Ктиторов Сергей Николаевич/Проблемы этногенеза и социально-экономического статуса черкесо-гаев Северо-Западного Кавказа

Объектом статьи является субэтническая группа армянского народа – черкесо-гаи (черкесские армяне). Рассмотрены основные версии появления армян на Северо-Западном Кавказе и сделан вывод, что переселенческий процесс отличался многовекторностью и имел долговременный характер. Проанализирован социальный статус закубанских армян, обладавших рядом дворянских привилегий, но не входивших в феодальную иерархию адыгского общества. Обоснован тезис о благотворной роли Российского государства в исторических судьбах черкесо-гаев.

По условиям Адрианопольского мирного договора, заключенного с Османской империей 2 сентября 1829 г., левобережные территории Кубани, а также Черноморское побережье Кавказа, объявляются владениями России. Однако значительная часть обитавших здесь адыгов и абазин отказывается признавать над собой власть русского царя, продолжая совершать массовые набеги на приграничные посты, станицы и селения. В связи с этим, Россия приступает к военному покорению горских племен.

Присоединение обширных территорий Закубанья осуществлялось не только насильственными методами. Российские власти стремились заинтересовать горцев взаимовыгодной торговлей, для чего с 1811 г. на Кавказской линии, в том числе на Кубани, открываются постоянные меновые дворы. Вместе с тем, предпринимались меры для предотвращения контактов местного населения с враждебной России Турцией. Между русскими и горцами завязывались многообразные хозяйственные связи, что приводило к взаимному восприятию элементов материальной культуры. Укреплению добрососедских отношений адыгов с казаками, крестьянами и даже солдатами способствовали распространенные обычаи куначества, побратимства и аталычества. Нередки были и смешанные браки. Сохранению этих связей не могли помешать даже суровые реалии разгоравшегося военного противоборства.

Многие жители Закубанья видели в России единственную силу, способную остановить кровавые межплеменные и родовые усобицы, столетиями раздиравшие и ослаблявшие горское общество. Со своей стороны, Россия оказывала покровительство и защиту своим союзникам из среды местного населения. В период начавшейся колонизации Закубанья целый ряд горских племен принимает присягу на верность новому государству. По сведениям Ф.А.Щербины, уже «в 1828 и 1829 гг. черкесы стали переходить в подданство России целыми аулами и группами их... В числе присягнувших были бжедухи, хамышеевцы, жанеевцы, хатукаевцы, темиргоевцы и натухайцы» [1]. С 1834 г. в состав России прочно входят равнинные абазинцы-тапантовцы [2]. Подданными империи в этот период также считались ногайцы.

Причины перехода отдельных групп горцев под покровительство России были различны. Кто-то просто был вынужден покориться силе оружия. Многие были кровно заинтересованы в укреплении мирных торговых связей с русскими. Принимавшие подданство империи представители адыгской знати часто рассчитывали сохранить и укрепить свои сословные и имущественные привилегии. Рядовые общинники, напротив, видели в России защиту от разорительных княжеских усобиц и от всевластия горской аристократии. Другие преследовали свои личные, порой корыстные и сиюминутные интересы. Несмотря на то, что данная присяга нередко нарушалась, тяготение значительной массы горцев к России являлось свидетельством сохраняющейся альтернативы мирного, неконфронтационного освоения края, способствовало более органичному включению закубанских земель в состав единого государства.

Одной из групп местного населения, имевшей наиболее стойкую пророссийскую ориентацию, были черкесо-гаи (черкесские, горские армяне) – будущие первопоселенцы Армавира. С началом военной колонизации Закубанья Россия стала для них залогом существования и сохранения национальной идентичности. Очевидцы свидетельствовали, что в этот период армянские семьи встречались почти во всех черкесских аулах [3]. По подсчетам современной исследовательницы Г.С.Аракелян, общая численность черкесо-гаев в начале XIX в. могла доходить до 18 тыс. человек [4].

Если сам факт присутствия довольно значительной субэтнической группы армян среди коренного населения Северо-Западного Кавказа не подлежит сомнению, то вопрос о происхождении черкесо-гаев до сих пор является спорным. О времени и причинах появления армян в Черкесии существуют самые различные версии. По мнению Х.А.Поркшеяна и Г.С.Аракелян, предками черкесо-гаев были армяне-воины, вышедшие из Византии и обосновавшиеся в «стране касогов» еще в конце Х - начале XI в. [5]. Х.А.Поркшеян при этом ссылался на «весьма правдоподобную» версию одного из коренных армавирских старожилов о том, что «пришедшие на Таманский полуостров армяне были не что иное, как воинская часть, которую византийский император, армянин по происхождению, Василий II выслал из Армении в Болгарию, для защиты границ Византии». Якобы эта дружина по каким-то причинам не дошла до места назначения и остановилась в стране косогов, то есть средневековых адыгов [6].

Армянский священник Иоанн Хазров в 1846 г. писал, что после окончательного уничтожения Армянского царства «народ оного рассеялся по всему свету, и многие из армян, привлеченные выгодами торговли, поселились между черкесами, приобрели недвижимое имущество, даже крепостных людей, и брачными союзами с черкесами – сильное родство». Однако он тут же упоминал предание, согласно которому черкесские армяне являлись выходцами из Анатолии, Трапезунда, Царьграда, Крыма и Грузии, и что некоторые фамилии появились среди адыгов около 200 лет назад, т. е. в XVII в [7].

Крупнейший дореволюционный кубанский историк Ф.А.Щербина, ссылаясь на легенды армавирских старожилов, считал, что переселение армян в горы Северного Кавказа началось непосредственно из Передней Азии в конце XIV в., после крушения Киликийского Армянского царства [8]. Вместе с тем, сами армавирские черкесо-гаи в одном из прошений 1913 г. буквально сообщали следующее: «Предки наши четыре века тому назад, волею исторических судеб, бежали из Армении в Крым – в эпоху Гирендов. В начале принятые благосклонно татарскими ханами, вскоре они стали подвергаться притеснениям и тяготам, заставившим их переселиться в Черкезстан» [9]. Большинство исследователей также исходной точкой пути первых групп армян в горы Закубанья называют Крымское ханство. Однако и здесь нет единого мнения о времени этого переселения. Л.А.Погосян и Ц.П.Агаян приходят к выводу, что армяне появились в Черкесии в последней четверти ХV в., после подчинения Крыма Османской империи [10]. Р.Ерзынкян и Шаган-Симон считали предками черкесо-гаев армянских торговцев, которые добровольно перешли из Крыма на Кубань в ХVI в. [11]. По мнению первого исследователя Армавира И.Иванова, крымские армяне-христиане, спасаясь от религиозных гонений, бежали в Черкесию в ХVII в. [12]. В газетной статье 1853 г. он, в частности, сообщал: «По рассказам армавирских стариков, назад тому лет двести или более, прадеды их, недовольные смутами, происходившими в Крыму, во время владычества ханов, обремененные налогами и претерпевая сильные гонения за веру, давно задумывали куда-либо удалиться от этих неприятностей; наконец, при одном хане, который два раза был свергнут с престола, они приняли решительное намерение и, бросив свои жилища и имущество, бежали в Черкесию, знакомую им еще прежде, по торговым сношениям. По прибытии в горы, черкесы приняли их ласково и дали у себя убежище, обещая защищать от всех стеснений ханских… Заметим еще здесь, что кроме крымских армян в Черкесию бежало также много армян из Трапезонта, Синопа и других мест Оттоманской Порты» [13]. Любопытно, что основатель Армавира генерал Григорий Христофорович Засс, не только близко общался с черкесо-гаями, но и живо интересовался вопросами их этногенеза и особенностями этнокультурного облика. В 1840 г. он писал: «В давние времена выгоды торговли увлекли сих армян в Анапу из Крыма, Астрахани, Армении, Цареграда и Трапизонта. Их торговля и промышленность были полезны горцам. Снискав покровительство их они перевезли в горы свои семейства и там основались» [14].

В историографии встречаются также весьма неправдоподобные гипотезы о происхождении закубанских армян. Так, в 1889 г. безымянный автор газеты «Северный Кавказ» писал, что Черкесия с давних пор была «убежищем всех подвергнувшихся каре русских законов армян» [15], а историк Д.Соколов в 1904 г. утверждал, что до переселения в Армавир армяне были рабами у горцев и скупались ими на невольничьих рынках Турции [16].

Не сталкивая и не противопоставляя различные версии о происхождении черкесо-гаев, следует отметить, что переход армян в горы Северного Кавказа (причем отнюдь не только в Черкесию) был процессом не одномоментным. Переселение включало в себя разные потоки, как из Армении, так и из Византии, Османской империи и Крымского ханства, и могло охватывать длительный период с Х-ХI вплоть до ХVII в. [17]. При этом предками большинства черкесо-гаев, скорее всего, являлись выходцы из Крыма.

Проведя в горах несколько сотен лет, армяне практически полностью утратили свой национальный облик. Черкесо-гаи переняли у адыгов их язык, нравы, обычаи и основные элементы материальной культуры, однако сохранили свое этническое самосознание и приверженность к армянской апостольской церкви, однако ее обрядность была ими почти полностью забыта [18]. Так, например, армянский священник Иоанн Хазров в 1846 г. писал: «Екатеринодарские армяне приводили часто ко мне черкесов и говорили, что они армяне, но я не мог в них узнать не только армян, но и христиан. При понуждении их подойти к моему благословению, они, желая показать, что христиане, вместо крестного знамения прикладывали руку ко лбу, делали ею на груди какое-то движение, вовсе не умея креститься» [19].

По общему признанию как современников, так и позднейших исследователей, важнейшим занятием закубанских армян в горах Черкесии являлась посредническая торговля. Так, в 1834 г. Иоганн Бларамберг отмечал, что у адыгов «внутренняя торговля осуществляется обычно армянами, которые со своими товарами объезжают земли различных племен, платя соответственно князьям налог за право заниматься торговлей» [20]. Через 20 лет Платон Зубов оставил аналогичное сообщение, о том, что «торговля внутренняя находится исключительно в руках армян, которые, имея знакомых между племенами адехе, под покровом гостеприимства приобретают важные выгоды» [21]. Сосредоточив в своих руках почти всю торговлю закубанского края, они заняли своеобразную экономическую нишу, на которую никто больше не претендовал, что позволило ставропольскому исследователю В.А.Авксентьеву рассматривать черкесо-гаев как особую «этнопрофессиональную группу» [22] в среде адыгов.

Основным и, видимо, самым прибыльным предметом торговли закубанских армян были пленники, которые захватывались черкесскими князьями в ходе междоусобных стычек и набегов. Многие разорявшиеся горцы вынуждены были продавать оборотистым купцам своих детей. Начальник Кубанской линии генерал Г.Х.Засс писал, что главными торговыми партнерами черкесских армян являлись турки, «у которых они выменивали большую часть товаров на русских пленных обоего пола и на молодых азиаток которых покупали у горцев» [23]. Как отмечал Ф.А.Щербина, с середины ХVII и до конца ХVIII в. при посредстве черкесо-гаев «пленники и невольники направлялись для продажи в черноморские порты - в Анапу, Суджук, Геленджик, Кодос, Изгаур, Сухум-кале, Поти, Батум, Синоп и Трапезунт. Отсюда пленники отправлялись в Константинополь, Ливанские и Египетские порты» [24]. В 1804 г. было издано постановление российского правительства, запрещавшее работорговлю на черноморском побережье [25]. Бойкая продажа «живого товара» постепенно сворачивается после строительства в 1830-х гг. Черноморской береговой линии. Эти меры способствовали ослаблению экономических связей горских армян с турками и росту их заинтересованности в торговле с новым партнером – Россией.

Помимо торговых промыслов среди горских армян были также распространены некоторые ремесла и скотоводство.

В период проживания в горных районах Закубанья армяне приобрели ряд привилегий, что приближало их к статусу адыгских дворян [26]. Наиболее недвусмысленно об этом высказался в 1914 г. в своей книге Ф.А.Щербина: «Факт исторический и безусловно достоверный, что армяне никогда не занимали у черкесов положения подневольного сословия. Никогда и ни один армянин не был ни рабом, ни крепостным у черкесов. Напротив, почти все армяне, жившие в горах, имели своих рабов, большинство которых было черкесского происхождения. Во время перехода горских армян в русское подданство и на русские земли, все выходцы числились узденями 1-й степени, т. е. были дворянами, имели право держать крепостных людей, составляли поместное сословие» [27]. Определенные основания для такого взгляда действительно существовали. Занимаясь торговлей, черкесо-гаи были довольно состоятельными и имели право держать крепостных крестьян. Многие армяне являлись аталыками детей горской знати [28]. Закубанские армяне нередко женились на дочерях князей и уорков. Среди адыгов этими привилегиями обладали исключительно дворяне. По весьма спорному мнению Х.А.Поркшеяна, некоторые из черкесо-гаев даже удостаивались княжеского звания [29].

После переселения в 1839 г. в Армавир черкесские армяне по-прежнему были твердо убеждены в своих дворянских привилегиях. На первых порах, в период вооруженной борьбы с «немирными» горцами российские власти фактически признавали наличие у черкесо-гаев данного социального статуса. Например, в 1859 г. чиновник по особым поручениям при начальнике Правого фланга Кавказской линии К.Дульветов отмечал: «Нынешние армавирские армяне между собою, все без исключения, пользуются одинаковыми правами, а в столкновениях с ногайцами и другими черкесскими племенами по спорам и тяжебным делам, а равно при несении службы в милициях, все они пользуются правами первостепенных дворян, уорков, по понятиям, вынесенным из гор, куда предки их зашли по торговым делам. Многие из них, оставшиеся там навсегда, должны были искать покровительства какого-нибудь сильного и значительного туземного рода, войти в его состав и следовательно пользоваться одинаковыми правами…» [30].

На практике представители российской военной администрации относились к черкесо-гаям несколько иначе, нежели к горскому дворянству. По Высочайшему повелению от 28 января 1853 г., закубанские армяне были приравнены к «почетным горским племенам». Только дослужившись до штаб-офицерских чинов, черкесо-гаи получали право на потомственное дворянство, а их дети принимались в военно-учебные заведения [31]. В то же время дети горской знати поступали в привилегированные училища сразу, лишь по своему социальному положению [32].

При рассмотрении вопроса о социальном статусе черкесо-гаев следует признать, что ряд принципиальных обстоятельств все-таки не позволяет отнести первопоселенцев Армавира к высшей категории горского дворянства. С момента основания аула его жители пользовались своим земельным наделом «сообща», то есть на общинном праве, а у первостепенных черкесских уорков земли находились в наследственном фамильном, семейном или индивидуальном владении [33]. Земледелие, которым столь широко занимались армавирцы, в горах являлось уделом только крестьян [34]. На протяжении столетий армяне вели оживленную торговлю, тогда как это было бы оскорбительным для черкесского дворянина. Они не отдавали своих детей на воспитание аталыкам, в то время как это считалось обязательным для адыгской знати [35]. Большинство закубанских армян не могло относиться к сословию высших уорков, число которых в каждом черкесском племени было весьма ограничено и состояло из нескольких фамилий тлекотлешей и деженуго. Проживая в горах, армяне составляли особую этнопрофессиональную группу, обладавшую некоторыми дворянскими привилегиями и пользовавшуюся покровительством князей, но, в силу ряда особенностей, стоявшую вне социальной иерархии адыгского общества.

Переселившись в Армавир, черкесо-гаи попытались официально укрепить за собой статус высшего сословия, заявляя о своих «узденских» правах. Сам термин «уздень» был чужд адыгам и употреблялся по преимуществу в официальных документах российской администрации. Между тем, званием узденей часто пользовались многочисленные черкесские уорки, желавшие представить себя в глазах военной администрации более знатными, чем они были в действительности [36]. Мнение Ф.А.Щербины о принадлежности большинства армавирцев к сословию «узденей 1 степени», скорее всего, свидетельствует об их стремлении получить определенные дворянские привилегии. Жителям аула, связанным с черкесскими князьями аталыческими и куначескими узами, нетрудно было представить свидетельства о своем «узденском» положении среди адыгов, тем более что эти свидетельства горских князей ни к чему не обязывали [37]. По справедливому замечанию Л.А.Погосяна, большинство армавирцев, несмотря на их дворянские притязания, являлись фактически свободными крестьянами-общинниками [38], в числе которых, наряду с богатыми торговцами и скотовладельцами, было немало бедных и неимущих земледельцев. В военный период правовое положение жителей аула было неопределенным, и только в пореформенное время за ними официально закрепляется статус государственных крестьян [39].

С конца XVIII в. вместе с проникновением в среду адыгов ислама прежде добрососедские отношения между горцами и черкесо-гаями резко ухудшаются. Многочисленные крымские и турецкие эмиссары и проповедники, появлявшиеся на черноморском побережье и в Закубанье, разжигали ненависть ко всем христианам и, в том числе, к армянам. Это приводит к религиозным гонениям против черкесо-гаев. Свободный доступ христианских священников в горные районы оказался затруднен [40]. Торговые операции стали весьма опасным занятием, и разъезжавшие по аулам купцы рисковали расстаться не только с товарами, но и с жизнью [41].

Растущее недовольство горцев отчасти объяснялось эксплуатацией армянскими торговцами местного населения, нередко попадавшего в кабальную зависимость от богатых купцов и ростовщиков [42]. Крепнувшие торговые связи закубанских армян с Россией также ухудшали их отношения с черкесами. В условиях жесткого противостояния с расширявшей свои южные рубежи империей многие «немирные» горцы видели в черкесо-гаях сторонников и даже агентов русских. 

В этот период в целях самозащиты армяне объединяются в отдельные аулы, из которых самым известным был Гяурхабль, расположенный в землях темиргоевцев и абадзехов, на левом берегу реки Белой [43]. Известны также черкесо-гайские селения Егер-ухай, Адыгой, Хатукай, Эдепс-ухай и Зути [44]. Однако жизнь армян в горах Закубанья уже не была мирной и спокойной, и поэтому черкесо-гаи были вынуждены прибегнуть к защите христианской России. Уже с конца XVIII в. закубанские армяне начали ходатайствовать о переселении из горных районов в пределы империи [45]. Их отдельные небольшие группы и семьи обосновываются в городах Екатеринодаре и Ставрополе, в казачьих станицах правобережной Кубани.

Однако массовый выход черкесо-гаев под защиту российских укреплений произошел значительно позже – в 1830-е годы. В этот период переселение армян на равнину организовал начальник Кубанской линии генерал Г.Х.Засс. Именно по его приказу 21 апреля 1839 г. на левом берегу Кубани напротив крепости Прочный Окоп был основан объединенный аул черкесских армян, получивший вскоре имя Армавир [46]. И хотя черкесо-гаям не удалось закрепить за собой в значительной степени воображаемые дворянские привилегии, исторический выбор в пользу единства с Россией стал залогом сохранения национальной идентичности и имел самые благотворные последствия для дальнейшей судьбы этой своеобразной субэтнической группы армянского народа.

Примечания

1. Щербина Ф.А. История Кубанского казачьего войска. Т.2. Екатеринодар, 1913. С.559.
2. Абазины (историко-этнографический очерк). Черкесск, 1989. С.26.
3. Аракелян Г.С. Черкесогаи (историко-этнографическое исследование)// Кавказ и Византия. Вып.4. Ереван, 1984. С.86; Агаян Ц.П. Россия в судьбах армян и Армении. М., 1994. С.56.
4. Аракелян Г.С. Черкесогаи… С.89.
5. Поркшеян Х.А. Происхождение черкесогаев и основание г. Армавира// Вестник общественных наук. Ереван, 1971. № 5. С.75; Аракелян Г.С. Некоторые вопросы истории переселения армян на Северо-Западный Кавказ и становления черкесо-гаев// Кавказ и Византия. Вып.3. Ереван, 1982. С.37; Она же. Черкесогаи… С.58.
6. Поркшеян Х.А.Указ. соч. С.73-74.
7. Хазров И. Остатки христианства между закубанскими племенами, прошедшее и нынешнее состояние их нравов и обычаев// Живая старина. Нальчик, 1993. № 3. С.87.
8. Щербина Ф.А. История Армавира и черкесо-гаев. Екатеринодар, 1916. С.2,177.
9. Кубанский край. Екатеринодар, 1913. № 59.
10. Погосян Л.А. Армянская колония Армавира. Ереван, 1981. С.21; Агаян Ц.П. Россия в судьбах… С.56.
11. Григорян В. Труд Ростом-бека Ерзынкяна «Черкесские армяне»// Вестник архивов Армении. Ереван, 1971. № 1. С.80; Шаган-Симон. Памятник армавирскому четырехголосному хору. Тифлис, 1914. (На арм. яз.). С.59.
12. Иванов И. Армавир// Ставропольские губернские ведомости. Ставрополь, 1853. № 14. (Далее СГВ).
13. Там же.
14. Государственный архив Краснодарского края. Ф.347. Оп.1. Д.2. Л.5-5об. (Далее ГАКК).
15. Ц-в С.А. Чем быть Армавиру, - городом или селом?// Северный Кавказ. Ставрополь, 1889. № 84.
16. Соколов Д. Хаджи Магомет// Кубанский сборник. Т.11. 1905. Екатеринодар, 1904. С.59.
17. Тер-Саркисянц А.Е. Армяне. История и этнокультурные традиции. М., 1998. С.286.
18. ГАКК. Ф.774. Оп.1. Д.216. Л.48.
19. Хазров И. Указ. соч. С.82.
20. Бларамберг И. Кавказская рукопись. Ставрополь, 1992. С.107.
21. Зубов П. Картина Кавказского края, принадлежащего России, и сопредельных оному земель в историческом, статистическом, этнографическом, финансовом и торговом отношениях. СПб., 1855. Ч.3// Русские авторы XIX века о народах Центрального и Северо-Западного Кавказа. Т.2. Нальчик, 2001. С.31.
22. Авксентьев В.А. Этническая конфликтология. Ч.2. Ставрополь, 1996. С.146-147.
23. ГАКК. Ф.347. Оп.1. Д.2. Л.5об.
24. Щербина Ф.А. История Армавира... С.30.
25. История народов Северного Кавказа (конец ХVIII в. - 1917 г.). М., 1988. С.78.
26. Очерки истории Адыгеи. Т.1. Майкоп, 1957. С.144.
27. Щербина Ф.А. История Армавира… С.16.
28. Там же. С.32.
29. Поркшеян Х.А. Указ. соч. С.66.
30. ГАКК. Ф.774. Оп.1. Д.216. Л.45об-46.
31. ГАКК. Ф.774. Оп.1. Д.216. Л.6об.
32. Кумпан В.А. Сословная политика российского правительства по отношению к горцам Северо-Западного Кавказа в пореформенный период// Проблемы истории Северного Кавказа. Краснодар, 2000. С.120.
33. Гарданов В.К. Общественный строй адыгских народов (ХVIII – первая половина XIX в.). М., 1967. С.146-148.
34. Там же. С.195.
35. Аракелян Г.С. Некоторые вопросы истории переселения армян на Северо-Западный Кавказ и становления черкесо-гаев// Кавказ и Византия. Вып.3. Ереван, 1982. С.39.
36. Гарданов В.К. Указ. соч. С.181-182.
37. Аракелян Г.С. Некоторые вопросы истории… С.38.
38. Погосян Л.А. Указ. соч. С.67.
39. Ктиторов С.Н. История Армавира (досоветский период: 1839-1918 гг.). Армавир, 2002. С.83-84.
40. Иванов И. Армавир. СГВ. 1853. № 14; Тер-Саркисянц А.Е. Этнокультурный облик армян Северного Кавказа: история и современность// Армяне Северного Кавказа. Краснодар, 1995. С.7.
41. Сталь К. Этнографический очерк черкесского народа// Кавказский сборник. Т.21. Тифлис, 1900. 5 паг. С.79.
42. Кубанские областные ведомости. Екатеринодар, 1878. № 1; Очерки истории Адыгеи. Т.1. Майкоп, 1957. С.144.
43. Погосян JI.A. Указ. соч. С.29.
44. Аракелян Г.С. Черкесогаи… С.84; Тер-Саркисянц А.Е. Армяне. История и этнокультурные традиции. М., 1998. С.287.
45. Ктиторов С.Н. «Усердно желают быть в Российском христианском государстве»// Вопросы южнороссийской истории: научный сборник. Вып.13. М.-Армавир, 2007. С.72.
46. Российский государственный военно-исторический архив. Ф.15264. Оп.1. Д.55. Л.21-21об,27; Ктиторов С.Н. История Армавира (досоветский период: 1839-1918 гг.). Армавир, 2002. С.47-50.