. Армянам разрешен был беспошлинный провоз товаров к горцам и обратно, к вящей наживе их».10 Имея большие и стабильные доходы от перепродажи в Закубанье русской фабричной продукции, черкесо-гаи были кровно заинтересованы в дальнейшем расширении торговли с Россией. Этот интерес подкреплялся еще одним обстоятельством. Во время проживания армян в горах главным предметом их торговли были пленники, которые захватывались черкесскими князьями в ходе набегов и междоусобных стычек. Многие разорявшиеся горцы вынуждены были продавать оборотистым купцам своих детей. Как отмечал Ф.А.Щербина, с середины ХVII и до конца ХVIII в. при посредстве черкесо-гаев «пленники и невольники направлялись для продажи в черноморские порты - в Анапу, Суджук, Геленджик, Кодос, Изгаур, Сухум-кале, Поти, Батум, Синоп и Трапезунт. Отсюда пленники отправлялись в Константинополь, Ливанские и Египетские порты».11 В 1804 г. было издано постановление российского правительства, запрещавшее работорговлю на черноморском побережье.12 Бойкая продажа «живого товара» постепенно сворачивается после строительства в 1830-х гг. Черноморской береговой линии. Эти меры способствовали ослаблению экономических связей горских армян с турками и росту их заинтересованности в торговле с новым партнером – Россией. Одним из мотивов переселения к русским границам было также желание черкесо-гаев укрепить и сделать регулярными контакты с армянским духовенством и своими единоплеменниками из Нахичевани-на-Дону, Ставрополя, Кизляра и других городов Северного Кавказа. Собственных священников у горских армян не было. Лишь изредка для удовлетворения религиозных нужд черкесо-гаев в Закубанье приезжали духовные пастыри из Крыма, Закавказья, Трапезунда, а позднее городов Юга России.13 С распространением среди адыгов ислама и активизацией мусульманских проповедников посещение Черкесии становится рискованным и, по словам первого бытописателя армавирцев И.Иванова, «перед переселением на берега Кубани, некоторые из них (горских армян, - К.С.) не видали у себя наставника веры более двадцати лет».14 Впоследствии в Армавире черкесо-гаи создали собственный духовный очаг.

Со своей стороны, Россия также была заинтересована в переселении горских армян на берега и равнины Кубани. При посредничестве черкесо-гаев военные власти рассчитывали привлечь коренное население Закубанья к мирной торговле. В этом отношении, по сравнению с русскими купцами, армяне обладали рядом преимуществ: они прекрасно знали местный рынок и его нужды, владели всеми приемами порой сложных меновых операций, имели в горах давних и надежных торговых партнеров, множество родственников, друзей и кунаков и, что немаловажно, - говорили с черкесами на одном языке. По мнению многих деятелей кавказской администрации, трудолюбие и деловитость закубанских армян могли бы содействовать быстрому развитию сельского хозяйства, скотоводства и различных промыслов среди местного населения,15 что привело бы к более быстрому экономическому освоению вновь присоединяемых земель.

Однако многие представители российских властей, напротив, считали армян препятствием для развития торговли с черкесами. По мнению атамана Черноморского казачьего войска Н.С.Заводовского, в торговле черкесо-гаи «проявляли энергичную, но крайне эксплуататорскую деятельность, заслоняя обязательный характер отношений горца к русским».16 Имея дело с армянами, горцы часто знать не хотели других купцов. Благодаря такому монопольному положению, черкесо-гаи нередко заключали сделки на кабальных условиях, что вело к разорению местного населения и подрывало развитие в крае здоровой взаимовыгодной торговли.17 Любопытно, что этого же мнения придерживался и основатель Армавира начальник Кубанской линии генерал Г.Х.Засс, который в донесении от 1838 г. отмечал, что армянские купцы «по природе своей корыстолюбивы и способны на все роды обмана, что от этого приезжающие к меновому двору Закубанские жители поставлены в необходимость… горские произведения сбывать барышникам, которые все купленное и выменянное у них сходно продают уже обывателям станиц по ценам, непомерно увеличенным».18 Процитированная выше нелицеприятная оценка деятельности армянских коммерсантов, конечно же, субъективна. Дело было не столько в национальности купцов, сколько в самом уровне развития экономических взаимоотношений того времени. Видный кубанский историк Ф.А.Щербина справедливо указывал: «при меновой торговле сильно эксплуатировали обе стороны – и черкесов и русских, всякие торговцы – и армяне и русские и даже смотрители меновых дворов. Все покупали баснословно дешево и продавали несоразмерно дорого. Таков уж был характер этой примитивной торговли».19 Пользуясь покровительством российской администрации, правом беспрепятственного перехода и беспошлинного провоза товаров по обе стороны Кубани, некоторые черкесо-гаи поставляли «немирным» горцам порох и свинец, что, безусловно, сильно беспокоило кавказскую военную администрацию.20

Естественно, что одной из главных целей переселения российскими властями черкесских армян на равнину являлось стремление поставить их свободную торгово-посредническую деятельность под строгий контроль. В этом смысле особый интерес представляет меткое замечание видного русского географа XIX в. М.И.Венюкова о том, что закубанские армяне были поселены в Армавире для удобства надзора за ними.21 Похожая версия была изложена в 1889 г. безымянным автором газеты «Северный Кавказ», утверждавшим, что черкесо-гаи были выведены на плоскость «частью по принуждению, частью доброжелательно» и поселены на левом берегу Кубани «под наблюдение «Прочного Окопа» вместе с другими горскими аулами.22

Власти надеялись, что выход закубанских армян к русским границам, где им предоставлялась защита и определенные привилегии, послужит примером для переселения других групп «мирных» горцев, которые оказывались бы в орбите влияния России.

Спасая черкесо-гаев от религиозных притеснений, Россия обретала в их лице верных союзников-христиан, что было особенно важно на фоне активной деятельности в горах турецких эмиссаров и мусульманских проповедников. Армяне могли способствовать распространению среди закубанских племен христианства, пусть даже на первых порах и не православного исповедания.

Во время проживания в горах многие армяне служили в качестве лазутчиков, доставляя пограничному начальству важные сведения о враждебных мероприятиях черкесов.23 После принятия черкесо-гаев под покровительство России эта роль разведчиков и посредников могла быть существенно расширена. Таким образом, у царских властей имелось немало весомых причин способствовать выходу горских армян под защиту российских границ.

С конца ХVIII в. в период активизации политики России на Северном Кавказе черкесо-гаи начинают активно ходатайствовать о разрешении им переселиться в пределы империи. В 1784 г. проживавшие в Кабарде, на землях кумыков и в Закубанье армяне обращаются к российским властям с просьбой разрешить им обосноваться в Кавказской губернии. Командующий Кавказским корпусом граф П.С.Потемкин отнесся к этому желанию благосклонно и разработал проект переселения армян и образования для них населенного пункта, названного в честь Святого Григория Армянского. Однако данная инициатива реализована не была.24 В то же время в Георгиевск прибыл архиепископ российских армян Иосиф Аргутинский, который установил контакт с черкесо-гаями. Он предложил отвести для них северную часть Самбекской степи неподалеку от Нахичевани-на-Дону. Представители черкесо-гаев посетили этот город, заселенный по указу Екатерины II в 1779 г. армянами, выведенными из Крыма. Депутация выразила желание переселиться в Новую Нахичевань. Однако местные жители выступили против, опасаясь, что приход сюда горских армян может привести к ликвидации привилегий города.25 Еще одна попытка переселения в Нахичевань-на Дону была предпринята черкесо-гаями в 1791 г. Она также окончилась безрезультатно из-за несогласия на это самих нахичеванцев.26

Однако, несмотря на первые неудачи, закубанские армяне не отказывались от своего судьбоносного выбора в пользу России. В обращении одного из армянских священников, адресованном в конце 1780-х гг. императрице Екатерине II, в частности говорится: «Осмеливаюсь предлагать о живущих между народами горскими и черкесскими армянской нации людей, коих будет около 500 семей, и весь народ бранный и привыкший ко оружию купно и пропитанию своему от земледельства. Оные в поездке моей вопрошаемы были мне, что не имеют другого пристанища, а хотя и усердно желают быть в Российском христианском государстве, но средства не имеют приблизиться без особливого на это соизволения».27 В 1796 г. кошевой атаман Черноморского казачьего войска получил донесение о том, что «многие из армян, живущих между закубанскими черкесами, желают перейти к нам на жительство не только фамилиями, но и целыми селениями».28 С этого же времени отдельные семьи и группы армян покидают горы и поселяются на российской территории, но в конце XVIII в. процесс этот еще не приобрел массового характера.

Переселение черкесо-гаев к российским границам носило стихийный и во многом неорганизованный характер. Первая значительная группа закубанских армян, за которую ходатайствовал Авагем Чентамиров, перешла на территорию Таманского округа Черномории в 1824 г. После принятия российского подданства они обосновались в Гривенском черкесском ауле. В 1848 г. эти черкесо-гаи переселились в разные казачьи курени, а позднее образовали собственный поселок близ станицы Переясловской, откуда уже в 1860 г. перешли на жительство в Армавир.29

В 1825 г. черкесо-гаи вновь попытались осуществить переселение на донские земли. Их уполномоченными в решении этого вопроса были Бабасин Твелов и новонахичеванец по происхождению архимандрит Карапет Арцивян, который, постоянно находясь в Закубанье, странствовал из аула в аул для удовлетворения религиозных нужд своих единоверцев. Делегатам черкесо-гаев удалось попасть в Таганрог на аудиенцию к императору Александру I. Монарх пообещал выделить для поселения горских армян землю у реки Самбек, близ Нахичевани-на-Дону. Ожидая официального повеления, посланцы возвращаются обратно.30 Однако бумаги с этим постановлением попали в руки к влиятельному темиргоевскому князю Джембулату Болотокову, который, разгневавшись на армян за намерение уйти с Кубани, предотвратил переселение.31

В 1828 г. российское подданство принимают черкесы-хатукаевцы, а через два года во главе с князем Джангиреем Хатиковым они переселяются на равнину.32 Вместе с горцами на левый берег Кубани вышли и проживавшие в их землях армяне, которые образовали в местности Ушкундипс, против станицы Казанской, собственный аул.33 В 1833 г. хатукаевцы вернулись на прежнюю территорию обитания, однако армяне отказались последовать за ними. Опасаясь гнева своих бывших покровителей князей Хатиковых, черкесо-гаи переходят в станицу Казанскую. Вскоре они заручились поддержкой находящегося на российской службе знатного хатукаевского узденя Магомета Гирея Педисова, который взял армян под свою защиту. В 1835 г. черкесо-гаи вновь возвратились в оставленный ими аул Ушкундипс. Здесь они прожили несколько лет до переселения в 1839 г. на территорию будущего Армавира.34

Следующей группой армян, вышедшей из гор, были жители аула Гяурхабль, располагавшегося на левом берегу реки Белой, в землях темиргоевцев и абадзехов. В 1836 г. гяурхабльцы обосновались в устье реки Лабы, а через два года переходят на левый берег Кубани в урочище Домбайтук, против станицы Темижбекской,35 где жили отдельным аулом вплоть до основания Армавира.

В начале 1838 г. под влиянием абадзехов начались волнения в аулах подвластных России егерухаевцев. Главной причиной недовольства горцев послужило недостаточное снабжение их солью.36 3 марта на р. Лабу в земли егерухаевцев прибыл командующий Кубанской Линией генерал-майор Засс с отрядом, которому удалось восстановить спокойствие среди черкесов и вновь получить от них присягу на верность России. Во время этой экспедиции к генералу обратились проживающие среди егерухаевцев армяне с просьбой переселить их к российским границам. Г.Х.Засс пошел им навстречу и, несмотря на недовольство горцев, черкесо-гаи были приняты под защиту войск и выведены из-за Лабы в урочище Домбайтук, где уже проживали переселенцы-гяурхабльцы.37 В следующем 1839 г. вместе с другими группами черкесо-гаев они стали первопоселенцами Армавира.

Со второй половины 1830-х гг. главную роль в переселении закубанских армян к границам России играл командующий Кубанской линией генерал-майор барон Григорий Христофорович фон Засс, который в итоге стал основателем объединенного аула черкесо-гаев Армавира. 30 марта 1838 г. командующий отдельным Кавказским корпусом генерал Е.А.Головин в рапорте на имя военного министра графа А.И.Чернышева сообщал: «Генерал Засс приступил к переселению издавна живших между Эрукаевцами и Темиргойцами Армян, которые претерпевая от владельцев разорение и будучи Христиане, имели право на защиту от нашего правительства. Больших трудов однако ж стоило склонить хозяев аулов, выпустить из под власти Армянские семейства, бывшие жертвою их корыстолюбия. Освобожденное в этот раз число Армян, с прежде переселенными на Кубань генералом Зассом составляет до 250 семейств. Он полагает поселить их за Кубанью, на р. Урупе между Георгиевским и Прочно-Окопским укреплениями. На предназначенном месте жительства Армяне найдут с избытком средства для земледелия и скотоводства и при предприимчивости своей в торговых оборотах и промышленности они скоро могут упрочить свое благосостояние и принести пользу даже в отношении распространения промышленности между Закубанцами. При навыке в обороне аулов, приобретенном ими между горцами, они, как полагает генерал Засс, с помощью небольшого гарнизона легко могут защитить свое семейство от нападения хищников».38

О том, насколько важным и, вместе с тем, радостным событием для черкесо-гаев был выход к российской кордонной линии на Кубани, можно судить по эмоциональному описанию священника Никогоса Сагимяна, который вместе с другими армянскими духовными пастырями встречал здесь своих единоверцев: «Когда от Карапета (Арцивяна, - К.С.) было получено сообщение, что многочисленные семьи спускаются с гор, я, Тер-Петрос Патканян и Тер-Арутюн Варданян с крестом и крестным знамением вышли им навстречу. Генерал Засс дал 100 казаков и столько же казаков-пластунов для сопровождения нас и возвращавшихся в лоно матери церкви наших единоверцев. В путь двинулись ночью, чтобы уже на рассвете обнять единокровных нам людей. Дошли до подножий гор, смотрим вверх до небес, до самых вершин, откуда должны придти наши братья… Подошел караван. Боже мой! Какая картина перед нами! Видим людей, тоскующих по вере и кресту. Они беспорядочно, мужчины и женщины, бежали вперед, бросались на землю и, распластавшись вокруг нас, плакали от радости. Они не отпускали концов нашей одежды, целовали ее, вытирали ею свои глаза и вновь целовали и падали на колени и на землю. Такой потрясающей сцены мы никогда не видели, таких верующих не встречали! Тер-Петрос с рыданиями в голосе несколько часов подряд благословлял их. Переводили Тер-Арутюн и Карапет Вардапет (Церковный учитель, - К.С.). Женщины поднимали на руки своих детей, целовали их со словами: Ермелы, Ермелы, - прижимали к груди и благословляли. В это время командир казаков и его люди выполняли свою работу – разбивали палатки и готовили еду, беспокоясь о пришедших гостях. Но старикам нужна была не столько еда, сколько благословение. А казаки резали быков для угощения. С гостями прибыло много представителей сугубо черкесских племен, также было с десяток горских евреев. Старики думали окрестить и благословить этих людей. Река была близко. Тер-Петрос, я, Тер-Арутюн спустились к реке, беспрерывно пели псалмы и. опустив в воду крест, всех окрестили. Вот такой получился прием черкесо-гаев в лоно нашего народа и святой церкви».39

 В приведенной пространной цитате заслуживает внимание упоминание о черкесах и горских евреях, которые также стремились к российским границам.

Таким образом, к исходу 1838 г. разрозненные группы черкесских армян, переместившись к российской кордонной линии, первоначально обосновались в двух временных поселениях на левом берегу Кубани: в ауле Ушкундипс у станицы Казанской под покровительством горского узденя Магомет Гирея Педисова и в ауле Домбайтук вблизи станицы Темижбекской. В апреле 1839 г., по распоряжению командующего Кубанской линией генерал-майора Г.Х.Засса, обитатели этих селений были переведены на левый берег Кубани, напротив крепости Прочный Окоп, где под защитой российских войск возник новый объединенный аул черкесо-гаев, получивший впоследствии имя Армавир.40 Позднее в Армавир прибывает последняя крупная партия горских армян, вышедших из бжедуховских и шапсугских селений, а в 1860 г. здесь оказываются черкесо-гаи, прежде жившие у ст. Переясловской.41 В результате постоянного притока переселенцев количество жителей аула быстро росло и уже к началу 1860-х гг. закубанских армян здесь насчитывалось до 5 тыс. чел.42 Кроме Армавира небольшие группы черкесо-гаев обосновались в Екатеринодаре, Ставрополе, Пятигорске, Новороссийске и ряде других населенных пунктов региона. Дальнейшее масштабное и всестороннее развитие Армавира, прогресс в самых разных сферах жизни его коренных обитателей подтвердили правоту исторического выбора черкесо-гаев в пользу единства с Россией.

Примечания

1. Наиболее обстоятельную характеристику этих версий см.: Поркшеян Х.А. Происхождение черкесогаев и основание г. Армавира// Вестник общественных наук. Ереван, 1971. № 5. С.70-75; Погосян Л.А. Армянская колония Армавира. Ереван, 1981. С.16-21; Аракелян Г.С. Некоторые вопросы истории переселения армян на Северо-Западный Кавказ и становления черкесогаев// Кавказ и Византия. Вып.3. Ереван, 1982. С.30-37; Она же. Черкесогаи (историко-этнографическое исследование)// Кавказ и Византия. Вып.4. Ереван, 1984. С.43-58; Тер-Саркисянц А.Е. Армяне. История и этнокультурные традиции. М., 1998. С.286; Ктиторов С.Н. История Армавира (досоветский период: 1839-1918 гг.). Армавир, 2002. С.37-38.
2. Государственный архив Краснодарского края. Ф.774. Оп.1. Д.216. Л.48. (Далее ГАКК); Щербина Ф.А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916. С.1,18.
3. Щербина Ф.А. История Армавира… С.32,37.
4. И. Армавир// Ставропольские губернские ведомости. Ставрополь, 1853. № 14 (4 апреля). (Далее СГВ); Тер-Саркисянц А.Е. Этнокультурный облик армян Северного Кавказа: история и современность// Армяне Северного Кавказа. Краснодар, 1995. С.7; Агаян Ц.П. Россия в судьбах армян и Армении. М., 1994. С.155.
5. Виноградов В.Б., Ктиторов С.Н. Новое прочтение некоторых страниц истории Армавира и его ближайших окрестностей. Армавир, 1992. С.7; Лукьяненков С.С., Геворгян Г.А. Черкесо-гаи и основание Армавира// Община. Вып.2. Пятигорск, 1996. С.9.
6. Аракелян Г.С. Черкесогаи… С.84.
7. И. Армавир// Ставропольские губернские ведомости. Ставрополь, 1853. № 14 (4 апреля); Шаган-Симон. Памятник армавирскому четырехголосному хору. Тифлис, 1914. (На арм. яз.). С.60-61; Щербина Ф.А. История Армавира… С.55; Погосян. Л.А. Указ. соч. С.22-23; Тер-Саркисянц А.Е. Армяне// Народы России. Энциклопедия. М., 1994. С.93; Агаян Ц.П. Россия в судьбах армян и Армении. М., 1994. С.155.
8. Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1878. № 1. (Далее КОВ); Очерки истории Адыгеи. Т.1. Майкоп, 1957. С.144.
9. Погосян Л.A. Указ. соч. С.66-67; Аракелян Г.С. Некоторые вопросы истории… С.39.
10. Шамрай В.С. Краткий очерк меновых (торговых) сношений по Черноморской кордонной и береговой линии с закубанскими горскими народами с 1792 по 1864 год// Кубанский сборник. Т.8. 1902. Екатеринодар, 1901. Паг.2. С.509.
11. Щербина Ф.А. История Армавира... С.30.
12. История народов Северного Кавказа (конец ХVIII в. - 1917 г.). М., 1988. С.78.
13. И. Армавир// СГВ. 1853. № 14; Шаган-Симон. Указ. соч. С.60.
14. И. Армавир// СГВ. 1853. № 14.
15. Агаян Ц.П. Россия в судьбах армян и Армении. М., 1994. С.155.
16. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т.2. Екатеринодар, 1913. С.594.
17. КОВ. 1878. № 1.
18. Шамрай В.С. Указ. соч. С.510.
19. Щербина Ф.А. История Кубанского… С.595.
20. Шамрай В.С. Указ. соч. С.513; Дьячков-Тарасов Н. Черноморская кордонная, Черноморская береговая линии и правый фланг Кавказа перед Восточною войною в 1853 году// Кубанский сборник. Т.10. 1904. Екатеринодар, 1903. С.308.
21. Венюков М.И. Очерк пространства между Кубанью и Белой// Записки императорского Русского географического общества. Спб., 1863. Кн.2. Паг.2. С.69.
22. Ц-в С.А. Чем быть Армавиру, - городом или селом?// Северный Кавказ. Ставрополь, 1889. № 84.
23. Короленко П.П. Горские поселенцы в Черномории// Известия Общества любителей изучения Кубанской области. Вып.3. Екатеринодар, 1902. С.96.
24. Погосян Л.А. Указ. соч. С.25-26.
25. Поркшеян Х.А. Указ. соч. С.68; Агаян Ц.П. Указ. соч. С.155.
26. Погосян Л.А. Указ. соч. С.26-27.
27. Там же. С.22.
28. Бондарь Н.И. Что мы знаем друг о друге? Этнографический очерк о народах Кубани// Кубанский краевед. Краснодар, 1990. С.148-149.
29. Короленко П.П. Горские поселенцы… С.96-97; Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в ХVIII - начале XX века. М., 1974. С.200.
30. Щербина Ф.А. История Армавира… С.8 (Ф.А.Щербина, указывает, что визит депутатов черкесо-гаев к Александру I состоялся в 1824 г.); Поркшеян Х.А. Указ. соч. С.68.
31. Погосян Л.А. Указ. соч. С.27.
32. Щербина Ф.А. История Армавира... С.7.
33. Погосян Л.А. Указ. соч. С.28; Агаян Ц.П. Указ. соч. С.156.
34. Щербина Ф.А. История Армавира... С.8-9.
35. Там же. С.11-12.
36. Щербина Ф.А. История Кубанского... С.411.
37. Щербина Ф.А. История Армавира… С.12.
38. Российский Государственный военно-исторический архив. Ф.ВУА. Д.6344. Л.12об-14. (Далее РГВИА).
39. Шаган-Симон. Указ. соч. С.64-66.
40. РГВИА. Ф.15264. Оп.1. Д.55. Л.21-21об,27; Ктиторов С.Н. Датировка основания Армавира в российских документальных источниках// «Голос минувшего». Кубанский исторический журнал. Краснодар, 2001. № 3-4. С.19-21.
41. Волкова Н.Г. Указ. соч. С.200.
42. Венюков М.И. Очерк пространства… С.70; Он же. Краткое пояснение к этнографической карте Северозападного Кавказа// Записки императорского Русского географического общества. Спб., 1863. Кн.2. Паг.2. С.90; Анучин Д.Г. Очерк горских народов правого крыла Кавказской линии// Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Т.2. Нальчик, 2001. С.262.