Editor, nsBadRO, nsBadRW, nsDraftRO, nsDraftRW, reviewer
4480
правок
Изменения
→Биография
Многие произведения Вазгена Овяна, в том числе те, которые разоблачали пороки советского строя и первых лиц союзного, республиканского и областного масштаба, не были опубликованы в годы советской цензуры. После смерти писателя вышло в свет еще шесть книг, содержащих в основном то, что не было издано при жизни.
Литературоведы отмечали образность овяновского слова, его лаконичность и убедительность, тонкий, искристый юмор, острый сарказм. Вазген Овян оставался верным своим принципам в непростые годы советской цензурщины, неся свой нелегкий крест Интеллигента, Мыслителя и Гражданина. Уже в годы независимости родина по достоинству оценила заслуги Варгена Овяна, посмертно наградив его орденом НКР «Месроп Маштоц» за выдающиеся достижения в области культуры. В советские годы среди театралов пользовались популярностью пьеса «Великий лориец», посвященная великому армянскому поэту [[Туманян Ованес Татевосович|Ованнесу Ованесу Туманяну]], и лирическая драма «И Пылы-Пуги рассказал одну притчу», которые ставились более ста раз при полных залах. Вазгена Овяна много читают и декламируют по сей день – школьники и студенты, взрослые – люди разных призваний.
Он был также прекрасным журналистом, с 1961 по 1985 годы работал старшим редактором областного комитета радиовещания. Большой популярностью в эти годы на Карабахском радио пользовался сатирический радиожурнал «Махат», который выходил в эфир до февраля 1987 года, до преждевременной кончины одного из его создателей и авторов Вазгена Овяна. Благодаря усилиям Вазгена Овяна на областном радио был создан богатый фонд армянских музыкальных и литературных передач, который, к сожалению, сгорел во время артиллерийских обстрелов Степанакерта.
Коллеги и читатели характеризовали Вазгена Овяна как человека, влюбленного в свой край и свой народ. Он выделялся талантом и простотой.
*{{Цитата|«Боль народа была его болью, и он не жалел ничего, чтобы исцелить ее – ни перо, ни свет очей, ни здоровье, – писал видный карабахский поэт Гурген Габриелян. – Работал даже в условиях тяжелой болезни, будучи прикованным к постели. Скромность была его жизненным принципом. Не имел позы писателя и вел себя как простой смертный. Между тем он был достоин любых званий. Однако ушел из жизни в священном звании писателя, и это звание было его, странника вечности, спутником».}}
