3287
правок
Изменения
→Режисcёрские работы
*«Свадьба» по А. П. Чехову (1920)
*«Принцесса Турандот» по К. Гоцци (1922)
==Об игре Папазяна==
===Рассказывает народная артистка СССР Е.Н. Гоголева===
…Его Отелло был гибкий, смелый, обаятельный восточный военачальник. Какое достоинство, красота, даже величие звучало в его речи, которую он произносил в сенате. И какая едва сдерживаемая страсть — при появлении Дездемоны. Это был не романтический Отелло Остужева, а более земной и весь сотканный из нервов человек. Его бросок при появлении Дездемоны на Кипре был так стремителен, полон такой любви, такой, я бы сказала, необузданной радости, что все это невольно передавалось мне…
На спектакле он находился весь во власти образа. И если первое появление Дездемоны не позволяло ему проявить весь размах своей страсти к ней, то в последующих сценах я — Дездемона знала, чувствовала силу любви моего Отелло. Он гордо прикрывал меня своим плащом, но за этим скупым жестом читалась его готовность сердцем прикрыть свою любимую. Хорошо помню его сцену с Яго, который рассказывает Отелло об измене Дездемоны и о платке — его платке, якобы найденном у Кассио. Отелло — Папазян ходил по авансцене кругами. Яго в глубине сцены, произнося свой рассказ, вливал яд в душу Отелло. Папазян играл эту сцену блестяще: то был зверь, мечущийся в невидимой клетке. Его движение кругами с втянутой в плечи головой было словно подготовкой к прыжку. И вот этот прыжок происходил. Отелло кидался на грудь Яго и, вцепившись в него, катался клубком по полу. Да, Яго мог торжествовать, когда, освободившись наконец от цепких рук обезумевшего Отелло, видел того у своих ног, скорчившегося в судорогах неизбывного страдания. Если бы не природная гибкость и чувство меры актера, эта сцена могла бы выглядеть слишком натуралистической. Но Папазян был большой трагический артист, великолепно владевший и голосовым аппаратом и техникой тела… Это был насмерть раненный зверь, готовый умереть, но и задавить своего врага, отнимающего у него любовь, веру, счастье, жизнь. Это было и страшно, и больно, и… адски красиво…
''Из книги.: Гоголева Е. На сцене и в жизни. М., 1985.''
===Рассказывает С. Хачатрян===
…На сцене очень старый, утомленный человек, но не сломленный и не бессильный. Не может он оставаться в доме престарелых, в четырех стенах потому что «в горах его сердце». Потому что до последнего вздоха хочет он быть с людьми, заставить их «радоваться и грустить», играя на своей трубе. Чтобы хоть на одно мгновение оторвать их от малых и больших забот, от мира где «идет жестокая борьба между сердцем и хлебом насущным», чтобы хоть на одно мгновение внушить им веру и надежду, чтобы хоть на одно мгновение увести их в прекрасный мир грез и мечтаний — в мир искусства.
На сцене, быть может, самый поэтичный из всех поэтических героев Уильяма Сарояна («В горах мое сердце»). Тот кто преображается при имени Шекспира, возвращается в дом престарелых чтобы играть «Короля Лира», и убегает оттуда, чтобы представлять народу сценки из того же «Короля Лира»…
Вспоминая строки Шекспира, декламирует Мак-Грегор. Декламирует народный артист Советского Союза Ваграм Папазян. Нет, не декламирует, а как будто пробует утолить жажду своей души. «Ревите, ветры! Дуйте, надрываясь!..» Один из прекрасных отрывков его заветного короля Лира. «Быть или не быть?..» Зритель на мгновение мысленно представляет молодого, блистательного Папазяна — Гамлета. И снова «Ушел и не придешь! О нет, о нет, о нет!» Это и тоска, и вновь переживаемое прошлое, и одновременно сегодняшнее представление. Это жизнь Мак-Грегора и в то же время жизнь Ваграма Папазяна. Не биография, а весь внутренний смысл жизни артиста.
И когда умирает герой Папазяна, когда отец Джонни, поэт, говорит: «Клянусь господом, это был величайший исполнитель Шекспира в наши дни…» зал растроганно аплодирует, отдавая дань прошлому и настоящему великого артиста…
''Из ст.: Хачатрян С. Вместе с Ваграмом Папазяном. — Театр. 1968, № 5.''
Цитируется по изданию: Театральный календарь, 1988. Л.: Искусство, 1987.
==Изображения==
